Потерянное солнце - Светлана Хаева

Валерий Алексеевич старался сохранять спокойствие и не молчать слишком долго. Но слова застыли около губ, вроде бы совсем близко, но никак не желали слетать, и звуки отказывались становиться словами. Ошарашенный выходкой надежной, всегда выручающей в трудною минуту сотрудницы, он не знал, как реагировать на ее явно гормональный всплеск активности. Не совсем понимая, как прекрасный ни в чем не отказывающий человек, мог доминировать над такой строгой, целеустремленной личностью как он. Вслух он смог озвучить очень короткую, но очень нужную фразу, которая не только спасла нелепую ситуацию, но и его самого, позволив не уронить при этом его достоинство спором с подчиненной начальника, сказав:

– Идите работать, Катерина Николаевна, у Вас и правда мало времени.

Выходя из кабинета, Катя не только не думала о том, что она только что впервые ответила не совсем корректно начальнику. Но и правда думала исключительно о том, как бы ей, девушке, хоть и наделенной творческим талантом, но уложиться в такой короткий срок. Придя на рабочее место, она читала документы, пожелания начальников отдела продаж вот-вот открывающихся магазинов. Внимательно вчитывалась в адреса, конкретное место нахождение магазина было исключительно важно для креативного директора. Она думала на кого будут делать ставки магазины и как ей, активно привлечь клиентов, желательно одной, но несущей в себе очень много, привлекательной фразой. Она закрыла глаза, хотя знала, что на рабочем месте это делать ей разрешается. Она представляла магазин очень ярко, насыщенными красками ей виделось открытие. Она видела сияющую мебель, гарнитуру, карнизы и все, чего так не хватало любому дому по не совсем низким ценам. А значит, не каждый мог себе позволить украшение дома вещами такого рода, а значит, реклама должна быть дорогой и ставка в ней будет на дорого живущих, и дорого покупающих клиентов.

– Екатерина Николаевна, а Вы в задумчивости очень красивая.

– Спасибо, пытаюсь сосредоточиться на работе.

– Я Вас отвлеку, ненадолго. Я тут в переходе встретил вашего друга Игоря, он озабочен Вашим настроением. Что послужило этому? И как жизнерадостная, всегда улыбчивая, приветливая, и просто душа компании девушка превратилась в хмурую и неразговорчивую особу?

– Чем заслужила я, Денис Сергеевич, такое количество комплиментов за одну минуту, у меня ведь сегодня не день рождение.

– А почему Вы на «Вы» перешли?

Он рассмеялся, она тоже не удержалась и улыбнулась.

– Заслужили, Екатерина, я вообще по делу, вернее по поручению опять же Вашего друга, он просил напомнить Вам о дне рождение какого-то Морочко.

– Блин. Простите. Т. е., прости. Как я могла, я же обещала, оно уже завтра, а у меня ни подарка, ничегошеньки.

– Ну, я сегодня свободен, могу в магазин подбросить.

– Спасибо, я думаю, кто-нибудь без меня эту задачу решит, надо только доложить девочкам, они об этом позаботятся, у меня и без того дел хватает, я сейчас позвоню и все исправлю.

Она потянулась к трубке, набрала заветный номер. Прикрыла рукой трубку, прошептав «Спасибо за напоминание», – Ирочка, я буду тебе очень признательна, если ты внесешь в списки дней рождения Морочко Алексея. Он у него завтра, надо бы поздравить, ну и подарок организовать, поскольку время на сборы денежных средств отсутствует, а мало приятные сувениры покупать не нужно, очень просили. Я готова оплатить подарок, мне завтра можно будет вернуть, пошли курьера за подарком, надо бы что-нибудь оригинальное приобрести.

– Интересно, – говорили ей с другого конца трубки, – работаю тут почти два года, а кто такой Алексей Морочко не знаю, он что новенький?

– Нет, совсем наоборот, он из «стареньких», ну вообще он программист, работает давно, парень хороший. Незаметный, скромный, но хороший.

– Программист, удивительно, ни разу не слышала.

– Спасибо, Ириша, за понимание, надеюсь на тебя. Пока. До встречи на завтрашним мероприятии, – положила трубку.

Ну и денек. Она выдохнула, возвращаясь к мыслям о скоро открывающемся магазине надежд Геннадия Юрьевича, он на него столько всего возлагал, она не может его подвести. Катерина еще раз погрузилась в представления, ее губы что-то шептали. Карандашом на бумаге она делала пометки, она то радовалась себе, написав предложения, то что-то вычеркивала и писала новые, пытаясь собрать воедино все написанное, придуманное. Напечатав несколько листов, она принялась рисовать схемы, чертежи, дописывать рекламные блоки, заголовки. Интересно, а где пропадает моя незаменимая помощница? Набрала номер отдела сопровождения.

– Здравствуйте, Маргарита Васильевна, это Катя, а моя Женька не у Вас случайно пропадает?

– Здравствуй Катя, у нас, девчонкам тут помогает, а у нее, что работа есть?

– Представляете, есть, передайте, что я жду ее, спасибо, до свидания.

Через пару минут в комнату влетела взъерошенная и смущенная девушка:

– Вы меня извините, я думала, что я не нужна и…

– Не нужно, садись, я знаю, что ты хочешь работать там, но иногда ты и здесь нужна, сегодня такой день, и всю эту неделю и следующую тоже. Я вот это тебе приготовила, – Катя протянула ей папку документов исписанных карандашом и ручкой, и два диска, – То, что ручкой – допечатать, то, что карандашом – не надо, а то, что обведено ручкой, но написано карандашом – это на втором диске. И еще может получится, я вот тебе написала, что третий магазин откроется не далеко от нас, там новостройки новые строят, место удачное, на другой стороне – зеленый парк. Попробуй сама составить рекламный лист для работников магазина, ну и саму рекламу для магазина, если нет – не страшно, им я займусь позже, он открывается последним. Но в первую очередь – то, что я тебе дала. Ну, вот и все преступаем.

