Мы любили (СИ) - Гойдт Юлия

Мой мобильник выдал фразу из композиции Меладзе «Спрячьте слёзы от посторонних…» Звонил кто-то, кого мой мобильник ещё не знал. Я глянула на определитель и нажала «ответить».

— Принцесса!..

Меня окатило ледяной волной от макушки до пяток. Звонил Серёжка.

— Привет, — сказала я.

— Я вчера у тебя забыл ноутбук?

— Ага, — подтвердила я.

— Я приду?

— Приходи, — разрешила я.

Он примчался минут через пятнадцать. Возник на пороге улыбающийся, смущённый и счастли-и-ивый… просто как дурак… Ну, вот когда мы прошлым летом жили с родителями на даче, нам на пару недель их знакомые оставляли своего щенка. Одно название, что щенок. Породистый — московская сторожевая. Ростом — с крупную дворнягу. Лохматый, плюшевый весь. Лапы длинные, крупные. И вот на этих своих лапах он бегал, заплетался, чуть не падал. Кузнечиков ловил, бабочек. Счастливый такой, радостный. Сунется в очередной раз носом в траву — весь в одуванчиках, чихает. Дитё дитём. Мама всё хихикала — дурномордый. Вот Серёжка мне сейчас этого щенка напомнил.

— Ты чего такая? — спросил он. — Я тебя обидел вчера?

Ах, как мне хотелось выложить всё, что я думаю по поводу его актёрских способностей! Но это ж надо было признаваться, что я без спроса лазила в его файлы.

— А ты чего такой? — спросила я.

Он улыбнулся.

— Да так. Развязался тут просто кое с кем. Пьянящее чувство свободы!

— А-а-а, — протянула я. — Кофе будешь?

— Давай, — оживился он. — И давай я машинку поставлю на зарядку. Она где?

Я обречённо вздохнула.

— Сейчас принесу.

Я выволокла из-под кровати ноутбук, вытерла с него пыль и потащила к нему.

Серёжка потягивал кофе из моей кружки и щурился на лампочку. На физиономии у него застыло мечтательное выражение. Увидев меня с компьютером, он оживился и вышел в прихожую. Вернулся он озадаченным.

— Слушай, а куда я положил сумку? — спросил он у меня.

Я сказала, что у него не было сумки, когда он пришёл. Серёжка крепко потёр лоб ладонью.

— Забыл, — сокрушённо сообщил он. — Что это на меня нашло в эти дни!

Он уселся за стол и принялся звонить кому-то. Долго объяснялся, почему не сможет вовремя выполнить заказ, выслушивал упрёки, извинялся, шаркал ножкой, выражаясь фигурально. Его обругали и добавили что-то хорошее напоследок, потому что он буквально просиял и снова сделался дурашливо счастливым.

— Принцесса, что ты делаешь вечером? — поинтересовался он.

— Боюсь, — сказала я.

— Почему? — немедленно спросил Серёжка.

— Потому что завтра театральный день. Знаешь, сколько Марьяна народу назвала?

— А пошли в «Матрицу», — предложил он.

Я подумала. Бояться лучше дома. Всё равно ведь праздника никакого не получится. Весь вечер буду только дёргаться. Ещё эта проблема моя. Стоит только немного попсиховать — и пожалуйста! — тошнит. Я объяснила. Он заметно расстроился.

— А можно я приду к тебе? — отчаянно зажмурившись, спросил он.

— Да приходи, — пожала я плечами.

Он слетел со своего места, ухватил меня в охапку и закружил по кухне.

— Эй, — осторожно спросила я. — Ты чего?

Он вцепился взглядом мне в лицо, что-то высмотрел и полез целоваться. В этот раз всё было совсем не так как вчера. Он присосался ко мне как безумный. Я сразу стала отвечать. Так мы и стояли посреди нашей кухни, прижимаясь друг к другу и буквально слившись ртами. У меня всё сильнее кружилась голова. Я чувствовала бедром движение у него в брюках. Его руки обнимали мою спину и были такие горячие! И ещё мне безумно нравились его плечи, твёрдые, прямые и тоже очень горячие через рубашку и джемпер.

Он терзал мой рот своими сухими губами. Иногда ладонью прижимал затылок. И я чувствовала, как его зубы цокают о мои. Тогда поцелуй делался более нежным. Мы уже не старались расплющить друг друга, а ловили губы и старались выпить дыхание друг друга.

Серёжка сразу почувствовал перемену во мне.

— Что? — спросил он. — Поль, что?

