Чернь и золото - Адриан Чайковски

— Чемпион Пирей сражается с иностранным принцем. — Кимон, сделав это объявление, прошествовал в самый центр форума, а Стенвольд и Палдрон торопливо заняли места на трибуне. Песчаный круг, который после каждой схватки разравнивали граблями, обрамляла мозаика с изображением батальных сцен. Пробоине в стене муравинского города на одной стороне салютовали два жукана-дуэлянта на другой. Далее поднимались ярусами каменные сиденья. В стенах над ними виднелись открытые, по обычаю, двери. Крыша, как почти во всех общественных зданиях Коллегиума, состояла из натянутой на деревянные стропила прозрачной ткани.

— Вот и хорошо, — с улыбкой сказал Сальма друзьям.

— У вас там хоть мантиды-то водятся? — спросила Таниса — за Сальму она явно беспокоилась больше, чем за себя.

— Кучами, — ответил он, посылая ухмылку противнику. — По колено в них ходим.

Бойцы вышли к самому кругу. Зрители возбужденно перешептывались, предвкушая, как будут рассказывать об этом в тавернах в обмен на выпивку. Стенвольда поразило сходство между противниками. В своих стеганых куртках, бриджах до колен, сандалиях и перчатках на одной руке они казались кровными родственниками. Пирей, выше ростом и угловатый, как все мантиды, стянул свои черные волосы в хвост, черты красивого лица искажала злая гримаса. Рукава камзола, обрезанные по локоть, обнажали его костяные шпоры. Смуглый, коротко стриженный Сальма, хоть и разбил в Коллегиуме немало сердец, выглядел почти не менее грозно. Они впились глазами друг в друга — один со злобой, другой с улыбкой.

Кимон протянул бойцам два меча. Клинки были деревянные, покрытые сверху бронзой, но каждый на этом форуме знал, как больно они бьют, попадая в цель.

Старый распорядитель все еще числился офицером в своем родном Кесе. Его могли в любой момент отозвать назад, однако он уже двадцать лет не бывал дома, одевался в белое на манер почтенных жуканов и вполне обходился без телепатической связи с сородичами.

— Равнение на книгу, — распорядился Кимон. Бойцы, обернувшись лицом к северному сектору форума, отсалютовали клинками деревянному подобию раскрытого тома. Книга висела на стене, корешком ей служил бронзовый меч; на одной странице значилось «Преданность», на другой «Мастерство». — Время, — скомандовал муравин, и механические часы, висящие против книги, со скрипом пришли в движение. Соперники вступили в круг, как только его покинул Кимон.

За этим без промедления последовал первый удар, направленный Пиреем в нос своему неприятелю. Сальма, однако, отклонился назад и разминулся с мечом на несколько дюймов. Ему определенно уже доводилось видеть мантидов в бою.

После этого финта Сальма, к восторгу зрителей, тут же перешел в наступление. Дрался он в безупречном стиле Форума Доблести: клинок рубил, ноги вычерчивали дуги и прямые черты. Свободная рука в перчатке прикрывала грудь, готовясь отразить вражеские удары. Лишь отдельные выпады и быстрый переступ ног показывали, что он все-таки не жукан. Пирей в отличие от него никогда прежде не имел дела со стрекозидами и потому ограничивался защитой, но долго это не могло продолжаться.

Совершенно неожиданно Сальма подскочил к Пирею на расстояние вытянутой руки, и все увидели, как взметнулась вверх одна из костяных шпор. Пирей мог бы разодрать Сальме лицо и даже лишить его глаз, но это означало бы дисквалификацию всей команды. Сальма, воспользовавшись секундным замешательством мантида, хлопнул его мечом по виску.

Противники разошлись. Сальма поклонился товарищам, Пирей даже не шелохнулся. В нем чувствовался нерушимый холодный гнев, свойственный его расе, и все понимали, что Сальма вместе со всей командой еще пожалеет о своей провокации. Мантид отомстит непременно — сейчас, через десять дней, через год.

— Первый удар за принцем, — провозгласил Кимон как ни в чем не бывало. — Равнение на книгу, второй раунд. Время!

С тех пор все пошло хуже и хуже. Пирей не позволял гневу влиять на его мастерство и больше не давал Сальме поблажки. Тот, как ни прыгал и ни финтил, еще до окончания раунда получил удар по плечу — легкий, но тем не менее. Третий пришелся по локтю и парализовал ему всю левую руку. Мантиды, по преданию, всегда относились к достойным противникам уважительно, но Пирей смотрел на Сальму с величайшим презрением. Оно и понятно: победу одержал мантид, но в тавернах будут рассказывать, что Сальма нанес удар первым и впервые заставил чемпиона отработать свой титул в поте лица.

