Рейтинговые книги
Читем онлайн Тень. Голый король (сборник) - Евгений Шварц

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57

«Мрачные мысли запрещены.

Запрещены навсегда и на всю жизнь».

Это что? Реплика из пьесы? Нет, это строка из сугубо частного письма к жене.

В этих письмах видно, как сказки писателя Шварца и повседневное бытование человека с такой же фамилией как бы переливаются друг в друга.

В книге «Воспоминания о Евгении Шварце», друг великого писателя – врагов, как известно, в такие книги не допускают, – сообщает:

«Ты знаешь, до сих пор не могу найти себя, – жаловался он мне – 25 лет пишу, сволочь такая, для театра, а косноязычен, как последний юродивый на паперти!»

А другой современник однажды застал Евгения Львовича в момент, когда сказочник смотрел на себя в зеркало. Классик смотрел на себя и ругался:

«Тьфу! Никак не могу привыкнуть к этой старой образине!»

Между тем воспоминания о Шварце можно было бы начать и так:

«Жил на свете постоянно, но не утомительно, веселый, мудрый, все понимающий и, несмотря на это, везучий сказочник Евгений Шварц.

Внешне, – на взгляд той, женской части городского населения Ленинграда, что имела счастье непосредственно лицезреть драматурга Шварца в первой половине прошлого, советского, века, – он был похож на римлянина.

На иной взгляд, для «римлянина» наш русский классик был несколько полноват, но это была как бы компенсация за его сказочную худобу далеких юношеских лет.

Другие непременно добавили бы, что среди многочисленных житейских щедрот великодушная судьба за непонятные заслуги наградила писателя Шварца не только острым умом, имевшим мужество додумывать все до конца, но и редким для русского писателя даром устного рассказчика. Если бы он даже вовсе ничего не писал, он вполне мог бы зарабатывать себе на пропитание, рассказывая всем желающим придуманные им, чудесные и смешные истории. Разумеется, добавляли современники, если бы за это хоть что-нибудь платили.

Имя всякого мало-мальски известного человека всегда окружено сплетнями, или их более цивилизованной разновидностью, легендами.

Есть такие легенды и о Евгении Шварце.

Например, считалось долгое время, что этот «римлянин» из славного донского города Майкопа («Майкоп – родина моей души», вспоминал Шварц) в двадцатые-сороковые годы 20 века, был известен «всему Петрограду-Ленинграду» только как замечательный «устный писатель», блистательный рассказчик-импровизатор.

Он даже угодил в этом качестве в персонажи появившейся в 1931 году повести писательницы Ольги Форш «Сумасшедший корабль» под именем Геня Чорн. Это был «…импровизатор-конферансье, обладавший даром легендарного Крысолова, который, как известно, возымел такую власть над ребятами, что, дудя на легкой дудочке, вывел весь их мелкий народ из немецкого города заодно с крысами. Сейчас он вознес римский свой профиль над сценой…».

Поясним, однако, что немецкий Крысолов увел местный «мелкий народ» в преисподнюю, а наш Крысолов из Майкопа уводил советских детей из мира Беспросветного Ужаса в мир Радости и Добра.

Тем не менее, никто в те годы, даже такой, казалось бы, проницательный критик, как Корней Иванович Чуковский, даже в страшном сне не смог предположить в своем литературном секретаре – а Женя Шварц в голодные времена подвизался у Чуковского в этом качестве, и Корней Иванович виделся со Шварцем почти каждый день – не смог угадать «в этом остряке и балагуре … будущего автора таких замечательных сатир и комедий, как „Обыкновенное чудо“, „Тень“, „Голый король“, „Дракон“. (К. Чуковский. Дневники.)

Кстати, о Чуковском.

Легенда рассказывает, что однажды, помогая Корнею Ивановичу в 1921 году разбираться с тягомотными воспоминаниями Авдотьи Панаевой, гражданской жены поэта Некрасова, молодой Шварц спросил немолодого работодателя своего:

«Корней Иванович, неужели я и в примечания никогда не попаду?»

На что Корней Иванович, со своей обычной, странной и недоброй улыбкой успокоил начинающего литератора:

«Не беспокойтесь, попадете!»

И ведь попал Женя Шварц.

Да не в примечания мелким петитом, как были уверены все современники.

А прямиком в классики мировой литературы.

После смерти Шварца строгий Корней Иванович заметил в своем «Дневнике», в те годы, люди, к счастью для нас, еще писали письма и вели дневники:

«Больно думать, что Евгений Львович так и не увидел своего „Дракона“ в печати. Он был не просто талантливый драматург, он был – для меня – гениален.

Право же это не фраза, это я ощущаю всем своим многоопытным сердцем».

