Воровский - Николай Пияшев

В огромном актовом зале Технического училища собрались студенты. Все затаив дыхание слушали оратора.

В это время разнесся слух, что в училище пойман шпион. Немедленно его приволокли в аудиторию, поставили на стол, и начался допрос. Агент пытался незаметно выбросить сверток, в котором оказался список всех дворников и лиц, сообщавших ему сведения о неблагонадежных студентах. Это подлило масла в огонь. Студенты тут же хотели расправиться со шпиком. Вмешался Воровский. Он сказал, что расправа над одним агентом пользы не принесет.

— Надо всем объединиться и бороться против гнусного режима сообща. Террор ничего нам не даст…

В конце 1896 года и в начале 1897 года московский Рабочий союз подвергся нескольким провалам. Но на смену одним вожакам приходили другие, и пропаганда среди московских трудящихся не прекращалась. В основу пропаганды марксизма среди революционной интеллигенции и передовых рабочих было положено глубокое изучение «Капитала».

В начале 1897 года Воровский стал одним из руководителей Рабочего союза. В те дни московский Рабочий союз выпустил много прокламаций, листовок и воззваний. Ссылаясь на недавние волнения в университете, из-за которых 13 студентов были уволены, в одном из воззваний Рабочего союза говорилось о бесцельности студенческих выступлений, если они не связаны с общими действиями московских рабочих. В заключение своего обращения Центральный Комитет Рабочего союза указывал, почему он деятельно готовится к борьбе. Победа над русским царем ведет нас к более успешной борьбе со вторым нашим врагом — капиталистами, заявлял Рабочий союз. К этой борьбе и призывались московские студенты.

Весной 1897 года московский Рабочий союз настойчиво готовился к предстоящему празднику 1 Мая. Члены комитета Рабочего союза во главе с Воровским намеревались издать множество листовок и прокламаций. Постепенно стали накапливать бумагу, перенося ее небольшими свертками в одно место. Туда же доставили примитивный печатный аппарат — гектограф, договорились с рабочими-литографщиками. Но события развернулись по-другому.

Полиция следила за Воровским и его товарищами.

Приводим выписки из дневника наблюдения за членами московского Рабочего союза:

15 декабря 1896 года. Студент Вашков в 10 часов утра пошел в квартиру семейства Бриллинг, где проживает и студент Хатунцев, а оттуда через час в дом № 28 Кириллова, по Денисовскому переулку, где находится студент Московского технического училища Вацлав Вацлавович Воровский с женой Юлией Адамовной… Пробыв там минут 25, Вашков отправился в Техническое училище, откуда в 3 часа 15 минут вернулся домой вместе со студентом Бабаджаном.

16 декабря. Бабаджан до 3 часов 20 минут занимался в училище, после чего вернулся домой; в 5 часов дня посетил Рыкачева (оказался провокатором, покончил жизнь самоубийством. — Н. П.), от которого через час отправился к Вашкову…

18 декабря. В 5 часов 30 минут дня Бабаджан отправился со свертком к Малинину (студенту Московского университета — одному из организаторов издательского дела при Рабочем союзе. — Н. П.).

22 декабря. Бабаджан в 10 часов утра посетил Воровского.

15 января 1897 года. Хатунцев днем дважды ходил на занятия, а в 6 часов вечера отправился на конке на Б. Бронную к Николаю Михайловичу и Клавдии Михайловне Величкиным.

30 января. Хатунцев в пятом часу дня навестил Вашкова. В 6 часов вечера, побывав в доме Кириллова (у Воровских), Вашков отправился к заводу Гужон, зашел там в дом Гусева, вскоре вышел оттуда с рабочим, переговорил с ним, стоя в калитке, и тут же зашел с ним, по-видимому, в дом Смирнова…

Так шаг за шагом полиция следила за группой студентов-техников, руководившей в начале 1897 года московским Рабочим союзом.

В ночь с 3 (16) на 4 (17) апреля 1897 года в Москве были большие аресты. Вот что писал по этому поводу московский генерал-губернатор: «Ввиду возможного в Москве отражения ожидаемых в Петербурге многолюдных рабочих манифестаций (имеется в виду праздник 1 Мая. — Я. Я.), сегодня, 4(17) апреля, ночью, арестованы все (?) известные авторитетные агитаторы из интеллигентов и рабочих, в количестве нижепоименованных 56 лиц».

Глава II

СКИТАЛЕЦ

В ТАГАНКЕ

Сквозь сон Воровский услышал сильный стук в дверь. Он хотел было повернуться на другой бок и заснуть, но стук повторился. Кто-то настойчиво ломился в дверь. Вацлав включил свет и взглянул на часы: было 3 часа ночи.

На вопрос: «Кто там?» — ответили: «Телеграмма». Вацлав открыл дверь. Вместе с дворником вошли жандармы. Начался обыск. Воровский старался быть хладнокровным. Он успокаивал Юлию Адамовну, которая никак не могла понять, почему эти дюжие молодцы роются в ее бельевом шкафу, обшаривают письменный стол, откладывают в сторону бумаги.

Старший помощник пристава Неклюдов, производивший обыск, записывал в протоколе: «Ввиду же обнаружения в переписке некоторых предметов, свидетельствующих принадлежность Воровского к преступному обществу, положил задержать Воровского и препроводить на распоряжение Московского Охранного Отделения…»

При обыске у Воровского нашли много предосудительной литературы, рукописей и выписок из марксистских книг. Среди вороха книг и бумаг, отобранных у него, имелись: третий том «Капитала», рукопись книги Энгельса «Анти-Дюринг», «Введение к критике философии права Гегеля» Маркса, список фабрик и заводов по 2-му участку Басманной части и другие.

В ту же ночь были арестованы товарищи Воровского по революционной работе: Илья Бабаджан, Николай Вашков, Клавдия Величкина и рабочие-литографщики, занимавшиеся изданием марксистской литературы и прокламаций.

Вацлав Воровский был водворен в Таганскую тюрьму. В ней он провел около двух лет.

В одиночной камере, сырой и темной, Воровский жил размеренной жизнью. С первых же дней он составил себе строгий распорядок дня. Утром он делал зарядку, обтирался холодной водой. Завтракал, потом приступал к занятиям.

Сначала он читал лекции своих профессоров в надежде сдать после выхода из тюрьмы экзамены и получить диплом инженера. Но, когда пребывание в тюрьме затянулось, потерял эту надежду и изменил характер занятий. Это совпало с разрешением вести переписку с родными. Он просил присылать книги по самым разнообразным отраслям знаний: по истории, философии, этнографии, экономике. Он изучал «Логику» Минто, «Финансовое право» Янжула, «Теорию статистики» Янсона, «Первобытную культуру» Тейлора, «Очерки астрономии» Гершеля и т. д. Его интересовали книги Сеченова и Тимирязева, Канта и Меринга, Шульце и Шмоллера. Он читал книги на французском, немецком и польском языках, начал изучать английский язык.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});