Сияющая темнота - Марк Михаловски

— Планетарной системы. Мы сошли с орбиты и сейчас «Тёмный Свет» направляется в… в следующий пункт своего назначения.

Донна подошла к нему ближе и расправила плечи, отчего Гараман стал похож на гнома.

— Значит, мало было того, что вы меня выкрали? Теперь вы меня ещё и увозите бог знает куда, а Доктор остаётся?

То, что она отбилась от Доктора, было и так плохо, но теперь расстояние между ними с каждой минутой становилось всё больше.

— У вас на планете все такие острые на язык? — спросил Гараман. — Не хотел бы я их разозлить, это уж точно. Откуда вы?

— Она называется Земля, и лучше вам с нами не связываться, это точно.

— В первый раз о ней слышу. И что же в Земле такого особенного?

— Особенного в ней то, что если бы вы кого-то там похитили, то глазом бы не успели моргнуть, как оказались бы в тюрьме.

Глаза Гарамана расширились в притворном страхе:

— Ой, я просто дрожу! Надо постараться не злить этих землетонов!

— Людей, — поправила Донна. — Мы называемся люди.

— Как нелогично. Очень мило, но нелогично. А теперь — Доктор. Расскажите о нём.

Донна сложила руки на груди, сжала губы, и демонстративно отвернулась. Гараман вздохнул и щёлкнул пальцами в направлении стоявшего в коридоре бимбота. Тот бесшумно зашёл в комнату, ожидая дальнейших распоряжений.

— Начни с её пальцев, — сказал Гараман тоном человека, которому нужно было сделать сто дел, и нужно было с чего-нибудь начать.

Робот протянул руки и, несмотря на протесты и сопротивление Донны, легко поднял её левую ладонь. Кожа у машины была матовая и гладкая, цветом как настоящая, но без вен и текстуры. Донне стало плохо, когда она поняла, что сейчас будет.

3

Доктор не стал барабанить в дверь. Они не додумались забрать у него звуковую отвёртку, и он знал, что сможет выбраться за пару секунд. Но он подозревал, что снаружи оставили кого-то сторожить. Возможно, робота, может быть, даже Маму. И хотя он и считал, что короткого импульса из отвёртки может хватить на то, чтобы перемешать роботу мозги, это казалось излишне радикальным, во всяком случае, на данный момент. К тому же, если бы он сделал что-то в таком духе, у него бы быстро отобрали отвёртку, а на данный момент он предпочитал не расставаться с ней.

Но самое главное — корабль Буни летел за кораблём Донны. И пока они его не потеряли, Доктор был даже рад возможности немного собраться с мыслями.

Экспонат в галерее искусств определённо был чем-то большим, чем произведением искусства: в нём были весьма продвинутые резонансные обмотки, если верить показаниям звуковой отвёртки. Чтобы понять его предназначение, Доктору нужно было осмотреть его более основательно, но если кто-то пошёл на то, чтобы выкрасть это, а Буни с приятелями так стараются это найти, то вряд ли это что-то хорошее. Никто столько усилий не прикладывает ради кражи (или выслеживания) новейшего тостера или прибора для выпрямления волос.

Он осмотрел каюту, в которой его заперли — такая же, как и весь корабль, затхлая, грязная, тесная. Если бы ему сказали, что он на борту подлодки времён Второй Мировой, он бы поверил. В одном из углов стояла грубая кровать со смятыми одеялами, и он подумал, не была ли это каюта одного из членов экипажа. Не было никаких сувениров, украшений, никаких личных предметов, так что, возможно, эту гостевую спальню приготовили специально для него. Как мило. Чашечка чая была бы сейчас весьма кстати, но на обслуживание в комнатах он не сильно надеялся.

Доктор уже давненько не бывал в галактике Андромеда, и был не в курсе местных дел. Он мало что знал о местных цивилизациях, и это было одной из причин того, почему он привёз Донну именно сюда. Она всё время жаловалась, что он знает о происходящем больше, чем она. Что она из-за этого чувствует себя школьницей на экскурсии с учителем, который всё знает. Вот он и взял её с собой туда, где он был почти таким же невеждой, как и она. Возможно, это было ошибкой.

Он поднял взгляд на заскрипевшую дверь.

— Смазать бы её не помешало, — пробормотал он, когда в отсек тихо зашла пожилая женщина. В одной руке она держала поднос.

— О! Завтрак! — воскликнул Доктор, подпрыгивая с кровати. — Вот это другое дело!

* * *

— Стой! — прозвучал странный, музыкальный голос.

Донна рискнула приоткрыть глаза, опасаясь, что как раз в этот момент робот сломает её мизинец. У неё свело живот.

