Флейта (СИ) - Вересень Мара

Я закричала, падая и закрывая руками живот, в тщетной попытке защитить.

— Иди…

— Иди, — сказал позади меня родной голос и добавил, куда именно, а поверх моих полупрозрачных рук, легли другие, горячие, и черные пламенные крылья спрятали от всего.

У меня здесь нет голоса, я его сорвала, так мне было больно от того, что я сама убила свое чудо, я потеряла…

6

“Я потеряла ребенка!”

Кричала, но изо рта не вырвалось ни звука. Меня что-то держало за руки и под грудью, и ноги тоже. Я забилась в путах, как внезапно ожившая на разделочной доске рыбина, но до того, как я успела открыть глаза, принимая реальное и неизбежное, мое мокрое лицо обняли две горячие ладони, и первое, что я увидела — две свечи.

— Нарэ, — беззвучно выдохнула я, но знала, сейчас — слышит, — Нарэ, я потеряла нашего…

— Тише, тише, свет мой, — говорил он, касаясь своими губами моих, кривящихся от сотрясающих меня изнутри рыданиях, — тише, я успел. Все хорошо, я успел. С ней все будет хорошо, с нашей девочкой. Слышишь меня?

— Конечно слышит, — прозвучал рядом деловитый и немного раздраженный голос Аманды, мгновенно усмиряя мою истерику, будто внезапно вывернутый ушат холодной воды. — Мужчины… Да развяжите вы ее уже!

Ворнан отпустил мое лицо и убрал удерживающие меня ленты.

— Зачем? — как могла, знаками, спросила я.

— Ты… — он покосился на Аманду. — Вы были беспокойны и целителям пришлось вас обездвижить, чтобы они могли делать свою работу.

— Им бы не пришлось делать столько работы, если бы ваш уважаемый супруг, госпожа Пешта, сразу позвал меня, вместо того, чтобы лезть самому туда, где он мало что понимает, — заявила веда Зу-Леф, отвоевывая себе место у моей кровати.

Могла бы обойти, но ей нужно было обязательно потеснить Ворнана. Даже забавно. Я смотрела, как ведьма с сосредоточенно-загадочным видом возит ладонью над моим, пока еще плоским, животом и не могла поверить, что чудо — произошло, потому что в той моей другой жизни в другом мире сложилось совсем иначе.

— Я сделал то, что было нужно, учитывая обстоятельства, уважаемая веда, — процедил ведьмак, усаживаясь в кресло рядом.

— Учитывая только обстоятельства “здесь и сейчас”, без малейшей мысли о “там и потом”. Хотя любая мало-мальски грамотная ведьма, женщина, — уточнила она и посмотрела на Ворнана сверху вниз так, будто у нее на носу висели очочки, — подумала бы и не стала бы останавливать кровотечение таким варварским способом и голой силой.

— Считаете, у меня было время искать нужный настой? — мастер разговаривать сквозь стиснутые зубы аккуратно взял мою руку и принялся поглаживать запястье. Я вспомнила ребенка с мертвой кошкой и вздрогнула. Ворнан тут же подобрался.

— Вам больно?

Я качнула головой и показала на свое горло и рот.

— Придется помолчать несколько дней, — успела ответить первой Аманда. — Это из-за отвара, восстанавливающий голос, который вы его сорвали, когда кричали. Ну нельзя же так убиваться, милочка, перепугали всех…

Аманда закончила свои манипуляции, положив руку поверх моего живота, и я почувствовала, как замерли пальцы Ворнана. Зу-Леф снова посмотрела на него, как на нашкодившего ученика, демонстративно попрощалась только со мной и вышла.

Мне показалось, или в коридоре мелькнул надменный профиль Мартайна? Ему-то что здесь нужно? Или там сейчас целая делегация пасется? Отчего-то представлялась вереница посетителей, состоящая из всех тех, что пришел в гости по просьбе Ворнана. И гном-кровельщик тоже. Черепицу поправить, которую у меня очень скоро сорвет к гулям от того, что все обошлось.

