Третья - Мелан Вероника

«Да, он бы меня однозначно заинтересовал. С ним бы этим вечером не было скучно, как с Дэйвом». Смущала, правда, завуалированная насмешка в серебристых глазах, как будто тот, кого назвали Эйсом, заранее знал больше, будто, в отличие от меня, уже предполагал, как развернется наш общий сценарий. И, судя по взгляду, развернется он не в мою пользу.

Лег на стол телефон, все еще калькулирующий сумму, которая меня разорит. «ТриЭсовцы» в очередной раз переглянулись – на этот раз долго, со смыслом, будто пришли к немому согласию. И Гэл, казавшийся мне спокойнее своего товарища, человеком без двойного дна, сложил пальцы домиком, посмотрел на меня прямо.

«Он тоже имел бы шансы мне понравиться». При других обстоятельствах, конечно.

‒ Как тебя зовут?

‒ Лив, ‒ обронила я, не подумав. И добавила чинно: – Оливия Дэйз.

«Все равно ведь узнают».

‒ Лав… ‒ вдруг произнес светлый. Попробовал мое измененное имя на вкус.

‒ Лив, ‒ я нахмурилась. Да, у меня были некоторые знакомые, заменяющие одну букву в моем имени, но это… интимное. Не для всех.

Мне улыбнулись не той улыбкой, которая говорит «соглашаюсь», а той улыбкой, которая «посмотрим, со временем».

И намек этот повис над столом.

‒ Что ж, Лив, ‒ продолжил Гэл, ‒ у нас есть два варианта «расплаты» за случившееся. Либо мы называем тебе сумму, и ты нам ее выплатишь, либо… ты согласишься кое-что для нас сделать.

‒ Я не оказываю интимные услуги!

Наверное, не стоило взвизгивать об этом на все кафе, потому что немногочисленные посетители тут же обратили на нашу компанию внимание.

‒ Правда? Как жаль. – Эйс с деланым сочувствием покачал головой. Мол, «а я надеялся» ‒ издевался, конечно.

‒ … сделаешь для нас кое-что, ‒ продолжил темноволосый, ‒ и мы возьмем ремонт собственной машины на себя. А также починим твою. В знак благодарности.

‒ Благодарности за что? – эту фразу я произнесла тише, и яд из меня можно было выжимать, как воду из мокрого полотенца.

‒ За твою… помощь. Во время которой ты на самом деле станешь нашей «Третьей».

Да они издевались?

Вперед я подалась, намереваясь раз и навсегда расставить точки над «i».

‒ Я… не занимаюсь… сексом с незнакомцами, ‒ процедила тихо, но очень внятно, ‒ и никогда с тремя. Никогда, понятно? Не прибиваюсь по «тройничкам». Так что нет, не вариант.

Уж лучше долги и кредиты.

‒ Вообще-то мы не предлагаем тебе стать «третьей» в нашей постели. – Гэл впервые улыбнулся, и заметно это стало лишь по паре морщин с внешней стороны глаз, а не по губам. – Мы предлагаем тебе стать «третьей» в нашей команде. Временно.

‒ Это имеет другой… смысл?

‒ Совершенно.

Эйс, как мне казалось, сдерживал смех.

‒ Поясните тогда, какой именно?

На этот раз на спинку откинулся Гэл – стул под ним жалобно скрипнул. Все-таки эти парни большие, тяжелые, сплошь из мышц.

‒ Ты ведь уже поняла, к какой организации мы принадлежим?

Сложно не понять.

‒ «Сопровождение Сложных Ситуаций».

‒ Верно. И мы занимаемся не только официальными проектами, поставляемыми нам бюро, но также частными расследованиями. И на Салима давно висит «заказ».

‒ Что такое частный «заказ»?

‒ Не важно. Важно, что он давно подозревается в нечистых на руку делах.

‒ Каких именно?

Ответил, как ни странно, не Гэл, но его сосед.

‒ Он в своем клубе высматривает симпатичные мордашки. Такие, как у тебя. – Взгляд Эйса снова, как завораживающий ледник, – можно смотреть бесконечно. – А после обладательницы этих мордашек исчезают.

‒ Куда?

Наверное, мне не очень хотелось знать ответ.

‒ Оказываются проданы в подпольные бордели. После «личного» пользования.

Стылое чувство внутри меня усилилось. Что случилось бы со мной, поднимись я на ВИП-балкон? Какая судьба ждала бы меня? Хорошо, что я не протупила, что успела сбежать – хотелось, однако, оставить тему «БлюПула» и его дурного владельца навсегда за спиной.

‒ Значит, мне повезло.

