Не Совсем Обычный Попаданец - Леонид Антонов

кивнув хозяевам дома…

***

Чуть позже, я сидел за столом в том доме, который оккупировал, и считал монеты, что мне принес тот парнишка-жираф, который в данный момент был занят тем, что сняв свои доспехи, хоронил павших товарищей.

- Ничего себе! – выдохнула фея, сидевшая на столе, поджав ноги, закончив читать листовку о моем розыске. Суккуб стояла позади меня, время от времени хватая за руку лольку, которая прыгала вокруг, спрашивая, что там написано. – Миллион золотых…

- Что, уже думаешь, о том, чтобы самой прирезать меня? – злобно спросил я. – Может мне тебя сразу в котел бросить, и сварить живьем, так, на всякий случай?

- Н-не надо… У меня и мыслей не было предать вас…

- Ага, пизди больше! – резко выбросив вперед руку, я схватил Линьку и поднес её к себе, специально сунув большой палец ей под платье. – Наверняка ты такую же дичь втирала и Хеинзу, однако ж, смотри, предала его!

- Просто я поняла, что с вами тягаться ему не по силам, а если я останусь с ним, то вы и меня можете ненароком убить… - пробормотала фея, немного покраснев и начав изгибаться от возбуждения, так как я ногтем пальца водил по её маленькой киске. Иногда, всё же, здорово, что здесь не носят труселяндры, ки-ки-ки! – Г-господин, что вы… Ах!

- Оливия, притащи-ка нить потолще! – бросил я суккубу, перестав возбуждать фею. Когда Оливка вернулась, я обмотал довольно толстую и крепкую нить вокруг пояса Линьки, сделав нечто вроде поводка, и вручил суккубу. – Следи за ней! Обмотай нить вокруг запястья, чтобы эта жужелица никуда не могла отлететь от тебя! А если попробует освободиться, то… Кидай её в котел, закрывай крышку и зови меня, даже если будет ночь, усекла?

- Д-да, хозяин, - кивнула суккуб, начав обматывать довольно длинную нить вокруг запястья правой руки. А я тем временем, убрав все монеты, которых общей суммой было сто семьдесят, в мешочек, а его сунув в карман, пошел на выход из дома.

Хочу немного поднять настроение, а для этого, пойду издеваться над тем парнем-жирафом!

***

Ночью, мой мегаофигительный сон, в котором я находился посреди какого-то цветочного поля, а вокруг меня были девки, коих было не меньше сотни, и все были голыми, был жестоко нарушен какой-то тварью, которая влезла в окно спальни.

Услышав странный шорох, я, лежавший на правом боку, как раз мордой к окну, обнимавший Оливку, которая дрыхла со мной, тогда как Линька спала на комоде, привязанная к гвоздь, так, чисто на всякий случай, приоткрыл левый глаз и увидел, что в комнату взобрался какой-то идиот, сжимающий в руке кинжал.

Идиот, сделав несколько шагов к кровати, поглядел сначала на Оливку, что прижималась ко мне, тихонько сопя и беззвучно шевеля губами во сне, стал медленно обходить кровать, и если честно, мне было интересно узнать, наступит ли он на скрипучую половицу или… Вах, не наступил, падла! Обидно, а я-то хотел узнать, насколько полезны суккуб и фея, если вдруг начнётся кипишь… Вернее, я и так понял, что их чутьё – полное говно, раз они не услышали, как довольно немаленький хрен лезет в окно, и крадётся по комнате, но я просто хотел дать им ещё один шанс, ну а раз так, то придётся воспитывать, хе-хе-хе!

Когда придурок встал надо мной, испуганно пыхтя так, что любой бы уже проснулся раз сто, я резко выпустил одно щупальце, и ударив им «отсосина» в живот, отшвырнул его к стене, о которую он ударился, и выронил кинжал. И вот только тогда соизволили проснуться Оливка и Линька, блин!

- Что… Господин! – воскликнула фея, глядя на мужика, что жил в соседнем доме, который пытался подняться, потянувшись за кинжалом, но я быстренько подскочив, подлетел к нему, и с ноги ушатал ему по роже, разбив нос и губы. Подняв кинжал, я уселся перед ним на корточки, и прислонил лезвие к горлу, схватив за волосы.

- Храбрец, значит, да? – злобно прошипел я, пока мужик шмыгал разбитым носом, из которого текла нехилая такая струйка крови. – Решил, что сможешь по-легкому бабла срубить?

Он молчал, трясясь, как осиновый лист, а в его глазах, которые смотрели в мои, читался очень большой, просто огромный страх смерти. Сдохнуть, боялся, короче пиздец, как сильно… Но видимо, моча и жажда больших денег ударили в голову, раз он решился на такой поступок, даже зная, на что я способен. Бедолага…

- Будь ты… Проклят… - прохрипел зверолюд-енот, которому было лет пятьдесят, плюс-минус. – Когда-нибудь… Кто-нибудь… Всё равно покончит с тобой и ты… ты будешь гореть в Аду вечность… кхе-кхе…

- У, какой ты храбрец! И говоришь-то как… Эй, девчонки! – усмехнувшись, позвал я, и обернувшись, поглядел на девчонок – фею, которая сидела на краю комода, свесив ноги, с интересом наблюдающая за мной, и Оливию, которая сидела на кровати, натянув одеяло под самый подбородок, чтобы прикрыть свои сиськи. Вот что мне нравилось в этих двоих, так это их пофигизм, распространяющийся на всех живых существ, кроме их самих! Всё-таки, Хейнз же тоже не был добрячком, и потому я был уверен, что эти двое тоже немало зла совершили за свою жизнь. И в отличие от лольки, которая по-прежнему ебала мой мозг своим нытьем, что я для чего-то должен быть добрее, в глазах суккуба и феи стоял холод.

- Да, господин? – спросила суккуб.

- Хотите доказать мне свою верность? Причем, это будет даже не приказ, - хмыкнул я, снова повернувшись к мужику. – Убейте его семью. Кто там у него из родственников… Жена и сын? Не интересно – баба старая, парни меня не интересуют, хех!

- Нет! НЕТ! – заорал было мужик, за что тут же получил ещё по морде рукоятью кинжала. – Прошу, не трогай хотя бы мою семью! Они не… Не в курсе моей затеи!

- Раньше надо было думать о своей семьи, ведь ты видел, на что я способен. И да, хочу тебя огорчить, дружок, в Аду я гореть не буду, ведь его, к сожалению, нет… В чём я убедился уже неоднократно…

…Пока Оливия и Линь-Линь ходили исполнять мой приказ, я держал мужика у стены, который несколько раз пытался вырваться, но куда ему, дохляку, тягаться со мной! Он ныл, умолял меня, проклинал, в какой-то момент даже сознание потерял, а когда очнулся, пообещал, что