Эпоха игры - Сергей Герасимов

Она отворачивается, садится на песок и закрывает лицо руками.

Кажется, она плачет. Нет, женщин понять невозможно.

7

…Большую группу рабочих судоремонтной фирмы «Тосеко»…

В комнатах снова бубнит радиоголос. Кажется, Александр не любит тишины. Это понятно, ведь дом оставался пуст очень долгое время. Я лишь случайный человек, я пришел и уйду, а он снова останется один в большом неуютном доме, пропитанном спокойствием и тишиной. Он будет бродить по комнатам, наводить порядок, выметать пыль и тишину. Но тишины все равно останется много.

…Глиняные зверюшки соседствовали на столе…

…Ясные цвета терракоты…

Я чувствую, что сосредоточиться мне не удастся. Собственно, в этом и нет никакого смысла. Что толку во всех моих мыслях и планах? Даже если я и напишу свою картину, это никого не сделает счастливее ни на йоту, даже меня самого. Хорошо хоть, что я не ученый, изобретающий всю жизнь какую-нибудь сверхужасную бомбу, а потом испытывающий ее на нашей и так замученной войнами планете. Не пропадать же бомбе.

Я безопасен и бесполезен…

– Александр, а ведь вы соврали! Шестой остров существует. И та девушка, с берега, каждый день приезжает оттуда к нам. Почему же острова нет на картах?

Александр вздыхает и отвечает мне совсем официально, он обижен:

– Остров не обозначен на туристических картах потому, что он непригоден для туризма.

– Но зачем же такая секретность? Знаете, Александр, я пожалуй, съезжу туда просто из любопытства. А вы сами были там?

Александр, похоже, в растерянности. Сейчас я вытащу из него то, что он знает.

– Вы не поедете туда. Остров опасен.

Я делаю небольшой мысленный расчет. Нет, не так уж опасен, если там живет Керри. Впрочем, я никуда не собираюсь ехать.

– То, что он опасен, я знаю сам. Мне кажется, вы знаете что-то более интересное.

Александр соглашается. Он начинает говорить – вначале медленно, неловко и неуклюже пытаясь подбирать слова; затем его лицо освещается теплым огнем воспоминаний; в его глазах появляется отражение жизни, долгой жизни, – оно такое же, как и сама жизнь: уродливая пародия на совершенство.

Тот остров всегда жил своей жизнью. О людях оттуда всегда рассказывали, как помнит Александр, самые жуткие и неправдоподобные истории. Одну из истории он рассказал мне; сначала я воспринял это как сказку, но в этой сказке слишком многое сходилось с реальностью, с теми обрывками знания, которые я уже имел. За сказкой стояла правда, некая невидимая пока правда, я чувствовал ее, как чувствуют солнечный свет сквозь закрытые веки…

…Когда-то, очень давно, в Острова пришли две лодки. В лодках было шестеро мужчин и одна женщина. Никто не сомневался, что это братья и сестра: они были очень похожи друг на друга. Они поселились на побережье, в доме на окраине совсем еще маленького в те времена города. Многие относились настороженно к чужакам, но были у них и друзья. Чужие люди вели себя странно: они были безразличны к деньгам, не ходили в церковь и говорили, что знают секрет вечной жизни. Может быть, этим они и привлекали к себе людей: кому же не хочется жить вечно? Постепенно в доме на окраине стали собираться люди, в основном старики, которые растратили свой ум с годами, и теперь ждали чуда. Но чудес не происходило старики умирали.

Умирали слишком часто, местный врач подозревал что-то, но сделать ничего не мог: старики умирали именно от старости. Вскоре дом на окраине стали обходить стороной. Но этим дело не кончилось.

Спустя полгода, начали умирать не старые люди, все, которые когда-либо посещали тот дом. Они умирали странным образом: старели и очень быстро умирали от старости. Сколько бы им ни было лет – тридцать, сорок или пятьдесят – они превращались в стариков за несколько месяцев: у них седели волосы, выпадали зубы, слезились глаза. Тогда кто-то из тех людей, которым уже нечего было терять, взял винтовку и отправился к дому на окраине. За ним пришла большая толпа, но люди боялись и оставались в стороне.

Из дома вышел один из братьев, он был одет во все черное. Старик прицелился и выстрелил, но черный человек только рассмеялся. Он сказал, что у них на острове все бессмертны; но, чтобы оставаться молодыми, им нужно отнимать чужую жизнь. И тогда люди испугались и никто ничего не сделал черному человеку. Потом эти люди уехали, мужчины больше не возвращались, но женщина стала приезжать на Остров очень часто. Она только заходила на почту и гуляла по берегу – ничего больше. На почте она отправляла конверты, но никогда не получала ответов. На конвертах были странные рисунки, похожие на листья папоротника.

Я перебиваю Александра:

– И еще одно: когда она подписывала конверт, то не ставила ни точек, ни запятых, правильно?

– Да. Это та самая женщина, которую вы встретили на берегу.

– В этом случае ей должно быть лет сто.

– Больше. Она живет вечно. Каждые десять-пятнадцать лет она снова молодеет и становится совсем юной, как девочка. И в это время стареет кто-то из людей на Острове.

– Вы видели хотя бы одного такого человека, Александр?

– Да, однажды. Он и рассказал мне эту историю. Я был очень молод тогда. Наши семьи жили по соседству. Я прекрасно помню, как он состарился и умер меньше, чем за год.

– Но тогда, выходит, я в большой опасности?

– А вы не смейтесь. Посмотрите в зеркало на ваши виски. ВЫ слишком быстро начали седеть.

8

Неделю спустя. Восьмой день. Понедельник.

Все это время я не видел Керри, она просто не приезжала на Остров.

Это немного выводит меня из равновесия; я понимаю, что потянул за звено цепи, на конце которой может быть все, что угодно. В рассказ о бессмертных людях я не верю, но что-то серьезное здесь все же происходит и, возможно, я нахожусь в центре этого водоворота – не в самом безопасном месте.

Сегодня, около шести утра, когда небо только начинало светлеть и первые птицы пробовали свои голоса, я услышал звук мотора, и эта механическая трель была красивее трелей всех птиц мира. Через полчаса я уже спускался к пляжу, я пересек ручей – особенно теплый и быстрый сегодня – и, раздвинув матовые молочно-зеленые ленты лиан, пошел через лес короткой дорогой. И тут я услышал удары топора.

Я выхожу на пляж; вся компания уже в сборе. Айзек разговаривает с незнакомым мне отвратительным типом, остальные воздвигают на песке что-то напоминающее китайскую пагоду, основательно разрушенную землетрясением.

Очевидно, здесь будет большой костер. Три лодки вытащены на песок. Ребята хотят немного пожить дикой жизнью, иначе они разорвутся от распирающих их диких инстинктов. Я не раз встречал подобных людей, они все одинаковы, в воем роде; у каждого из них жена и дети, двое скорее всего, и каждый из них рад избавиться от своей семьи хотя бы ненадолго. Милая мужская компания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});