Молчание ягнят - Томас Харрис

— Никак.

— Кстати о публикациях, доктор. Я читала ваши статьи о хирургической наркомании и о право- и левосторонней мимике лица.

— Да, неплохо написано, — согласился Лектер.

— Я тоже так считаю, и Джек Кроуфорд такого же мнения. Он и посоветовал мне прочесть их. Это как раз одна из причин, по которой он так нуждается в вашей…

— Стоик-Кроуфорд в чем-то нуждается? Хм, должно быть, он очень занят, если привлекает к работе даже студентов.

— Он и в самом деле очень занят и хочет…

— Занят делом Буйвола-Билла?

— Наверное.

— Нет. Никаких «наверное». Дорогая Старлинг, вы же прекрасно знаете, что он занят именно делом Буйвола-Билла. Думаю, Джек Кроуфорд и прислал вас ко мне, чтобы попытаться выведать о нем.

— Нет.

— Значит, вы не занимаетесь этим делом.

— Нет, я пришла, потому что нам нужна ваша…

— А что вам известно о Буйволе-Билле?

— Никто не может сказать о нем ничего определенного.

— Только то, что было в газетах?

— Скорее всего, да. Видите ли, доктор Лектер, я не имею доступа к секретным документам по этому делу, моя работа…

— А сколько женщин Буйвол-Билл уже э-э… использовал?

— Полиция нашла пятерых.

— И со всех содрана кожа?

— Да, местами.

— В газетах никогда не пытались объяснить происхождение его прозвища? А вы знаете, почему его называют Буйвол-Билл?

— Да.

— Расскажите.

— Расскажу, если просмотрите вопросник.

— Просмотрю, но больше ничего не обещаю. Ну так почему же его так прозвали?

— Все началось с неудачной шутки в отделе по расследованию убийств в Канзас-Сити.

— Да..?

— Его прозвали так, потому, что он сдирает со своих жертв кожу, как знаменитый индеец Буйвол-Билл из книжки.

Кларис заметила, что страх прошел, но вместо него появилось странное чувство неловкости. Хотя она все же предпочла бы лучше испытывать страх.

— Ладно, давайте сюда ваш вопросник.

Она положила бумаги на поднос и молча созерцала, как Лектер бегло просматривает страницы. Наконец, он бросил листы обратно на поднос.

— Ох, Старлинг, Старлинг, неужели вы думаете, что сможете изучить меня с помощью всей этой тупости?

— Нет, думаю, вы могли бы вникнуть в суть дела и помочь нам продвинуться в исследованиях.

— И с какой стати я буду заниматься всем этим?

— Ну хотя бы из простого любопытства.

— Любопытства? По поводу чего?

— По поводу того, почему вы здесь, что с вами случилось?

— Со мной ничего не случилось, Старлинг. Я сам случился. И вы не можете свести мою личность к простому набору случайных обстоятельств. Ради своего бихевиоризма вы предали и добро, и зло. На всех напяливаете костюм морального достоинства — никто никогда ни в чем не виноват. Посмотрите на меня, Старлинг. Вы можете назвать меня олицетворением зла? Неужели я не само зло, Старлинг?

— Думаю, вы просто опасны для общества. А для меня это одно и то же. Вы несете в себе силу разрушения.

— Так значит зло — это всего лишь сила разрушения? Тогда ураганы — тоже зло, если все так просто. Или огонь, или град в конце концов. Страховые агенты называют это все «стихийные бедствия» или иногда «Деяния Господни».

— У них есть на это свои причины…

— Знаете, я собираю коллекцию разрушений церквей, просто так, ради развлечения. Видели последнее на Сицилии? Грандиозно! Фасад обрушился на головы шестидесяти пяти старушек во время обедни. Что это — зло? Если да, то кто же его сотворил? Если это дело рук самого Господа, значит это Ему просто нравится, Старлинг. И у тифа, и у прекрасных белых лебедей — у всего одно и то же единое начало.

— Я не в состоянии объяснить вам, доктор Лектер, но знаю, кто может…

Он прервал ее, нетерпеливо подняв руку. Кларис отметила, что шестой палец совсем не искажает пропорции кисти. Редчайшая форма полидактилии.

Когда Лектер снова заговорил, голос его зазвучал более мягко и любезно.

