Убийца среди нас - Энн Грэнджер

Отвернувшись от окна, Маркби смерил сержанта ледяным взглядом.

— Спасибо, только трупа мне и не хватает для полного счастья! Что может быть приятнее трупа, когда стоишь на лужайке, весь в черном, с белой грудью, как пингвин, с бокалом шампанского в руке!

— Наверное, угостят вас на славу! — продолжал Пирс, который не читал светскую хронику, но признаки хорошей вечеринки распознавал издалека.

— Да, судя по всему, мы надолго запомним вечер торжественного открытия.

* * *

— Денис, дорогой!

Мужчина, угрюмо склонившийся над клавиатурой компьютера, поднял голову и удивленно заморгал. Он не сразу признал в окликнувшей его красавице свою жену. Очевидно, сложный прибор поглотил все его внимание.

— Извини, Ли, я не слышал, как ты вошла.

— Как успехи с новой игрушкой? — Ли Фултон наклонилась и запечатлела на лбу мужа поцелуй.

В ответ муж рассеянно похлопал ее по спине.

— Проклятая штуковина все время отключается. Не знаю, что именно я делаю не так. Я миллион раз перечитал инструкцию, но ее, по-моему, тоже написала какая-то машина. Чтобы хоть что-то в ней разобрать, потребуется шифровальщик из контрразведки! Я читаю абзац из инструкции, и мне кажется, будто я все понял. Потом я перечитываю тот же абзац, и у меня впечатление, будто он написан на языке мумбо-юмбо. Я не нахожу в нем никакого смысла. Не знаю, зачем я купил проклятую штуковину! Я великолепно печатал и на старой механической пишущей машинке!

— Милый, купить компьютер тебе посоветовал твой бухгалтер. Я бы с удовольствием помогла тебе, но совершенно не разбираюсь в компьютерах. Ничего, скоро ты к нему привыкнешь.

— Сомневаюсь! — Денис встал, откидывая со лба прядь волос. — Знаю, сейчас даже пятилетние дети без труда управляются с компьютером, но я, очевидно, слишком стар, чтобы учиться чему-то новому. Я бы выпил чего-нибудь. А ты? Как прошел обед с Элизабет?

Он покосился на жену. Вид у Ли был расслабленный и довольный; она перебирала лежащие на его столе бумаги, складывая их аккуратными стоиками. Неряшливость мужа несказанно огорчала ее. Сама Ли была организованной от природы, и ей неплохо удавалось устраивать и упорядочивать жизнь своих близких. Интересно, чему она радуется? Впрочем, почему бы ей и не радоваться? Почему у нее на губах играет мечтательная улыбка? Да улыбается ли она? Может, ему это только кажется… Разве плохо, что его жена улыбается? Что он за чудовище!

Денис Фултон ждал ответа, отгоняя прочь недостойные подозрения. Он попытался напустить на себя беззаботный вид, надеясь, что и голос его звучит как обычно. Иными словами, он, как всегда, вгонял себя в тревожное состояние духа.

— Обед прошел хорошо. Лиззи… она как всегда. Естественно, я ее очень люблю, но она еще в раннем детстве была довольно скрытной и терпеть не могла, когда вокруг нее суетились. Сейчас же я смотрю на нее, слушаю и думаю: неужели ей всего девятнадцать? На вид ей можно дать все тридцать, а рассуждает она вообще как сорокалетняя матрона… Откровенно говоря, она меня пугает. Однако свой долг я исполнила. Мы с ней нежно распрощались — и, по-моему, обе испытали облегчение. По меньшей мере еще месяц мне не надо встречаться с Лиззи, а ей со мной.

Не переставая говорить, Ли Фултон вышла из кабинета мужа. Денис отправился следом за ней. По пути он исподтишка посмотрелся в зеркало и поправил галстук. Ли, как всегда, безупречна с головы до пят. Ни один волосок не выбивается из прически. Наверное, покойному Маркусу Келлеру нравилось, что его жена — само совершенство. А теперь дух Келлера злорадно наблюдает за ними из заоблачных высей, предчувствуя разлад. Ведь его, Келлера, рядом нет, а Ли сглупила, выйдя за Дениса, типичного идиота.

Почему Ли вышла замуж за Дениса Фултона? Вопрос этот до сих пор оставался неразрешимой загадкой не только для самого Дениса, но и для всех их общих знакомых.

Иногда — точнее, раз по десять на дню — Денис задумывался над тем, зачем Ли вообще вышла за него замуж. Точно не из-за денег, потому что у нее самой денег больше чем достаточно. Вернее, деньги достались ей от покойного Маркуса Келлера. У нее, безусловно, больше денег, чем у него, ее мужа, есть или когда-либо будет. Гонорары специалиста по кулинарии не так высоки, как думают некоторые, и покойный мистер Келлер до сих пор, даже из загробного мира, оплачивает их хозяйственные расходы.

