Страна людей - Олег Ёлшин

– Порядок и только порядок! Какие могут быть тенденции? Какие права?

– Локализация и безопасность!

– Пятый и седьмой, с двенадцатого по восемнадцатые замы за безопасность!

– Первый и третий, восьмой и одиннадцатый за права!

– У нас есть карточки еще пяти замов, в их отсутствие, мы проголосуем за…

Иван Степанович внимательно смотрел на этих уважаемых людей. Он никогда не был на подобных заседаниях и с удивлением наблюдал за тем, как горячо они берутся за спасение города. Правда, он не совсем понимал тонкостей их работы, но, судя по накалу страстей, эти люди сейчас делали большое, великое дело. Хотя, им не мешало бы выпить успокоительного. Нельзя же так себя истязать. И он с уважением продолжил за ними наблюдать.

Внезапно Мэр поднял руку, и все замолчали. Зал притих. Кромешная тишина зависла в помещении.

– Вы что издеваетесь? – взорвался он. Вскочил и побежал вдоль стола, собирая бумаги у замов, читая на ходу:

– Локализация, защита, тенденция, права… Тенденция, локализация, защита…

Он уже задыхался. Он не знал, что ему сказать. Может быть, знал, но не хотел произнести эти слова вслух. Ивану Степановичу на мгновение показалось, что сейчас Мэру понадобится его помощь. И только звук печатной машинки размеренно звучал – девушка аккуратно стенографировала. Внезапно Мэр уставился на нее. Она тоже посмотрела на него своим юным невинным взглядом. Впрочем, какой еще у нее мог быть взгляд в этой компании?

– На чем мы остановились? – уже спокойным тоном спросил Мэр. Видимо, на него она действовала, как успокоительное.

– Вам зачитать? – нежным голосом спросила она, глядя на стенограмму.

– Нет! – воскликнул Мэр. Он снова занял место во главе стола, потом с надеждой перевел взгляд на одного из людей в зале:

– Слушаю предложения начальника милиции города.

Теперь все смотрели на высокого тучного человека с красно-синим лицом. Тот не стал подниматься со своего места. Оно и к лучшему – когда он за него садился, несчастный стол задрожал от прикосновения этого большого человека, еще одно неосторожное движение – переломился бы пополам. Главный милиционер уставился мутным взглядом куда-то вдаль сквозь стены, держа долгую паузу. Сразу стало понятно – это именно тот, кто способен навести порядок и дать четкие, по-военному точные указания к действию. Он долго смотрел сквозь стену, пронзая ее взглядом блюстителя порядка, от которого не укроется ничего, наконец, медленно, внятно произнес, как отрезал:

– МОЧИТЬ!

Больше не сказал ни слова, и все оглянулись на Мэра. Тот посмотрел на него, подумал и нервно сказал:

– Поподробнее, пожалуйста.

Все снова посмотрели на Большого человека. Тот зашевелил губами, наконец, из его гортани вырвалось:

– Шманать и плющить, – на секунду задумавшись, добавил:

– Располовинить и отпрессовать.

Потом гневно оглядел собравшихся и подвел черту:

– Для непонятливых – кто будет махровый беспредел устраивать, переть рогом и оттопыриваться, оттянем в сопло и под пресс.

В зале зависло непререкаемое молчание.

– Да!… Да! – только и сумел вымолвить Мэр.

Люди, находившиеся в зале, вжались в стулья и затаились. Воображение каждого по-своему рисовало эту картину. Особенно “сопло”. И уже никому не хотелось "оттопыриваться" и идти "под пресс". Но, что для этого нужно делать… или, скорее, не делать, по-видимому, не знал никто. И только беспечный стук печатной машинки возвращал их из этого кошмара сюда, где пока еще сквозь окна светило солнце и улыбалось им.

– Кто еще желает высказаться? – нервно спросил Мэр.

Его настроение, по-видимому, оставляло желать лучшего, и он немного поник. Тем временем Иван Степанович, сняв, запотевшие от волнения, очки, протирал их платком. Вдруг возникло непонятное движение – видение, которое заставило его затаить дыхание, и подслеповато наблюдать. Из-за стола встала дама. Она была в розовом платье. Ширина ее была, наверное, метра два или три. Доктор нервно надел очки. Оказалось, женщина была не одна – их было пятеро. Одеты они были почти одинаково, поэтому, сначала и принял их за одну. Главная кивнула остальным и те сели. Это была интеллигентного вида женщина, полная и в очках. В руках ее была папка, которую она открыла, готовясь к докладу. Ее умное лицо излучало уверенность и силу. Женщина явно знала, что нужно делать. Иван Степанович вспомнил Машкины слова – это главный инспектор городской налоговой службы. Остальные женщины по обе стороны от нее были налоговым дополнением. Мэр в конце стола с уважением на нее посмотрел и произнес: – Пожалуйста! Слушаем вас!