‒ Тебе – да. Другим может не повезти.

Я шумно втянула воздух. Для чего они мне все это рассказывают? Чтобы напугать? Чтобы усилить значимость совершенного ими этим вечером благородного поступка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

‒ Зачем вы… мне об этом говорите?

Продолжил Гэл – эти двое понимали друг друга без слов. Сколько они дружат?

‒ Затем, чтобы ты поняла значимость того, с чем можешь помочь. – Мое молчание он счел за поощрение продолжать. – Мы хотим, чтобы ты завтра вернулась в «БлюПул», поднялась на второй этаж, явила себя этому ублюдку…

‒ Вы больные?!

‒ Позволь мне закончить. – Темноволосый был мягок. – Салим любит отчаянных, дерзких и красивых женщин, твой поступок, после того как тебе удалось улизнуть, он оценит. И будет рад. По-своему.

‒ А дальше он затащит меня за штору и…

Всем было ясно, что «и».

‒ Не затащит. Тебе, как женщине, чьим поступком он восхитится, он предложит поехать к нему домой – так он выражает симпатию. К тому же любит хвастаться своим дорого обставленным жилищем. И твоей задачей будет запомнить и передать нам код от сигнализации.

Свою челюсть мне пришлось подбирать с бежевого кофейного стола.

‒ Хорошо, положим, я сообщу. А дальше…

‒ А дальше мы тебя вытащим. У него резко зазвонит телефон или же где-то грохнет взрыв на территории – придумаем выход. – Отрезал Эйс.

‒ Но это же риск! – Хороша возложенная на меня задача. – Вы что, сами не можете проникнуть к нему в дом?

‒ Можем. Но охраны много, будут жертвы, а убивать без причины мы не любим.

‒ А по причине? – мне не удавалось пока изъять из себя сарказм, сказывались смешанные между собой страх, удивление, замешательство.

‒ А по причине – пожалуйста.

Кажется, он даже не шутил. А вечер однозначно начинал быть если не «томным», то совершенно непредсказуемым. И досчитало сумму к этому моменту приложение – ко мне экраном повернули телефон.

‒ Или с тебя… тринадцать тысяч четыреста долларов.

«Сколько?!» ‒ захотелось орать мне в беспомощном отчаянии. Господи, это даже не две, не пять, как я надеялась…

‒ Видишь ли, ‒ мягкий голос Гэла проникал куда-то в подкорку, ‒ у нас «Барион» этого года. Дорогая машина ‒ дорогой ремонт.

Что-то внутри меня стухло, скукожилось. Моя зарплата всего тысяча четыреста долларов в месяц, и она считается достойной. Мне, в общем, на жизнь хватало. И эти чертовы тринадцать тысяч (при условии полного голодания) я буду выплачивать год! Сделалось дурно, я даже отхлебнула остывший горький кофе без сахара. Черт… Не могла я врезаться в какую-нибудь захудалую дешевую тачку? А ведь мне еще свою чинить…

Конечно, мой ответ был ясен им заранее, конечно, они уже победили. И все же.

‒ Вы… точно… спасете меня от этого урода до того, как он меня коснется?

Взгляд Эйса опять смеялся: «какая ты недотрога». Гэл отозвался без улыбки.

‒ Точно.

Сложно было решиться, очень. Пусть мой ответ уже ясен даже мне самой, но добровольно идти к Салиму, улыбаться ему, позволять себя обнимать по пути к его особняку? Да меня вывернет от отвращения. И обещание от незнакомых людей (а этих двоих я все же не знала) ‒ пока только слова. Что, если они бросят меня там?

Запутавшейся в сетях пташкой – вот кем я себя ощущала. Крылья не сломаны, но не трепыхнуться.

‒ Это все? – в раздрае, что царил внутри меня, я даже допила невкусный кофе. – После этой «помощи» мы будем с вами в расчете?

‒ Почти. – Гэл глазом не моргнул, ошарашив меня своим «почти». – Еще ты проживешь с нами неделю – таково условие.

‒ Что?! – И не выдержала, выпалила все, что было на уме. – Знаете, чтобы совратить кого-то, можно применять гораздо меньше усилий. Но ваши все равно не помогут вам затащить меня в «тройничок»!

‒ Точно? – Эйс улыбнулся так широко, что у меня разъехались шестерни в башке. Красивая улыбка, озорная. И «охотничья».

‒ Точно! – выпалила я зло.

‒ Жить у нас ты будешь потому, что есть задумка провернуть еще несколько «операций», где нам пригодится женская помощь. – Бронебойный Гэл оставался спокоен, как танк. – За семь дней мы как раз их завершим, и ты свободна.