Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Повторим, ибо повторение, как вбили в автора с детства, мать учения, хотя и враг творчества: республиканский строй во всем этом не лучше и не хуже монархии, хотя для широкой массы выглядит более привлекательным. Вне зависимости от того, правит на самом деле олигархия, аристократия, бюрократия или охлократия, которая неизбежно превращает вчерашнее быдло в олигархов, аристократов или бюрократов, создавая очередную командно-административную систему. Баранам приятнее осознавать, что их стригут с уважением к их осознанному выбору, на шашлык они идут добровольно и с чувством глубокого патриотизма, пастуха выбирают себе сами, а его овчарки представляют лучшую и достойнейшую часть общенационального стада. Как там рифмовал «Квартет И»? Выборы, выборы, кандидаты… Поэтому да здравствует парламент, хотя он и «не место для дискуссий». А также Великий Хурал, Верховный Совет, Всекитайское собрание, Сенат, Лойя Джирга, Кнессет, Палата Общин, Джамахирия и Конгресс.

Увы, но организация, которую французы, наевшись улиток и лягушек, запив их анжуйским, бургундским и бордо и не подозревая о грядущем рождении в далекой заснеженной России Бориса Грызлова, для которого их «говорильня» окажется «не местом для…», в свое время назвали так, как назвали, требует какого ни на есть порядка формирования. Поэтому парламент и партия – близнецы-братья. Или сестры. Называть конкурирующие группы, которые формируют национальный орган народного представительства, «гопами» – некрасиво. Мафиями или кланами – немногим лучше. Можно, как это сделано недавно и в России, использовать слово «фронт», но это все же что-то революционное. Навевает воспоминания об эксах, карбонариях и баррикадах. Партия привычнее, причем далеко не только в нашей стране, где она десятилетиями была одна, как солнце в небе, хотя, как говаривали в ЦК КПСС на Старой площади: «Система у нас однопартийная, но многоподъездная». Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи. Партия – наш рулевой. Сегодня уже даже и не важно, какая именно. Республиканская или Демократическая. Виги, Тори или Лейбористы. Ликуд или Авода. ЛДПР или КПСС. Национал-социалистическая или Справедливости и свободы. Партия легких наркотиков или Любителей пива. Слон против Осла. Тупоконечники против остроконечников (особое спасибо Джонатану Свифту).

Недовольство населения любой страны своими политиками и парламентариями – вещь бессмысленная и деструктивная. Политики и парламентарии – это в конечном счете нормальные люди, которые не смогли, не захотели или расхотели реализовывать себя в профессиональной сфере и приносить населению видимую пользу. Сферой этой могли бы быть бизнес, наука, образование или медицина. Искусство или ремесло. Разведение овец или металлургия. Копчение колбас или ловля шпрот. Пивоварение или подметание улиц. Уинстон Черчилль не зря называл политику грязным занятием для пожилых мужчин: он знал, что говорил, проведя в стенах британского парламента большую часть жизни. Тот, кто умеет строить – все равно что: линкор, научную школу, свиноферму или дом, – партийной работой не занимается. Разумеется, есть исключения. Когда политиков в обществе так много, что во всех прочих сферах наступает дефицит, в том числе денег, то и приличные люди с боем прорываются к кормушке. Некоторые из прорвавшихся даже остаются приличными людьми – хотя это уже совсем экзотика. Россия не является исключением из правил. Напротив, поскольку публичная политика в нашей стране вещь сравнительно недавняя, число идеалистов всех мастей в отечественных коридорах власти не так мало, и при нужде их можно отыскать. Кто ищет – тот обрящет. Хотя не всегда именно то, что ищет.

Бессмысленно обвинять первое лицо страны в вождизме и ждать чего-то иного от того, кто его сменит. Превращение высших государственных постов в прокрустово ложе для тех, кто их занимает, – вопрос эволюции системы. Человек по природе существо общественное, вне зависимости от того, сбивается ли он в стаю или стадо. Партии, обществу, государству, стране нужен лидер. Не хотите царя, короля, императора – будет фюрер. Первый из равных. Генеральный секретарь. Премьер-министр. Президент. Избранный народом и переизбираемый им же. Слуга народа. Голос народа. Надежа и опора. Заступник и совесть нации. Он знает, куда ее вести. Он суров, но скромен. Тверд, но совестлив. Немногословен, но харизматичен. Сметлив, но честен. Справедлив и милосерден. Любит детей и животных. Полон жизненных сил, но привержен семейным ценностям. Или не привержен – в зависимости от эпохи. Муссолини, Гитлер, Сталин, Мао. Перон, Пилсудский, Черчилль, де Голль. Насер, Асад, Каддафи, Саддам. Бен-Гурион, Ганди, Тито, Ким Ир Сен. Перечислять их можно бесконечно, и наследие этих людей, как правило, переживает их самих, хотя совсем не в том состоянии, как им бы этого хотелось. Кто остается в истории со знаком «плюс», кто – «минус». Кто в качестве тирана, кто героем. Что есть, опять-таки, вопрос предпочтений и точек зрения.