Вот оно как со сказочниками в реальной жизни бывает.

Потому им так все другие литераторы, если верить легендам, и завидуют.

Дескать, этот хлопец укрылся в тихой гавани придуманной не от хорошей жизни «волшебной сказки» и пережил, отсиделся в ней, в самые страшные времена.

При этом Шварц ничего не писал в стол.

Все свои тексты писатель на самом чистом, что называется, голубом глазу открыто предъявлял миру и обществу, и цензуре, которой официально в стране никогда не было, в том числе и «Дракона», и «Голого короля», и «Тень», и вот он уцелел.

А другие, еще только подумали о чем-то похожем, и тут же исчезали.

Нет уж, что ни говори, а без волшебства тут не обходилось.

Неслучайно даже кот у Шварца был не такой как у нормальных писателей-соцреалистов. В конце сороковых, утверждает легенда, у Евгения Львовича проживал кот, который по своим неотложным делам ходил в туалет на унитаз, и не просто исполнял свой долг перед природой, как положено всем котам, но еще и спускал за собой воду. Как утверждали многие очевидцы, в те времена не все члены тогдашнего Союза Писателей, особенно поэты, могли похвастаться подобными подвигами. Ну, чтобы спускать за собой… Один критик даже явился домой к Шварцу, чтобы лично удостовериться, что этого не может быть никогда. А когда убедился, что вопреки марксизму-ленинизму такие коты все-таки бывают, тут же от страха, на всякий случай хлопнулся в обморок.

А как очухался, незамедлительно написал заявление на буржуазного сказочника и его невозможного кота в компетентные органы.

И что?

И ничего!

Легенда утверждает, что один критик, на котором клейма ставить было негде, только начал сочинять донос на аморальный облик Шварца, и у него, у критика, отнялась рука. Левая. А он как раз левшой и был.

А одна дама – из разведенных драматургесс, вечных комсомолок с тысячелетним стажем дореволюционной партийной работы, – уже совсем было собралась написать заявление, чтобы вернуть Шварца в свою семью, а тут у нее чернила кончились. А потом она передумала.

А еще был случай:

отправили коллективный донос двое детских писателей, а их письмо потеряли на почте при сортировке, и теперь эти писатели проходят по всем книгам воспоминаний о Шварце по графе «лучшие друзья писателя Шварца».

Или вот совсем запредельная история:

письмо одного очень бдительного читателя-гражданина уже дошло куда надо, уже лежало на столе у кого надо, но хозяин того важного стола накануне поссорился с женой, завтрак сам себе готовил и на работу опоздал, а уборщица Клавдия Моисеевна после вчерашней пьянки по случаю Дня Красной Армии смахнула этот донос в корзину для мусора.

Как показывает жизнь, легенды обычно не врут.

Да, они не говорят всей правды, но они на это обычно и не подписываются.

И потому, легенды, как им и положено, просты.

Жизнь – сложна.

Потому что в жизни, особенно в жизни такого удивительного персонажа, как Евгений Львович Шварц, как обычно, «все замечательно и великолепно перепутано».

А теперь на прощанье снова вернемся на пятый этаж питерского Дома Книги, где в трех комнатах размещались редакции двух детских журналов.

Однажды приходит в редакцию Корней Чуковский и говорит, вот я оставляю свой адрес для детей, вы его напечатайте в журнале, пусть дети напишут отзывы на мои книжки.

Ушел Корней Иванович по своим многочисленным делам, а писатель Евгений Шварц, изнывая от безделия, смешил, как всегда, друзей и приятелей, для чего взял и под видом детского отзыва написал такое стихотворение своему бывшему работодателю:

Залетела в наши тихие лесаПолосатая, ужасная оса,Укусила бегемотицу в живот.Бегемотица в инфаркте. Вот умрет.А оса уже в редакции крутитсяМаршаку всадила жало в ягодицу.И Олейников от ужаса орет,Убежать на Невский Шварцу не дает.Искусала бы оса всех не жалея —Если б не было здесь автора Корнея.Он ногами застучал,На осу он накричал:«Улетай-ка вон отсюда ты, оса,Убирайся в свои дикие леса».А бегемотица лижет живот,Он скоро, он скоро пройдет.

– Ну вот, – сказали друзья Шварцу, – без утешительного финала ты даже в пародии обойтись не можешь.

– Не могу – сокрушенно признался писатель – Не получается. Себя не переделаешь!

Николай Чуковский

Высокое слово – писатель

На одном писательском собрании в Ленинграде, в середине тридцатых годов, выступил Евгений Львович Шварц и между прочим сказал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тень. Голый король (сборник) - Евгений Шварц бесплатно.

Оставить комментарий