Станция слепого командора - Константин Белоручев

– Тебе понравилось, - это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Да, конечно. Но…

– Ты хочешь сказать, так не бывает? - Курт взял со стола свою любимую трубку и начал неспешно посасывать ее. Ох уж этот Старый Ник! Даже закурить теперь нельзя.

– Это меня здорово встряхнуло. Не замечаешь, когда исчезает грань между тем прошлым и несбыточной мечтой.

– По-твоему, вернувшись на выжженную планету, герой вспоминает свой дом не таким как он был, а таким каким он видел его в своих снах, он пытается вернуться в волшебную страну, которой никогда и не было?

Рейнджер кивнул:

– Конечно. Если бы не бомбардировка массогенераторами, он бы вернулся к "романтике" высоких технологий, бесчисленным ульям загубленных душ; стальная мечта во всей свой красе, - в голосе рейнджера промелькнула тоска по волшебному миру бескрайних лесов и степей, миру который никогда не существовал.

Курт грустно улыбнулся. Увы! всякий мастер обречен остаться непонятым. Жаль, что теперь история стала числиться по ведомству фантастической литературы. А ведь он просто описал свою родную планету, Лагус, Федерация Футарка, каким он когда-то был. Извилистые фьорды и вгрызающееся в скалы море Курт оставил на потом. Между прочим, согласно древним хроникам, когда-то именно так выглядела Старая Земля. К сожалению, древние хроники мало кто читал, и практически никто не воспринимал их всерьез.

– Ты не веришь в мир девственной природы?

– На Элладе ее достаточно. Но человек здесь гость, которого пока терпят. На всех необжитых планетах, где я побывал, дело обстоит также. Поднимись на Скалу Ареопага, сам поймешь. Лишь в паре тысяч километров на юг воздух становится пригодным для дыхания.

На этот раз Курт вздохнул. Даже рейнджер не способен оценить то, что имеет. Красоту гор, покрытых голубой дымкой тумана, фиолетовые отблески, которые оставляет солнце, когда его холодные лучи касаются снега. Хотя… рейнджер всегда в пути, постоянно стремится в неизведанное, может, только ему дано почувствовать этот мир.

Рейнджер вовремя решил прекратить спор, главное - рассказы Курта ему нравились:

– Ладно, хватит об этом. Не думай, что я призываю тебя опуститься до повседневности.

– Я так и не думаю. Зато твои истории мне всегда интересно послушать. Глядишь, и вставлю тебя в свой роман.

– Только со Скаутом!

– Конечно, конечно, но ты рассказывай…

Посасывая трубку, Курт с упоением слушал рейнджера, мимоходом думая о своем грандиозном проекте. О "Космической Истории Человечества до начала Великих Гражданских Войн".

В краткие периоды своего пребывания на станции рейнджер развивал непомерную активность. У него всегда оказывалось множество дел, которые необходимо переделать, дел, о которых другие обитатели Афин обычно и не задумывались.

Кроме того, на станции было несколько человек, которых стоило навестить. Рейнджер был убежден, что степень их радости прямо пропорциональна сроку его отсутствия. Но разве не в этом прелесть возвращения, которое оказывается лишь незначительным эпизодом в странствии длиною в жизнь?

Командор, отечески улыбнувшись, окинул рейнджера невидящим взглядом, от которого невозможно было что-либо скрыть, и заметил, что когда-то он тоже был молодым, ему тоже не сиделось на месте и мечта манила своим блеском, полная тайного очарования.

Энджи, метеоролог, бережно взял информационный диск с титановым покрытием. На нем хранилась информация с постов автоматизированного наблюдения за атмосферой, которые рейнджер посетил во время своего последнего путешествия. Климат Эллады давно перерос из профессии Энджи в его хобби.

– Между прочим, Рейни, ты тут случайно не собираешься наведаться на север? Там тоже есть несколько постов, с которых показания не снимались уже несколько лет. Ты не представляешь, насколько все это важно.

– Извини, - мягко сказал рейнджер, однако в голосе его угадывалась решимость. - Мне не по пути. Но если окажусь около одного из твоих постов, рассчитывай на меня.

– Спасибо, - Энджи не скрывал своего разочарования, но вот самому отправиться на интересующий его пост, ему почему-то никогда не приходило в голову. Одним словом, долой безумные идеи!

– А, Рейни, Рейни! Привет Скаут, как дела? - Франсуа широко улыбнулся. - У меня для вас маленький сюрприз.

С этими словами Франсуа протянул рейнджеру объемистый пакет со свежими овощами и фруктами.

– Можешь сам догадаться, кто их вырастил.

– Все так же не доверяешь Старому Нику?

В ответ Франсуа пожал плечами:

– Оранжерея никому не помешает. Кстати, она выросла специально для тебя. Держи!

– Роза для Екклесиаста, - рейнджеру вспомнился один из рассказов докосмической эры. - Большое спасибо, это просто замечательно!

– Да ты проходи, чего стоишь? Маленький уголок цивилизованной природы - лучший способ расслабиться и отдохнуть. Скаут, а вот топтать мои гвоздики было совсем не обязательно!

Скаут подошел к Франсуа и с виноватым видом сел около садовника.

– Видишь, - улыбнулся рейнджер, - ему уже стало стыдно. Да, совсем забыл! Держи.

–Хм, семена… Посмотрим, что из них вырастет.

– Одно могу сказать точно, никакой опасности это не представляет.

– Уверен?

– Еще бы! Старый Ник теперь все анализирует в обязательном порядке. Не доверяет мне.

– Ну да, после того как ты притащил сюда токсичный плющ с запахом шоколадного торта! Ты как всегда был в отъезде, когда он начал достославное завоевание станции.

– Мне тоже стыдно. Совсем как Скауту за гвоздики, - эпизод с плющом рейнджер просто не мог воспринимать серьезно. - Ты когда-нибудь про это забудешь?

– Только после того, как ты протащишь мимо Ника что-нибудь пострашнее, - усмехнулся Франсуа.

Навещать всех обитателей станции рейнджер не собирался. Конечно, хотелось бы увидеть Фредди, но забросив за спину свою верную гитару, он растворился в глубине переходов станции. Старый Ник, верный своим принципам, не собирался раскрывать местонахождение кого-либо из местных жителей; кроме того, по его словам, Фредди впал в очередную депрессию, и уже давно не дотрагивался до струн.

– Отправляемся завтра, - тон рейнджера не допускал ни тени возражений. - С утра. Вот список необходимого.

Рейнджер протянул Ивану распечатку, которую незадолго до того надиктовал Старому Нику.

Когда начались удивленные возгласы по поводу того, а что это такое, а где взять то и для чего нужные все остальные двадцать восемь наименований, рейнджер безразлично пожал плечами:

– Это не повод для дискуссии. Хочешь ехать со мной - будь в назначенное время со всем, что здесь указано. Иначе можешь остаться на станции. Обмороженные, обезвоженные и беспомощные спутники мне ни к чему. Решай сам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});