Вот уж не думала, что в организме еще есть, чем плакать. На сей раз повод был стоящий, но я снова напугала мужа. Он вскочил, я представила, как на пальцах пытаюсь объяснить понятие “слезы радости” и ничего делать не стала. Просто улыбнулась, глядя на него, и потянулась рукой к животу. У Ворнана сделалось странно сосредоточенное лицо и, кажется, вошедшие целители, две женщины, лишили меня очередной порции сдержанных вороньих нежностей. Его выставили несмотря на возражения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ворнан оставил мне блокнот и карандаш и, уходя, по обыкновению, покосился на меня поверх плеча, а взявшись за ручку двери, дернул плечами, будто вместо лопаток у него под пиджаком, прятались крылья, и им там, под плотной тканью, было тесно и неудобно.

Он опять не спал, караулил меня. Сколько я вообще здесь? Пришлось изводить вопросами целительниц, в отместку за то, что они изводили меня осмотром. Я нахально не давала приступить к следующей процедуре до тех пор, пока одной из них не надоело отмахиваться от блокнота.

В ходе насильного опроса выяснилось, что моей дочери всего четыре недели и беспокоится уже не о чем, если не пренебрегать регулярными визитами к целителю и избегать. Список перечисленного избегаемого тянул на свод правил для поднадзорного, и я поняла, что никогда не пойму этот специфический целительский юмор. А главное, не пойму, в каком месте они начали мстить за недостойное примерного пациента поведение.

Когда целительницы меня покинули, в комнату, совершенно ими незамеченный, умудрился просочится вампир. Он старательно и многозначительно делал круглые глаза и прикладывал палец к зубастой улыбке. А мне вот только что советовали потрясений избегать. От такого потрясения попробуй сбеги.

7

Я приподнялась и села. Сидеть мне не запрещали. Мартайн фамильярно устроился на краю постели. Даже Ворнан себе этого не позволил, а наглая надменная морда — вполне, да еще с таким видом, будто он сейчас на приеме в свою честь. Это меня в “семью” приняли, раз вампир так себя ведет? Или пакость готовит? Рука должным образом обнюхана, значит, церемонии соблюдены, ощущение похрустывающего над макушкой ледника наличествует. Вот он какой, Асгер. Кажется, на сей раз меня заденет.

Пристальный взгляд темных, похожих на переспевшие вишни глаз напомнил дудочника, и я покрылась мурашками, а вампир улыбнулся, опасно, будто гончая, вставшая на след. Он определенно знал и понимал много больше моего. А Ворнан? Что он успел узнать и понять. Или тоже знал и понимал, просто взялся оберегать меня в силу своего разумения и собственнического максимализма? Не обманывая, просто умалчивая о неприятном, тревожном и страшном.

— Вы знаете, что вы счастливица, Малена? Вас как будто сама Тьма бережет, сказал Мартайн и подмигнул. Медленно и со значением прикрыл один глаз.

Все указания в топку, я снова в потрясении.

— От Вечного Музыканта еще никто не уходил, ничего не отдав, — продолжил вампир.

— Откуда вы знаете? — по привычке начала я, но только похлопала губами и нервно потянулась к блокноту. Белые прохладные пальцы Мартайна легли поверх моих, судорожно сжавших карандаш. Дал понять, что не нуждается в пояснениях. По губам прочел?

— Есть вещи, которые увидит только вампир с определенным даром. Как ОН вам показался?

— Ужасающе прекрасен, — эту фразу пришлось писать.

— Невероятно точное определение, — растянул губы в улыбке Асгер. — То, что вы испытали на себе — исключительно сильный вампирский зов, умноженный на такой же исключительный дар голоса дивных.

— А его свирель? — шуршала я по бумаге. Удивляюсь, как он разбирал скачущие вверх-вниз руны…

— Склонен к самолюбованию и обожает музыку. Водились когда-то в землях Ирия сказочные крылатые лошади с витым рогом во лбу, живая магия. Сами понимаете, что с ними стало. Флейта Вечного музыканта как раз из такого рога. И да, он почти что ровесник сказок об однорогах.

— Вечный, илфирин, так он себя назвал, а еще…

— Эльфир, — продолжил Асгер, не дав мне дописать. — Только женщина моей расы при стечении многих обстоятельств может родить дитя от эльфа, и никак наоборот. К счастью, это случается очень редко, даже по меркам долгоживущих. И что бы вы сейчас не подумали о нас, обо мне, — таких детей не оставляют в живых. В большинстве подобных исключительных случаев им просто не дают родится. Этот НАШ закон не нарушался никогда. Вы столкнулись с причиной, по которой он был создан. Убить это существо невозможно. Он просто растворится туманом и снова спрячется. Надолго.