У начала нет конца - Виктор Александрович Ефремов

знаков в музее, там их не оказалось.

Жалко расставаться с коллекцией, когда узнаёшь, чего она стоит в дальнейшем. Мне пришлось продать коллекцию марок. Нуждался в деньгах, чтобы послать сына моей жены на лечение. Затем через некоторое время произошла кража дорогих монет, украли весь мой электроинструмент. Жалко было заявлять на своих. Человек и так отсидел два года. У меня отношения стали напряжённые, которую всегда защищал, но получил то, что получил. Быстро прощаю, а на сердце остаётся рана. Из всех своих детей заинтересовал своего сына Юру, но он тоже охладел последнее время. В дальнейшем может появится желание заниматься коллекционированием у дочери, чтобы продолжить эти традиции. Больше трёх тысяч значков и знаков на спортивную тему пришлось отдать, подарить, то есть расстаться навсегда.

Занимаясь нумизматикой, филателией – коллекционируя марки, много переписывался, обменивая ненужные марки, или двойные на интересующиеся меня. Стран для обмена было много, но не выгодно было для меня. Уже в начале девяностых годов я прекратил переписки и обмениваться. Многие марки терялись, так как вывозить раритеты стало нельзя. Марки не возвращались. Кому-то было на руку. Много высылал в Филадельфию, США. Там много эмигрантов наших, которые уехали после развала СССР. С одним переписывался больше десяти лет. Его раньше удивляло, откуда у меня столько марок раритетных? Тем более в такой глуши, как Иркутская область. Много коллекционеров в городе Красноярск, они постоянно ждали моего приезда. В своё время возил и обменивал монеты-полировки в городе Чита, родственников было много, жили недалеко. Удивлялись, откуда столько полировок? Надо было срочно продать как-то монеты, приехал на похороны своего брата, денег не хватило. Продал за ту же цену, деваться некуда. Через много лет переехал в Читинскую область, встретился с коллекционерами, хотел приобрести полировки для сына, но цены меня укусили отказом от своих, когда-то монет. Так растёт цена. Мне кажется, что коллекционирование больше переросло в средство наживы, как живопись, приобретение дорогих машин и так далее. Её первоначальную цену трудно определить и по качеству, по её содержанию. Как на рынке – продаю за столько, не хочешь, другой купит. Всё равно найдётся человек, который выложит запрошенную цену. В детстве мы не понимали никаких ценностей. Менялись вслепую, не зная о находке. Мне понравилась марка, монета, давал, то, что мне уже надоело иметь, намного ценнее. Если эта марка сохранилась в течении нескольких десятков лет в прекрасном состоянии, она становилась дороже тех вещей во много раз, что когда-то отдал за эту марку. У меня был бронзовый большой крест в хорошем состоянии. Когда его увидел мой друг, он заболел им, говорит:

– Забери в доме у меня то, что тебе понравится. – жена услышала и ему ответила:

– Только через мой труп! – пришлось поменять за будильник, лишь бы расстаться с ним.

Детское увлечение

Старший брат у меня учился в четвёртом классе, и его увлечения меня не интересовали. У него был свой круг интересов и свои друзья, а пересекались мы с ним, только, когда работали вместе по дому или помогали в колхозе собирать в саду яблоки и другие фрукты. Я гордился им, что он в таком возрасте научился водить машину, как в то время её называли – полуторка. Ему доверяли вывозить ящики с фруктами из сада, а я мог только собирать паданки и складировать их в ящики.

Однажды отец попросил меня выкопать под виноградник ямки, чтобы пересадить саженцы. Я взял лопату и пошёл к месту, где должен был копать, рядом с забором. Через забор жили наши соседи. Мои родители уже познакомились с ними, у них была единственная дочь Жанна, и я учился с ней в одном классе, но ходили мы в школу раздельно, так как в то время не принято было ходить с девчонками. Она коллекционировала фантики от конфет и марки. У меня никакого хобби не было, то есть увлечения. Оно у меня появилось, но ненадолго. Когда мы жили рядом с Балаклавой, где рядом было море, я мог вдоволь плавать (именно там этому научился). Но здесь море было около двадцати километрах, а до озера тоже неблизко, и моё увлечение плаванием накрылось. Оставалось тоже собирать фантики, как моя соседка Жанна. Но это было не моё – собирать фантики и марки.

Не торопясь, начал лопатой ковырять верхний слой земли, а сам чувствовал: за мной кто-то из-за кустов наблюдает. Не люблю, когда подсматривают. Я поднял маленький камушек с земли и бросил в кусты, а оттуда раздался голос соседки- одноклассницы:

– Ты что, дурачок, кидаешься?

Она вышла из кустов, подошла вплотную к забору и продолжала:

– Ты почему ни с кем не дружишь и не играешь? Хочешь со мной дружить? Я тебе покажу марки и фантики – их у меня много. Наши родители же дружат.

– Ещё не хватало – с девчонками дружить. У меня много друзей в школе.

Мы ходили в катакомбы после школы – они находились рядом. Учителя не одобряли, что сразу после занятий, многие, в основном мальчики, уходили в эти катакомбы. Некоторые сбегали с уроков и прятались там. Вход в катакомбы закладывали, но кто-то всё равно делал лаз и пробирался туда – наверное в поисках оружия или ещё чего-нибудь. В последнее время в катакомбах, где в войну прятались партизаны, можно было найти много оружия и разной утвари. Это всех манило и привлекало что-нибудь обнаружить и заиметь в этих подземельях.

– Мне нужно копать, не мешай, иди рассматривай свои фантики, – продолжал я, а любопытство посмотреть марки не покидало меня.

У нас многие мальчишки в классе коллекционировали марки. Мой новый друг Петька тоже собирал их. Он приносил марки в школу, и мы рассматривали их – мне понравились. Петька жил через три дома от нас, но они часто уезжали с бабушкой после школы в город. И в этот раз его не было дома.

– Надо же деловой. Да у меня марок больше, чем у Петьки. – она отошла от забора, и недовольная пошла к себе домой.

Обиделась, ну и чёрт с ней – мне всё равно некогда. Я дальше продолжал раскапывать ямку, но она плохо поддавалась – грунт был плотный. Здесь без лома не обойтись! Бросив лопату, я пошёл за ломом. Лом для меня был тяжёлый, но я всё равно поднимал его и долбил, пока мозоль не натёр на ладони. Ещё удар, и земля провалилась куда-то в неглубокий колодец около метра.

Я залез в него с ведром и насыпал землю в ведро, а потом поднимал наверх и высыпал. Ну и работка, и зачем я это делаю – может не понадобится