— Она абсолютно несговорчива, — раздражённым голосом сказал Гараман. — Я решил, что небольшая…

— Что небольшая пытка поможет? Боже мой, Гараман!

Голос доносился из двери, которую Донне заслонял робот. Хотя робот её и не отпустил, давление на мизинец ослабло. Донна выглянула из-за машины и увидела странное создание. Оно выглядело так, словно пришло из «Парка Юрского периода», за исключением того, что у него было три толстые ноги, расставленные как тренога, вертикальное туловище, и три руки. Голова была высокая, овальной формы, с двумя широкими, как блюдца, синими глазами по бокам короткой толстой морды. Кожа была как у ящерицы; серая сверху, она плавно становилась бирюзовой на груди и животе и ядовито-жёлтой на ступнях ног. На плече у него было что-то вроде портупеи с многочисленными кармашками. Больше на нём ничего надето не было. Ну, оно же ящерица.

— Пытки не помогают, Гараман, — сказало существо, подойдя поближе, чтобы Донне было удобней его рассматривать.

Ходило оно странно… ну, может, и не странно, учитывая, что у него три ноги… оно прыгало с одной ноги на другую, а затем на третью. Словно раненое насекомое.

— Когда кого-то пытаешь, они рассказывают только то, что, по их мнению, от них хотят услышать. Что мы за звери, если прибегаем к такому?

Существо оглядело Донну с ног до головы своими большими немигающими глазами, и одна из его рук — та, которая торчала на груди — начала извиваться как змея.

— Нельзя так обращаться с органическими, Гараман. Ты меня очень разочаровал.

— Ладно, я понял, — раздражённо сказал Гараман и махнул роботу рукой.

Тот сразу же отпустил руку Донны.

— Спасибо, — сказала Донна, лишь сейчас осознав, что в ожидании хруста и боли задержала дыхание.

— Не за что, — ответила ящерица. — Вы, должно быть, Донна. Меня зовут Мезант.

Оно подняло переднюю руку и расправило пальцы — все три. Донна не сразу поняла, что это что-то вроде рукопожатия. Но у неё не было настроения пожимать руку тем, кто только что хотел её от руки избавить.

— Откуда вы? — спросил Мезант и опустил руку, поняв, что от Донны вежливости сейчас не дождёшься.

— С какой-то там Земли, — сказал Гараман. — Но она называет себя просто «человек».

— Интересно, — сказал Мезант, голос которого нельзя было назвать ни мужским, ни женским. — Во всей галактике этим словом обычно называют двуногих, билатерально симметричных млекопитающих организмов.

— Би… чего? — спросила Донна, не разобрав слова странного существа.

Мезант указал на Гарамана.

— То есть, люди? — спросила Донна, поняв, что Мезант имел в виду таких, как она и Гараман.

В глубине глотки Мезанта раздалось что-то, похожее на хихиканье.

— Слушай, солнце, — сказала Донна. — Нечего тут умника строить, ясно? То, что ты не дал этому скоту… — она запнулась, вспомнив, что именно Мезант не дал сделать Гараману.

— Нет-нет, что вы, — торопливо сказал Мезант. — Вы неправильно поняли, я смеялся не с вас. Всегда ведь интересно узнать, каким тебя видят другие. А Земля, это где?

— В Солнечной системе, — процедила Донна сквозь зубы.

Наступило неловкое молчание.

— А… в какой солнечной системе? Как называется её светило?

— Её что?

— Её звезда.

— Она называется… — Донна вздохнула, понимая, что если эти двое решили, что у неё винтиков в голове не хватает, ей вряд ли удастся изменить их мнение. — Она называется Солнце.

— Как мило, — заметил Мезант, как слегка удивлённая аристократка. — Солнце.

— Вы, землетоны-люди, — вставил Гараман, — вы недавно возникший вид?

— Чего?

— У вас много было контактов с другими расами галактики?

— О, полно, — невозмутимо блефовала Донна, не желая показаться деревенщиной. — Уды, магентане, ракносс… люди-ящерицы с Вонго, — она пожала плечами. — Мы много контактируем.

— Никогда о таких не слышал, — фыркнул Гараман.

— Может быть, вам надо чаще из дому выходить? — ответила Донна. — К тому же, — добавила она, вспомнив слова Доктора, — Земля не в этой галактике.

Глаза Гарамана немного расширились:

— В самом деле?

— В самом деле. До нашей галактики отсюда много миль.

— Причём в буквальном смысле, — это сказал Мезант; и вновь показалось, что он смеётся.

— Да, — сказала Донна, — миллионы миль.

Она заметила, что они переглянулись.