Атлантарктида - Василий Головачёв

Выяснились и недостатки аппарата (по мнению тех же биологов): его рука-манипулятор не была приспособлена ловить сантиметрового размера медуз и рыбок, не говоря уже о крошечном планктоне, а специальными сачками робот оборудован не был.

Впрочем, был важен сам факт обнаружения достаточно сложных организмов в озере, считавшемся по одной из версий закрытым не менее тридцати миллионов лет резервуаром.

Собравшиеся в командном модуле возбужденные биологи и их коллеги хотели следить за перемещениями «Глазастика» и дальше, без перерыва на ночь, однако Пименов остудил их восторги, объявив перерыв.

— Завтра продолжим, — пообещал он, уставший от многочасового бдения перед экранами. — Всем необходимо отдохнуть, «Глазастику» тоже.

— Будем вытаскивать наверх? — спросил Боборыкин.

— Нет, не будем, — ответил Пименов, подумав. — Он рассчитан на неделю непрерывного подводного плавания, не замёрзнет.

Перебрасываясь замечаниями, толпа собравшихся полярников стала рассасываться. По комнаткам модуля просвистели сквозняки. Остались четверо: Ремзин, Аксёнов, Васюченко и начальник станции.

— Ничего, что «Глазастик» останется в воде? — нерешительно проговорил Васюченко. — Его не снесёт?

— Там нет подводных течений, — расслабился Аксёнов. — Никуда он не денется, да и комп будет непрерывно следить за положением аппарата, подрулит, если что.

— А если в озере спит монстр? — пошутил заместитель Пименова.

— Монстра уже заметили бы со спутников, — серьёзно возразил пилот робота.

Васюченко пожал всем руки, вышел, впустив ещё один клуб морозного воздуха.

Расслабился и Пименов, вдруг подумав, что хорошо бы сейчас оказаться в родном Мурманске и чтобы дома его встретили жена, дети и горячий ужин…

Следующий рабочий день начался так же неторопливо, как и предыдущий, с общих докладов руководителей групп и уточнения графика работы.

После завтрака в командном модуле снова собрались биологи и полярники, свободные от вахт.

Аксёнов проверил состояние «Глазастика», и подводный аппарат устремился в глубины озера по заранее рассчитанному маршруту. Пименов решил сначала опустить субмарину до самого дна, чтобы измерить точные параметры среды — глубину озера, температуру воды, вязкость, минерализацию, давление, наличие жизни, а потом направить робота к ближайшему «берегу» — откосу дна, поднимавшемуся к нижней границе льдов.

Разговоры в помещении стихли. Обступившие стул начальника станции мужчины замерли, разглядывая проплывающие мимо робота слои воды, пронзаемые световыми тоннелями прожекторов.

В принципе, ничего особенного не происходило, изредка луч света вспыхивал звёздочками освещённых обитателей озера размером с пылинку, да зеленоватую темноту прорезали струйки пузырей. Менялись лишь цифры на глубиномере и табло термометра: температура воды по мере погружения постепенно поднималась и у дна достигла десяти градусов по Цельсию.

Видимость снизилась. Появились желтовато-серые «дымные шлейфы» — хвосты «чёрных курильщиков», выносящих наверх струи нагретой воды с минеральными солями.

— Метангидраты, — заметил кто-то из полярников.

Под аппаратом стали видны пологие холмы донных отложений коричневого, жёлтого и серого цветов. Глубина погружения достигла трёхсот восьмидесяти метров. Скорость движения упала.

— Зависни, — сказал Пименов. — Оглядимся.

В помещении стало душно, система жизнеобеспечения модуля не была рассчитана на пребывание двух десятков человек долгое время.

— Братцы, не мешайте! — взмолился вспотевший Аксёнов.

— Займитесь своими делами, — проворчал Пименов. — Если обнаружим что-либо интересное, я вас позову.

Полярники начали натягивать маски, рукавицы, застёгивать парки, потянулись к выходу, наполняя домик клубами морозного воздуха.

Пименов отвлёкся на беседу с геофизиком экспедиции, заведующим кафедры Новосибирского университета. Учёный предлагал взять пробы грунта.

Аксёнов включил сонар и радиолокатор, способный просвечивать горные породы толщиной до десяти метров.

Ремзин затеял беседу с компьютером станции, ласково называя его Антошей. Речь шла о систематизации аномальных явлений в районе станции, к которым относилось и недавнее падение метеорита на ледовую гряду Воке в пятнадцати километрах от станции, недалеко от места расположения станции «Восток». Полярники уже съездили туда на снегоходе, но дырку от метеорита не нашли.

Васюченко вообще перестал смотреть на экраны, разочаровавшись в своих ощущениях.

«Глазастик» повернул на юго-запад, ближе к леднику Росса, начиная подниматься вдоль откоса котловины, занятой озером.

Биологи о чём-то заспорили.

И в этот момент Аксёнов издал неразборчивое восклицание.

Головы полярников повернулись к нему.

Носовой луч субмарины высветил впереди ряд возвышений, имевших вполне осмысленную форму. Больше всего они походили на рёбра стиральной доски, только в сотни раз больше. И насчитывалось их не менее двух десятков, собранных в единый рельеф «доски», поднимавшийся под небольшим углом к «берегу».

— Гребёнка? — недоверчиво проговорил Ремзин.

Пименов пришёл в себя.

— Подними нос, посвети выше.

Аксёнов повернул рули робота, включил ещё один прожектор.

Стали видны угловатые наросты на конце валов, похожие на коленные узлы, заплывшие илом, а за ними в желтоватой полутьме поднимался за наростами купол строгой геометрической формы, кое-где бликующий под лучами прожекторов.

— Мать честная! — ахнул Васюченко. — Крепость, что ли?!

— Зря я не поспорил, — огорчённо шлёпнул ладонью себя по бедру Ремзин.

— О чём?

— Иваныч вчера скептически отозвался о находках разрушенных городов подо льдом, о которых сообщали в СМИ, я возразил, что мы будем первыми, кто найдёт остатки цивилизации, но спорить не стал. Кто ж знал, что мы в первый же выход наткнёмся на город?

— Это может быть обычный гребневой вулканический выброс… потоки лавы…

— Ага, и при этом абсолютно параллельные потоки, будто их ровняли. А купол за ними? Тоже вулканический?

— Локатор что-нибудь показывает? — подсунулся к экранам Васюченко.

— Что-то зернистое, — сказал Аксёнов, — дырки какие-то.

— Странно.

Замолчали, разглядывая удивительный подводный ландшафт.

— Зови Иваныча, — сказал Васюченко, имея в виду руководителя группы геологов, в которую входили и специалисты по археологии, — пусть посмотрит. Кажется, наша тихая жизнь кончилась.

Он оказался прав. Сообщение о находке, посланное в Москву, возбудило не только руководство Антарктического института, но и спецслужбы России, а также разведки других стран, претендующих на открытие древней цивилизации Антарктиды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});