— В школу пора, — пробормотала я.

Он выпустил меня, снова пристально уставился в моё лицо.

— Ты передумала, Принцесса?

Опять Принцесса! Я покачала головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Приходи, — попросила я. — Пожалуйста.

Он поймал мою руку и прижал ладонью к своей щеке.

— Скажи, если что-то не так…

Я покачала головой и повторила:

— Приходи.

В школу мы шагали вместе. Он размахивал моей сумкой, которую тащил не за ремень, а за петельку-ушко на верхнем клапане, и рассказывал про своё летнее путешествие по Золотому кольцу автостопом. Ездил он один, нарвался на массу приключений и вываливал мне теперь самые забавные. Я сначала сдерживалась, но когда мы подходили к школе, хохотала уже как ненормальная. Рассказывал он здорово.

Когда мы были уже у самого крыльца, раздался плавный мелодичный автомобильный гудок. Я не обратила на него особого внимания, потому что у нас часто останавливаются легковушки. Родители привозят малышню и сдают прямо охраннику в руки, чуть ли не под расписку. Утром у нас тут даже пробки бывают. А Серёжка вдруг запнулся на полуслове и медленно оглянулся. Тогда я тоже проследила за его взглядом. На подъездной дороге стояла шикарная, вылизанная до неземного сияния «Шевроле» цвета мокрого асфальта с тонированными стёклами.

Сергей прикусил нижнюю губу и побрёл к ней. Со стороны водителя приоткрылось окошко. Сергей некоторое время разговаривал с водителем, потом из окна прямо на снег вышвырнули его сумку. Сергей нагнулся за ней, и тогда из окна показалась узкая рука в тонкой кожаной перчатке-митенке с бриллиантовым маникюром. Пальцы проворно ухватили Серёжку за ухо и подтянули к окну. Он непроизвольно ухватился за эту руку. Ему опять что-то сказали и отшвырнули прочь. Стекло плавно пошло вверх. Машина сорвалась с места, выкинув из-под колёс целый сугроб.

Серёжка подобрал свои вещи и вернулся ко мне. Кто бы ни был в этой машине, он сумел погасить его счастье. Серёжка улыбнулся мне, но уже не так, как пять минут назад.

— Пошли? — сказал он.

В классе он брякнул наши сумки на свой стол и сделал мне приглашающий жест. Я пожала плечами и пробралась на дальний от прохода стул, к окну. По классу прокатилась волна шепотков, но особенно никто не удивился, что интересно. Удивилась Марьяна, у которой был первый урок. Она громко спросила, что происходит, и Сергей, не моргнув, очень серьёзно сообщил ей, что я буду помогать ему готовиться к ЕГЭ по литературе. Марьяна сделалась польщённой. Она всегда так реагировала, когда кто-то проявлял уважение или просто интерес к её предмету.

Урок получился бестолковый, потому что говорить Марьяна могла только про завтрашний бал. Она сбивалась, называя его то фестивалем, то приёмом, принималась рассказывать, кто из тех, кого она пригласила, уже прислал подтверждение. Она очень сильно волновалась. Больше, чем мы.

— Галицын, — попросила она. — Там у мальчиков из «Б» класса не ладится что-то со звуком. Ты не мог бы помочь?

Техническим обеспечением бала занимались «бэшки». Они у нас были спецкласс, все сплошь технари, и преподавали им всякую там математику-физику по университетской программе.

— Ладно, — сказал Серёжка.

— Сейчас иди, — сказала Марьяна.

Серёжка вздохнул и поплёлся в актовый зал.

— Вы все, — Марьяна обвела нас взглядом. — Готовы?

Народ отозвался в том смысле, что давно и что надоело всё.

— Полина? — посмотрела Марьяна на меня. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — сказала я.

— Вон там, — показала Марьяна. — Костюмы. Нам дали напрокат в театре. Их нужно подогнать, чтобы вы не смотрелись как ряженые. Полина, я на тебя надеюсь.

И она умильно взглянула на мою блузку. Всем в школе было известно, что некоторые вещи я шью себе сама. Я обалдела. Нас было шесть групп.

— Что? — спросила я. — На всех подгонять?

— О, нет-нет, — заторопилась Марьяна.

Я облегчённо вздохнула. Шекспировскую группу она взяла на себя. Эти представляли кусок из «Ромео и Джульетты». Остальным обещали помочь родители. Была ещё не устроена только наша группа. Но за нас Марьяна не волновалась, объявила она, потому что есть я. Я кисло пообещала, что ладно, подгоню костюмы.