— Вам бы, конечно, очень хотелось разобрать меня по косточкам, Старлинг. Вы честолюбивы, не правда ли? Но знаете, на кого вы похожи со своей очаровательной сумочкой и дешевыми туфлями? На обыкновенную деревенщину. Прилизанную, рвущуюся вперед деревенщину с ничтожным вкусом. Ваши глаза напоминают дешевые драгоценности — тут же вспыхивают, как только вы ухватываете какой-нибудь мало-мальски нужный ответ. И сама вы вся просто светитесь от радости. Так хочется быть хоть чем-то лучше своей мамаши. Хорошее питание позволило вам вырасти высокой и стройной, но вы всего лишь следующее за нашим поколение. Не думайте, что вы далеко ушли от нас, Старлинг. Кстати, откуда пошла эта фамилия? Похоже на Западную Вирджинию. Или Оклахому? Конечно, Оклахома, наверняка вы родом из глубинки. Вот и пришлось выбирать между колледжем и женским армейским корпусом, правильно? Могу рассказать вам даже кое-какие подробности вашей жизни, курсант Старлинг. В вашей комнате, например, вы держите золотые четки. И всякий раз, когда вы бросаете на них взгляд и видите, что золотые бусинки уже просто слиплись от долгого лежания без дела, вы чувствуете, как ваш мозг словно пронзают острой иглой. Все эти утомительные «спасибо», «пожалуйста», вечное желание выглядеть искренне и пристойно… Все это и заставляет бусинки на ваших четках тускнеть и слипаться. Утомительно. Ох, как утомительно. Ску-у-учно. Да, желание вырваться вперед требует больших жертв, не правда ли? Да и хороший вкус нельзя получить просто так, без всяких усилий. Так что когда вы будете думать о нашем разговоре, то вспомните только звериную ухмылку на лице маньяка, да желание поскорее избавиться от него. Но если бусинки на четках слипаются и тускнеют, не потускнеет ли со временем и кое-что и в вас самой, если вы будете продолжать жить в том же духе? Наверняка вы частенько думаете об этом долгими бессонными ночами. Я прав?

Старлинг подняла голову и посмотрела ему в глаза. Вы весьма проницательны, доктор Лектер. Я не буду отрицать ничего из того, что вы сказали. Но только что, вольно или невольно, вы начали отвечать на мой вопрос: Достаточно ли вы сильны для того, чтобы направить эту свою незаурядную проницательность на себя самого? Это не легко. Я поняла это за несколько последних минут. Ну так что? Взгляните на себя со стороны и напишите всю правду. Что может быть легче и в то же время тяжелее? Или вы просто боитесь себя?

— А вы напористы, Старлинг.

— В какой-то степени, да.

— И ненавидите мысль, что можете быть обыкновенной заурядностью, такой же, как все. Неужели это вас так мучит? Боже мой! Да нет, не переживайте, вы далеко не заурядны. Только боитесь, что это так. Какого размера бусинки на ваших четках? Семь миллиметров?

— Семь.

— Могу вам кое-что предложить. Достаньте где-нибудь несколько камней «тигровый глаз» и нанизайте их вперемешку с золотыми бусинками. Два плюс три или один плюс два, как вам больше понравится. Камень будет собирать цвет ваших глаз и отблеск волос. Вам когда-нибудь присылали «валентинки» — открытки с любовными стишками в День Святого Валентина?

— Да.

— А ведь до Дня Святого Валентина осталась всего неделя. Ожидаете снова получить от кого-нибудь открытку?

— Разве это когда-нибудь угадаешь?

— Да, действительно. Никогда не угадаешь…

Знаете, я тут как раз размышлял о Дне Святого Валентина. Он всегда связан у меня с чем-нибудь смешным и веселым. И теперь мне кажется, что я смог бы развеселить в этот день и вас, Старлинг.

— Каким образом, доктор Лектер?

— Ну, например, прислать вам к празднику «валентинку» с милыми стихами. Нужно обязательно подумать над этим. А сейчас прошу меня извинить. До свидания, Старлинг.

— А как же вопросы?

— Как-то один умник уже пытался разобрать меня по косточкам. Я съел его печень с овощным гарниром и запил бокалом красного вина. Так что бегите обратно в школу, крошка Старлинг.

Желая остаться вежливым до конца, Ганнибал Лектер не повернулся к ней спиной. Лишь боком прошел вглубь камеры и там улегся на свой топчан, тут же став таким же далеким и недосягаемым, как камень на могиле давно погибшего крестоносца.

Кларис вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной, словно из нее выпустили всю кровь. Она долго копалась в сумочке, засовывая вопросник, не в силах сделать ни единого шага. Итак, полный провал. Она сложила стул и прислонила его к двери кладовой. Снова придется проходить мимо этого проклятого Миггса. Насколько она могла рассмотреть, Барни в конце коридора был полностью погружен в чтение какой-то книги. Можно позвать его, чтобы он проводил ее к выходу. Чертов Миггс. Все равно, что в городе пройти мимо бригады остряков-строителей. Напрягшись всем телом, Кларис двинулась по коридору.

Где-то совсем рядом раздалось шипение Миггса:

— Я кулак разбил, теперь, наверное, умру-у-у-у. Смотри, как кровь хлещет!