День за работой летел незаметно, обеденное время их не коснулось. Женя, увлеченная работой, на удивление про него не вспомнила и только к пяти часам вечера они выдохнули, поняв, что не мешало бы передохнуть.

– Иди, отдохни, – Катя посмотрела на свою усталую, но с довольными от выполненной работы глазами помощницу, – Дальше я сама.

Женька побежала за дверь, в другой, далекий, и такой близкий отдел, где ее ждала другая работа, но дело даже было не в работе, там был Игорь, который так любезно с ней разговаривал. Ей еще при трудоустройстве на работу показалось, что была волна, где-то изнутри, где-то в глубине, ей казалось, что он тоже это почувствовал. Но Игорь был стеснительным, и Женька, не привыкшая начинать отношения сама, была затянута в авантюрную, романтичную игру перемигиваний, мимолетных взглядов, проникновенных улыбок. Она все ждала, ну когда он сам решится куда-нибудь ее пригласить, ну неужели так сложно спросить: «Какие у тебя планы на вечер, не хочешь ли ты его провести со мной?» «Да, хочу», – закричала бы Женька. Она столько раз представляла это себе. Но все это так и оставалось лишь придуманным, потому что он не мог этого произнести. И она думала длинными вечерами в одиночестве: почему? Может он боится отказа, но я же соглашусь. Да, но он об этом не знает. А может, я ему вовсе и не нравлюсь, и я сама все это придумала, а может быть он не свободен или не свободно его сердце. И он в тайне мечтает о другой. А может это все-таки я? Это было мучительно и бесполезно. Но она все-таки надеялась на первый шаг с его стороны, всячески давая ему понять, что она почти влюблена. Почти, потому что себе она в этом еще не призналась. Это же так больно когда признаешься себе в любви, а потом ничего не получается… Она боялась, что тогда будет, очень больно и считала, что он ей очень, очень нравится. Она бежала к нему, под предлогом нескончаемой работы у отдела сопровождения, которому она так усердно помогала от нее избавиться, и он был так близко.

* * *

Катя оставшиеся наедине с собой, вспомнила о муже, который так незаметно для себя испортил ей утро, она опять начала думать об их отношениях, не потеряли ли они что-то и имеют ли смысл такие отношения, в которых нет искры, а только обиды и взаимные упреки. Она думала о дочери, интересно как посмотрела бы она на развод папы и мамы? Так верующая, что у нее самые лучшие родители на свете. Как тяжело когда на тебе лежит ответственность за другую жизнь, и как не хочется жертвовать собой ради спокойствия других. «Я не хочу жить, так как сейчас, не хочу оставаться не замеченной. Я не хочу быть его тенью. Я хочу, чтоб меня любили. Я понимаю, чего я хочу, но как это изменить… Я хочу быть любимой, я хочу, чтобы мой муж меня любил, чтоб так же проникновенно смотрел мне в глаза и так же чутко говорил со мной, как раньше. Можно сделать для себя выводы. Первое – я все-таки хочу сохранить семью, с условием, что все поменяется. Второе – я не хочу чувствовать тоже самое, но от другого мужчины, мне нужен мой муж. Прекрасно. Значит два варианта или бороться за свое счастье или опустить руки и спустить все на самотек, пока не захочется сбежать с закрытыми глазами все равно куда. Я выбираю первое, попытка, не пытка. Как ему дать понять, что мне хочется перемен. Он же не поймет, еще хуже, если поймет, да по-своему. Своей непробиваемой логикой свойственной только упрямым, уверенным в себе мужчинам, до мозга костей мужчинам. Если даже существует реинкарнация, и мы действительно потом перерождаемся и занимаем другое тело. То есть такие как Дима, которые сколько бы не пришлось перерождаться, если будет выбор, будут мужчиной. До самого конца света, но мужчиной. И иногда так трудно из-за этого объяснить близкому человеку, что такое тонкая, чувственная натура. Что нам, ласковым созданиям, на этой земле необходимо внимание и забота. Даже если мы уже давным-давно были завоеваны. Это еще не значит, что мне вдруг резко всего этого пере хотелось. Я бы предпочла тогда никогда не быть завоеванной, я бы хотела, что бы меня завоевывали и завоевывали на протяжение всей жизни. Смелое заявление, в общем, то ладно. Значит так, из всего этого следует, что нам надо как-то сблизиться. Незаметно для самих себя. Говорить, в разговорах всегда понимаешь то, что казалось тебе вроде бы таким простым, но абсолютно не решаемым. Значит надо действовать» С такими мыслями она открыла «аську». Набрала в поиске его фамилию, имя, нажала поиск и начала ждать. «Интересно, почему мы никогда не общались с помощью современных переписок, ведь это могло бы сблизить нас намного раньше. Но нет, зачем. Мы всегда ждем самого трудного, что бы потом начать исправлять, когда будет уже совсем запущенный вариант, так интересней,» – саркастически говорила она себе. На экране появилось несколько кандидатур для общения, и она начала открывать маленькие окошки, с анкетой, что бы понять какой именно ее. Нет, слишком молод, слишком старый. О, а вот и ты, да у тебя даже фотография загружена, я ведь и не знала, как многого я не знала.