В России прошли очередные парламентские выборы и вместо конца света, который в который раз предсказывают любители нумерологии, в 2012 г. прошли выборы президента, как в США, Франции и ряде других стран, что само по себе уже неплохо. Особых вопросов не было. Ясно было, что четыре партии в парламент попадут – они туда попали. Не менее ясно было, что Владимир Путин будет избран президентом, а Дмитрий Медведев назначен премьером – по крайней мере, на обозримую перспективу. Что раздражает всех, кто полагает, что в выборах должна присутствовать какая ни на есть интрига и конкурентная борьба полезней для страны, чем безальтернативное соревнование явного лидера с аутсайдерами. При всем том начавшиеся в декабре 2011 г. митинги, на которых население высказало изумленной власти все, что о ней на самом деле думало, повернули российскую политику на европейские рельсы. Они, впервые за долгие годы, прошли образцово-показательно с точки зрения демократии современного типа. В том числе в части того, как вели себя во время этих мероприятий представители силовых ведомств. Разумеется, население теоретически склонно устраивать себе и власти неприятные сюрпризы, голосуя не за любимого вождя, а за аутсайдера, который, придя к власти, способен так завернуть гайки, что и самый надоевший режим покажется «добрыми старыми временами»: Лукашенко в сопредельной Белоруссии тому пример. Но в целом все нормально, ситуация штатная. «Партия власти» успешно справилась с задачей самой себя высечь, попутно снизив рейтинг руководству страны. Правящий тандем произнес все присущие случаю правильные речи, воплощение даже части которых на практике могло бы превратить Россию в идеал государственности. Партии – конкуренты «Единой России» из лагеря оппозиции приросли протестным голосованием. Чиновники вступили в очередное сражение за места, как бились и бьются во все эпохи во всех странах. Аппарат плетет византийские интриги. Борьба с коррупцией дошла до стадии, когда и те, кто ранее не воровал, тащат все что могут – тоже не новость. Реформа МВД завершена: милиция переименована в полицию, в очередной раз получила в связи с этим массу обидных прозвищ, но в глазах населения все еще мало чем отличается от бандитов. В стране есть проблемы с дорогами, но нет проблем с дураками. «Самодержавие, потому что все само собой держится». Чистый Салтыков-Щедрин.

Часть 1

Государство

Каждый сам хочет снять кожуру со своего банана.

Принцип Янга

Первое лицо. Правительство и администрация. Партии и парламент. Столицы и регионы. Силовики и бизнес. Интеллигенция и Церковь. Что у нас за система, на чем она стоит и куда движется. Реформы и вертикаль власти. Демократия и коррупция. Кто тут хвост и кем он вертит? Харизма власти и ее отсутствие. Команда и жены. Кадры решают все.

Глава 1

По какой системе устроена система

Мы все, живущие на этой планете, разные. Не в том смысле, что у нас разные гены. Разные они по определению, и даже соотношение генов, доставшихся нам от разных первобытных предков: кроманьонцев, неандертальцев, андроньевцев, не исключено – «хоббитов» с острова Флорес, разное, но общее потомство мы все дать можем. Хоть бушмены с шотландцами, хоть папуасы с сибиряками. Примеров тому несть числа. Чистокровные народы и расы – нонсенс и чепуха. Все без исключения с кем-нибудь смешивались бесконечное количество раз. Кого догнал, на том женился. Большой привет Чемберлену, Гитлеру и прочим блюстителям расовой стерильности от современной генетики. Но не об этом речь. На свете около семи с половиной тысяч языков, не считая диалектов. Огромное количество культур. Немалое, хотя и обозримое, – цивилизаций. Сравнительно немного государств – менее двух сотен. И уж совсем немного систем правления. Но все имеют разную историю. Некоторые – общую на каких-то этапах, после которых они разошлись – на время или навсегда. Другие «встретились» сравнительно недавно. У каждой страны и каждого государства (что далеко не одно и то же) свой исторический путь. Но каждый народ уверен, что его собственный путь – лучший из возможных. Народ этот может быть завоеван или ассимилирован. Может покорить других и ассимилировать их. Или покорить и быть ассимилированным теми, кого завоевал, – есть прецеденты. Перейти на другой язык и принять другую культуру, обычаи, религию – в том числе добровольно. Культурная, религиозная или политическая конвергенция отнюдь не обязательно является следствием войны. В конечном счете всегда в итоге встречи чего-то разного образуется новое, смешанное, опирающееся на корни, восходящее ко всем тем, кто это новое породил. Именно в этом бесконечном, не имеющем временных рамок и границ разнообразии залог выживания человечества как вида. Причем к системам государственного устройства это относится в полной мере. Бессмысленно требовать от страны – любой страны, чтобы она копировала чужую систему, как бы хороша она ни была. Что говорили древние евреи о том, чтобы не наливать новое вино в старые мехи? Хотя кто это помнит и кого чему библейские мудрости научили…