Ли вышла за него замуж не потому, что Денис молод (ему пятьдесят два года), красив (он стремительно лысеет, а его грудь находится там, где раньше была талия), да и вообще не потому, что Денис Фултон — выдающаяся личность. Конечно, он добился некоторых скромных успехов на своем поприще: он публикует в журналах статьи о еде и винах, а благодаря тому, что он ведет кулинарную передачу на телевидении, его знает каждая домохозяйка. Но вряд ли слава такого сорта способна привлечь вдову мультимиллионера, который при жизни властвовал в финансовом мире и чей портрет, насколько известно Денису, украшает залы заседаний советов директоров половины финансовых учреждений Лондона.

Они вышли в малую гостиную. Дом принадлежал Ли, она сама обставила его, оплатив мебель и интерьеры деньгами Келлера. Все здесь было устроено по вкусу Ли, любившей жемчужно-серый, размыто-голубой и оранжево-розовый цвета. По мнению Дениса, обожавшего резкие контрасты, такие размытые оттенки были слишком уж приглушенными и скучными. Ему больше по душе были сочетания черного и белого с вкраплениями алого и ярко-зеленого. А в цветовую гамму, придуманную женой, он как-то не вписывался. Ему часто казалось, будто он — всего лишь жилец в шикарных меблированных комнатах. И даже хуже. В их супружеской спальне, оформленной в оранжево-розовых тонах, среди золоченой мебели рококо, ему представлялось, будто он попал в дорогой бордель, который ему не по карману.

Ли уютно устроилась в мягком кресле и положила ногу на ногу. Затем она провела рукой по своим блестящим каштановым волосам и сладкозвучно произнесла:

— Милый, сделай мне, пожалуйста, джин-тоник!

Денис, который, как-никак, считался специалистом по спиртному, всегда сбивал коктейли лично. Послушно засеменив к бару, он подосадовал на то, что не чувствует себя хозяином в доме и потому не может здесь как следует расслабиться. Жаль, что он больше похож на бармена, чем на хозяина! Но Ли ни в чем не виновата. Все дело в его дурацком неврозе. Грубо говоря, он никак не может привыкнуть к своему счастью. Он женился на редкой красавице и в придачу получил миллионы Келлера. Как в сказке! Денис Фултон часто боялся: вот он проснется, а Ли и все остальное исчезнет. Или случится что-нибудь ужасное, и все рухнет. А случиться кое-что может… Точнее, кое-что уже случилось. Боже, какой же он негодяй!

— Денис! Ты снова где-то далеко!

Его жена мелодично рассмеялась.

— Извини… Твой джин-тоник готов!

Он подошел к ней и вручил бокал, а потом, вернувшись к бару, налил себе шотландского виски и сел в кресло напротив жены. Жаль, что нельзя закурить… Курить Денис бросил полгода назад, после женитьбы на Ли.

— Денис, — сказала Ли, — тебя что-то заботит? Я не говорю о новом компьютере…

— Нет… А что, у меня озабоченный вид?

— Откровенно говоря, да. И еще, в последнее время ты стал часто разговаривать во сне.

— Извини…

— И постоянно передо мной извиняешься, отчего мне становится не по себе!

— Из… то есть… я машинально.

— Ты волнуешься из-за субботней вечеринки у Эрика Шумахера?

Виски выплеснулось из бокала Дениса ему на брюки; он вытащил платок и стал тереть влажное пятно на колене.

— Ничего подобного! С чего ты взяла? То есть… все ясно и понятно. Эрик хочет, чтобы я написал хвалебную статью о его отеле и ресторане, и я ее напишу, если, конечно, не произойдет чего-либо по-настоящему ужасного.

Он замолчал и прикусил губу. «Чего-либо по-настоящему ужасного… Для кого? Для Эрика?»

— Денис… — Теперь голос у Ли звучал скорее не озабоченно, а сердито. — Тебе и правда не мешает обратиться к врачу!

— Зачем еще? — вызывающе спросил он.

— Потому что у тебя нервное истощение! — Ли помолчала. — Твое состояние… никак не связано со мной?

— Нет! — почти закричал он.

— Я все время забываю, что для тебя наш брак — первый. Я-то привыкла к семейной жизни. Сначала я была замужем за Берни, потом за Маркусом, а теперь за тобой. Но для тебя… наверное, тебе сейчас трудно. Может быть, тебе кажется, что я вторгаюсь в твою личную жизнь, нарушаю твое уединение.

— Я очень счастлив с тобой! — Денис наклонился вперед, крепко сжав бокал. — Клянусь, Ли! Я в жизни не был так счастлив.

— Тогда почему у тебя вечно такой унылый вид? И почему такой несчастный голос? Либо вид, либо голос, либо и то и другое!

— Просто дело в том, что я — не Берни и не Маркус, я не финансовый гений, не предприимчивый делец, не обладаю острым интеллектом, при приближении которого простые смертные трепещут! Я обычный бумагомарака, пишу о еде и не могу освоить собственный компьютер, и мне кажется…