Женщина спокойно оглядела собравшихся, поправила очки и заговорила:

– Господа! Общество находится в стрессовой ситуации, – медленно, внятно начала она. – Только дисциплина,… налоговая дисциплина способна вывести граждан нашего города из кризиса. Из тупика и хаоса! Фискальная политика – это кнут и пряник для бизнеса! Для простых граждан! Превентивные меры, агрессивная тактика, внеплановые налоговые проверки, аресты счетов и фирм, рассылка уведомлений, исполнительные листы…

Говорила она все стремительнее, и все внимательно слушали ее. Пожалуй, это была наиболее конструктивная речь за сегодняшний день.

– …фискальная политика всегда вступает в игру, как только начинает разворачиваться депрессия, а она уже наступила! Я предлагаю увеличение налогообложения, как в частном секторе, так на производстве и в малом бизнесе. Повышение, минуя тарифы и ставки федеральных законов. Нет анархии! Каждый должен произвести и заплатить. Если не можешь производить – просто плати! Если нечем платить…

– Закон тайга – прокурор медведь, – внезапно пробасил начальник городской милиции.

– Что? – она наклонилась в его сторону, и тот почувствовал, что стул под ним зашатался, стол вот-вот готов был рухнуть под весом его бычьих рук, а тут еще налоговый пресс впридачу.

– Стоп! – закричал МЭР. – Спасибо! Я все понял… Спасибо… Спасибо…

Женщина в розовом с сожалением села и снова взошло солнце. Пока она стояла, окна были скрыты от глаз Ивана Степановича, и только это розовое облако заполняло все пространство вокруг.

– Геморрой! – неожиданно для себя пробурчал доктор.

– Что? – переспросил Мэр.

– Ничего! – ответила Маша, и тот сразу смешался.

Мэр осмотрел зал, взглянул в окно, потом перевел взгляд на секретаршу и, наконец, вымолвил:

– Катенька, дай, пожалуйста, стенограмму, – и, глядя на собравшихся, добавил: – Подведем итоги.

Катенька легкой походкой подошла к нему. Она была, как одуванчик, казалось, дунешь в ее сторону, вспорхнет и улетит. Все с удовольствием смотрели на нее. Все, потому что здесь присутствовали в основном представители мужского… или почти мужского (вспоминая их диагноз) пола. Что же касается Маши – ей было все равно.

– Подведем итоги, – повторил МЭР, – посмотрим, чем можно помочь нашим гражданам в создавшейся ситуации, – зал замер, а он медленно начал зачитывать стенограмму заседания Мэрии с предложениями самых ответственных чиновников, и руководителей силовых ведомств города.

– Передохнут, как кролики, – медленно по слогам и с выражением начал он, – а если будут вести себя, как придурки, перевязать всех к чертовой матери, не поможет – так сульфы, и мордой о спинку кровати… Так…

Он вытер платком мокрый лоб, и продолжил:

– Локализация, защита, тенденция, права… Тенденция, локализация, защита…

Снова остановился, переведя дух. Вновь посмотрел на стенограмму и, дирижируя свободной рукой со сжатым кулаком, продолжил:

– Мочить! Наехать и расплющить, располовинить и отпрессовать. А кто будет махровый беспредел устраивать и оттопыриваться, того оттянем в сопло и под пресс.

Он снова прервался, оглядывая собравшихся. Голос его становился все громче:

– Превентивные меры, агрессивная тактика, внеплановые налоговые проверки, аресты счетов и фирм, рассылка уведомлений. Нет анархии! Каждый должен произвести и заплатить. Если не можешь производить – просто плати. Если нечем платить…

Мэр снова вытер лоб и подвел черту:

– Закон тайга – прокурор медведь! – и со словами: – Действительно, геморрой! – устало сел на свое место.

– Так что же мы будем делать, господа? – тихо произнес он.

Слово взял человек, который до этого молчал. Все это время он спокойно наблюдал за ораторами, рисуя что-то на листе бумаги и, казалось, находился в какой-то прострации. Это был начальник федеральной службы безопасности. Иван Степанович даже подумал, что по причине давней контузии тот просто не слышит разговор, но вот он, отложив ручку и бумагу, внезапно колючим взглядом уставился на доктора и произнес:

– Иван Степанович, мне нужна информация.

Доктор, обомлев от неожиданности, потерял дар речи. Маша хотела было открыть рот и что-то сказать, но тот строго на нее посмотрел и сказал: – Спокойно.