Темная симфония - Кристи Фихан

Старик начал вслух молиться на своем родном языке, призывая ангелов спасти его, но при этом ни разу не открыл глаза.

Антониетта повернулась на звук, ее ноги находились в опасной близости от края обрыва, именно там, где они и были, когда карпатец проревел свою команду. Его сердце подпрыгнуло до самого горла. Байрон осторожно положил старика на землю подальше от края и бросился, чтобы притянуть Антониетту в свои объятия. В безопасность. Держа ее в своих руках и зная, что ей ничего не грозит, он втянул воздух в свои легкие, уменьшая свою ярость и страх, тем самым позволяя жестокому шторму успокоиться.

Несмотря на то, что его одежда была мокрой, она крепко прижалась к нему, ее руки безошибочно нашли его лицо, исследуя его черты любящими пальцами.

— Я знала, что ты придешь. Наш ангел-хранитель. Мой дедушка? С Nonno [6]все будет в порядке? Я слышала, как он упал в море. Я не смогла добраться до него. Я не видела, как добраться до него, — она повернула голову в сторону кашля и ворчанья, которые издавал пожилой человек, слезы заблестели в ее огромных темных глазах.

— Он будет в порядке, Антониетта, — заверил ее Байрон. — Я не позволю, чтобы с ним произошло что-либо еще. — И он собирался сдержать свое слово. Ему было невыносимо видеть слезы в ее глазах.

— Это ведь ты спас его, не так ли, Байрон, именно поэтому ты такой мокрый. Ты всегда приходишь к нам, когда у нас возникают проблемы. Grazie[7], я не смогу жить без своего дедушки, — она привстала на цыпочки, ее тело было мягким и податливым, тая на фоне сильного его, и, не обращая внимания на его промокшую одежду, прижалась своими губами к уголку его рта.

Эта небольшая награда потрясла его до кончиков пальцев. Огонь побежал по венам. Каждая клеточка его тела отреагировала, потянулась к ней. Нуждаясь. Жаждая. Его руки на краткий момент собственнически сжались вокруг нее. Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы не забыть о своей силе, чтобы помнить, что она не представляет, кем или чем он был.

Байрон поднял женщину, притягивая ее тело еще ближе. Она дрожала от пронизывающего ветра. Дрожала от страха смерти.

— Он причинил тебе вред? Ты ранена, Антониетта? — это было требование, ясное и простое.

— Нет, всего лишь напугал. Я так испугалась.

— Что ты делала на утесе? — его голос оказался более резким, чем ему бы хотелось. — И где остальные родственники?

Ее пальчики прошлись по его лицу в интимном исследовании. Она «читала» его много раз, но этот казался каким-то другим, или, может быть, он слишком хорошо узнал ее.

— Кто-то закрыл мне кляпом рот и нос и вытащил меня наружу. Я так боялась за Nonno. Я слышала звук моря. — От прикосновения подушечек ее пальцев крошечное пламя затанцевало по его коже, когда она изучала его лицо. Когда она проводила по его морщинам. — Море звучало сердито, прямо как ты сейчас. Я не смогла добраться до дедушки и слышала, как он упал с утеса. — Она на мгновение замолчала, опуская голову ему на плечо. — Я боролась с мужчиной, который притащил меня сюда. Он пытался бросить в море и меня. — Ее голос начал дрожать, но Антониетта постаралась успокоиться.

— Он что-нибудь говорил тебе?

Она покачала головой.

— Я не узнала его. Я уверена, что он никогда раньше не был в палаццо. Никто из них ничего не говорил нам, они просто старались сбросить нас в воду.

Байрон аккуратно присел на землю рядом с пожилым человеком.

— Я хочу взглянуть на твоего дедушку, думаю, он проглотил половину моря. Не двигайся. Здесь опасно. Ты на высоком утесе с осыпающимися краями, и падение может убить тебя. — Он не мог смотреть на невинность на ее лице, на искреннее доверие. Он знал, что она принадлежит ему, но один раз он уже предал тех, кого поклялся защищать от преступников. — Ты не понимаешь этого, Антониетта, ты в шоке. Не двигайся, просто сиди здесь и дыши для меня.

Он происходил из древней расы, вида, который можно было назвать бессмертным. Со временем он понял, что его раса находится на грани вымирания. Без женщин и детей была не жизнь, а всего лишь жалкое, блеклое, бездушное существование. Пока кому-то не посчастливится найти свою Спутницу жизни. Антониетта Скарлетти была его Спутницей жизни. Он безошибочно определил это. Она происходила из древнего рода психически одаренных людей, чьи таланты были за пределами простого взгляда. Байрон часто слышал истории об ее семье. Он знал, что многие предки Антониетты, как мужчины, так и женщины, были сильными телепатами и целителями. Только человек, являющийся экстрасенсом, мог стать Спутником жизни представителя такой древней расы, как карпатцы. Антониетта Скарлетти была очень сильным телепатом.

Дон Джованни попытался принять сидячее положение, его грудь тяжело вздымалась при дыхании. Шишковатыми пальцами он обхватил широкие плечи Байрона.

— Как вы узнали, что нужны? Море почти забрало мою жизнь, но вы вернули меня. — Его зубы стучали от холода, его худое тело тряслось, дрожь была неудержимой. — Это уже второй случай, когда вы спасаете меня.

Байрон осторожно поддержал его.

— Не стоит говорить так много, старый друг. Позвольте мне посмотреть, что я смогу сделать, чтобы уменьшить ваш озноб.

Антониетта не могла видеть Байрона, но, как всегда, звук его голоса интриговал ее. Он был красив и убедителен, невероятно напоминая симфонию музыки, которая всегда звучала в ее сердце. Ей хотелось думать о нем, как о дедушкином друге, но это было сложно, когда она слышала звук его голоса и жаждала малейшего физического контакта между ними.

Антониетта давно узнала, что не относится к тем женщинам, на которых мужчина смотрит не как на обладательницу громадного состояния. В ней было слишком много гордости Скарлетти, чтобы позволить любить себя за деньги. Она не верила, что мужчину можно купить, хотя знала, что многие женщины в ее положении так бы и сделали. Она не была молоденькой девушкой, чтобы мечтать о сказочном принце. Она была взрослой женщиной с роскошной фигурой и со шрамами на лице, полученными в результате взрыва, который похитил ее зрение. Не было никакого красивого любовника на белом коне, готового быстро увезти ее в романтичную бесконечную ночь. Она была практичной женщиной, успешной пианисткой и композитором, выражавшей все свои мечты в музыке, которой они и принадлежали.

Антониетта осторожно пробежала руками по телу своего деда, «осматривая» его, убеждаясь, что он выживет после «купания» в море. Ее руки столкнулись с руками Байрона. Она положила свои пальцы на тыльную сторону его кисти. Он никогда не выказывал раздражения, когда она дотрагивалась до него. Он никогда не отвергал и не был нетерпеливым с ней. Он просто продолжал делать то, что делал, пока ее руки лежали поверх его руки. Она могла слышать устойчивый ритм его дыхания, медленный и равномерный, от чего ее собственное дыхание, такие неистовые вдохи и выдохи, замедлилось, подражая его.