Станция слепого командора - Константин Белоручев

Недоуменно пожав плечами ("Война все-таки!" - "Надо же, заметил!"- раздались ехидные смешки недоброжелателей адмирала), Крэдок произвел Лазарева в командор-лейтенанты и назначил старшим помощником на эсминец "Молот Тора".

Новость, которую он столько ждал, Павел воспринял спокойно. Только пальцы поглаживали висящий на шее молоточек. Таких случайностей не бывает.

"Молот Тора" не шел в сравнение с красавицей "FireCross", но это был умудренный боевым опытом корабль, но главное… Лазарев вновь был среди звезд.

Правда, Тора там не было, не было и его козлов, ни Скрежещущего Зубами, ни Скрипящего Зубами. Зато были сэр Ланселот и круглый стол, Артур-во-гневе и Святой Грааль. Сэр Гавейн, сэр Галахад, Гвиневра и, разумеется, мудрый Мерлин. Куда без него? Одним словом, все знакомые созвездия неба Кеннилсворта предстали в своей первозданной красоте.

И бриллиантовые дороги сверкали россыпью кимберлитовых слез.

Но Тора он все-таки увидел. И не только его.

Через пару месяцев корабли, среди которых был и "Молот Тора" отправили на соединение с флотом Федерации Футарка, давней союзницы Гленнской Империи. Федерация отчаянно нуждалась в помощи, отражая безумные атаки Вольных Планет Акинака и Виргинской Краины. Принц-консорт прекрасно понимал, что Империя не может допустить потери союзника, и пошел на этот, как все считали, безумный шаг. Ответ принца был лаконичен: "Война!"

Тор, метающий молот, был совершенно не похож на другого Тора, запрягающего козлов. Но это был старый добрый Тор (хм, однако не слишком ли редко он бывает добрым?) - те же холодные звезды, глубоко приникающие в душу своими алмазными лезвиями. Так же безудержно манящие в путь.

Зато там было много других знакомых, которых Павлу раньше не удавалось видеть самому. Хеймдалль на Золотой Челке трубит в Гьяллархорн, Один, пронзенный копьем приносит себя в жертву Одину, злобный Фенрир пожирает солнце, а там, вдалеке, сами Валькирии сплетаются в смертельном хороводе безжалостных битв.

Лазарев снова и снова возвращался на обзорную площадку своего корабля, чтобы ненасытным взором объять вселенную, чтобы еще раз полюбоваться на холодное переплетение бриллиантовых дорог и позавидовать тем, для кого сверкающие алмазы под ногами были частью вечного пути.

После нескольких ожесточенных боев, в которых в прямом смысле решалась судьба Федерации, Лазарев стал командиром "Молота Тора". Война слишком быстро открывала дорогу наверх. Тем, кто выживал.

Сражения чередовались с периодами относительного затишья, когда Павел мог сутками не отрываясь смотреть на звезды. Все удивлялись, почему принц-консорт не спешит отзывать свои корабли назад, но Павел не возражал.

Вслед за богами он шел по бриллиантовым дорогам среди необъятных просторов космоса. Это был путь навстречу мечте!

Иногда, во сне, к нему являлась цефеида.

Футарк выстоял. Накал войны чуть спал. "Молот Тора" перебрасывали от звезды к звезде, посылали в гущу сражений, или, наоборот, оставляли прикрывать базы снабжения. Лазареву уже давно должны были присвоить очередное звание, но казалось, о награжденном самой королевой герое все забыли. Даже королеве было не до него. Шла война.

Вообще-то, Павлу было все равно. Он летал и видел звезды, а все остальное не имело большого значения. Пока перед ним лежала вся вселенная, он продолжал шагать по звездным дорогам, а его проводником был сам повелитель Мьёлльнира.

Только одно обстоятельство все сильнее беспокоило Лазарева: его глаза.

– Вам бы больше подошел неспешный шелест перекладываемых приказов в штабе, а не гуща космических сражений, - не уставал повторять корабельный врач. - Я поддержу Вашу просьбу о переводе на планету, и адмирал Шпеер не сможет Вам отказать. Только Крэдок мог отправить Вас в космос.

– Действительно, айгурам не стоило топить его флагман, но им же хуже - пусть теперь сами разбираются с последствиями, - сухо улыбался в ответ Лазарев, который считал, что единственный стоящий приказ за свою карьеру Крэдок отдал, назначив его на "Молот Тора". - Но, знаете ли, идет война, и я нужен Империи именно здесь.

"Молот Тора" может обойтись и без него, доказывал врач Павлу, в то время как…

– Вы прекрасно понимаете, что не особенно важно, где я - в космосе или на планете. Мои глаза просто устали видеть мерзости этого мира.

Врач недовольно соглашался, вынужденный признать, что определенная правда в словах командор-лейтенанта была, но оставался при своем мнении - Лазареву следует вернуться на планету. Пускай "Молот Тора" под командованием Лазарева и творил одни чудеса - все равно ни заслуженной награды, ни хотя бы обычной человеческой благодарности.

Ничего не поделаешь - война.

Но все дело было в звездах. Лазарев уже не мыслил своей жизни без них. Горящих в бездонной ночи алмазными углями дорог.

Между тем зрение медленно, но упорно ухудшалось.

Это было одно из самых грандиозных сражений за всю войну. Битва за Радугу, или, как ее позднее окрестили выжившие, Малый Рагнарек. Все даже боялись вообразить, чем же будет Великий Рагнарек.

Две волны кораблей сошлись в смертельной схватке, длившейся не более четверти минуты, а затем медленно расползлись зализывать раны.

В тот день многие не вернулись на базы, и победителей было невозможно отличить от проигравших.

Для "Молота Тора" этот бой стал последним. Мьёлльнир поразил около полудюжины кораблей противника, но сам был рассечен надвое. Когда подобрали спасательные капсулы, в живых остался лишь Лазарев, практически слепой и поседевший за четверть часа.

Где-то далеко-далеко Тор, оседлавший Ёрмунганда, с улыбкой взирал на шалости смертных. Ему было не до их смешных проблем - перед ним во всей красе расстилались звездные дороги, миллиарды сверкающих алмазов, ожидающих прикосновения божественных ног.

Все что оставалось у Лазарева, когда он получил свое новое назначение, был молоточек Тора, тихо раскачивающийся на шее. И мечта о звездах.

Мечта, всего лишь мечта.

Назначение было на наземную базу. Точнее подземную. По чьей-то иронии негостеприимная планета называлась Элладой, а прячущаяся он холодных лучей красного карлика станция носила гордое имя Афины.

Афины. Пятьсот солдат гарнизона, пара спутников слежения, да еще один крейсер и пара эсминцев на орбите - только на это приходилось рассчитывать в случае нападения. Лазарев был первым военным комендантом на планете - ранее такая необходимость не возникала.

Лазарев получил новое назначение вместе с повышением: он стал командором.

Какого-либо особого проявления эмоций не последовало. Командор должен уметь сдерживаться. Разве что пальцы выдавали его, пальцы, нервно теребившие молоточек Тора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});