— Всякое бывает, — философски сказал Сальма своим, улыбкой скрывая боль. — Что скажешь теперь, Таниса — управилась бы ты с ним?

— Не моя вина, что он меня испугался, — скорчив гримасу, ответила та.

— Нас ждут, — напомнил Тото.

— Возьмешь на себя Селадора? Или Адакса? — спросила Таниса.

— Адакс меня точно выберет, если дать ему шанс. Лучше уж с ним — для арахнида я недостаточно скор.

— Значит, договорились, — завершила Таниса, не дав Чи даже слова сказать, и решительно выбрала своего соплеменника.

— Таниса, приемная дочь Вершителя, сражается с Селадором из Эвериса. — Кимон подал бойцам мечи. — Равнение на книгу.

Этот бой оказался вдвое короче первого. Таниса с самого начала сверлила Селадора глазами, гипнотизировала его. Даже Чи, и та чувствовала, как он нервничает. Здесь сыграла свою роль и сексуальная тактика арахнидов, и их умение вживаться в чужие мысли, и репутация, которой Таниса пользовались среди мелких дуэльных домов. Селадору, не уступавшему ей ни техникой, ни опытом, недоставало ее апломба. Выходя на арену, он знал, что она хороший боец, а ее взгляд говорил ему, что она сильнее. Он проиграл бой, еще не скрестив с ней мечи.

Не прошло и двух минут, как она коснулась его, а после ткнула в колено, выбросила из круга и с ехидной улыбочкой поклонилась Пирею. «Это и с тобой могло бы произойти», — говорил ее жест. Обожавшая Танису публика бурно ее приветствовала.

Тото, весь собравшись в кулак, встал еще до того, как «Золотая скорлупа» сделала очередной выбор. Муравимы, как известно, больше всего любят драться со своими родичами из других муравейников, а когда выпадает случай проучить полукровку, и вовсе радуются. Тото учился в Великой Коллегии на сиротскую стипендию, и среди его предков были и жуканы, и муравины. Метису приходится нелегко даже в космополитическом Коллегиуме — за его пределами ему уготована жизнь изгоя, преступника или раба.

— Адакс из Тарка сражается с Тото, — произнес Кимон; даже то, как он урезал последнее имя, говорило о многом.

— Пошел получать трепку, — устало бросил Тото.

— Ладно тебе, — тронула его за руку Чи.

Он улыбнулся ей краем губ и вышел на круг.

— Это факт, достанется ему на орехи, — сказал Сальма.

— Само собой, — подтвердила Таниса.

— Могли бы хоть немного в него поверить, — упрекнула их Чи.

— Милая, — Сальма лениво повел здоровой рукой, — я очень люблю нашего полукровку, и железки он клепает на славу, но драться совсем не мастак.

Противник Тото был столь же широк в плечах, но выше его и стройнее — настоящий воин, как и пристало чистокровному муравину. Детей у них с пяти лет обучают владеть коротким мечом, и мыслить они тоже учатся по-военному.

«Значит, я могу перехитрить его», — думал Тото. Когда Кимон протянул им мечи, он посмотрел на Стенвольда — ему очень хотелось, чтобы именно этот человек увидел его в выгодном свете, от кого бы он, Тото, ни родился.

— Равнение на книгу. Время!

Адакс напал сразу и стукнул Тото по плечу — хорошо еще, что тот в последний момент уберег голову.

— Первый удар за Адаксом из Тарка, — вздохнув, объявил Кимон. — Время!

Тото увернулся от муравина, зная, что ничего нового тот не предпримет — и не ошибся. Муравин напирал, а Тото отбивался, пятясь от него по периметру круга.

«Думай же», — твердил он себе, но придумать что-нибудь не было времени. Приемов у Адакса имелось всего-то полдюжины, однако действовал он быстро и пощады не ведал. На лице его застыла неприязненная гримаса, и Тото предчувствовал, что следующий удар будет нанесен в полную силу. Пока ему еще удавалось как-то обороняться, но часы тикали медленно, а противник отнюдь не намеревался терять свои баллы.

Чтобы повернуть матч в свою пользу, Тото должен был предпринять что-то из ряда вон, а этого он как раз и не мог. Но он держался — парировал твердо, хоть и коряво, на ногах стоял крепко, чем заметно бесил Адакса.

Он обладал тем, чего Адакс был лишен: неизвестный жукан, ставший родителем Тото, наделил его присущей этой расе выносливостью, а неустанно наступающий муравин уже порядком вспотел.

Если бы матчи длились подольше, Тото взял бы его измором. Он ухмыльнулся, когда это пришло ему в голову, и терпение муравина лопнуло.

— Дерись же, раб! — Его меч на миг замер в воздухе, а Тото почти машинально врезал ему по лицу и свалил противника наземь.