Россия на Западе: странные сближения - Александр Цыпкин

армии численностью около тридцати тысяч солдат. Без этого победа при Фербеллине была бы невозможна.

Фридрих Вильгельм добился нового статуса для своей державы. Нет-нет, на карте Европы не появились Бранденбургская или Прусская империи. Все было более скромно, но не менее эффектно: благодаря первоклассному политическому маневрированию умный политик освободил Пруссию от вассальных отношений с Польшей. Сначала, в Тридцатилетней войне, он поддерживал Швецию и добился от Стокгольма признания независимости герцогства. Потом тайно сблизился с ослабленной и разбитой Варшавой и променял свою поддержку на официальный отказ поляков от претензий на былое положение сюзерена Пруссии.

Ну и, наконец, флот. Фридрих Вильгельм постиг его значение для торговли еще в молодости, когда обучался в Голландии. Там же он уверился, что каждая уважающая себя держава должна иметь заморские колонии, ключом к чему являются корабли. Главное же, он получил яркий опыт боевых действий на море: в 1675 году, во время войны со Швецией, Фридрих Вильгельм вступил в судьбоносный альянс с отчаянным голландским предпринимателем и авантюристом гугенотом Беньямином Рауле. Этот владелец судоходной компании, чьи дела шли не лучшим образом, получил от курфюрста каперские патенты на охоту за шведскими кораблями. Дерзкий Рауле, подобно какому-нибудь Френсису Дрейку, за месяц захватил двадцать одно неприятельское судно, чем оказал Бранденбургу и Пруссии неоценимую услугу.

Курфюрст был доволен, но, как рачительный хозяин, он посчитал, что иметь свой флот дешевле и выгоднее, чем постоянно нанимать чужой.

Да и у Рауле оказалась своя выгода. Дело в том, что успешное каперство оказалось по вкусу далеко не всем в Европе. Путь в Балтику пролегает через пролив Эресунн, который контролировала Дания и за проход через который взимала так называемую Зундскую пошлину. Шведы от уплаты этой пошлины были освобождены, а вот все прочие должны были раскошеливаться. Естественно, голландские и английские купцы придумали хитрый способ избежать этой участи: они просто ходили по Балтике под шведским флагом, в том числе во время войны, которая кое-кому мать родна. В общем, среди тех шведских кораблей, которые захватил Рауле, обнаружились не совсем шведские. В результате английские и голландские власти отказывались считать их призами, то есть собственностью капера, и несколько судов под угрозой вообще пришлось возвратить владельцам. Но Великий курфюрст был заинтересован в голландском партнере, поэтому возместил ему все убытки.

В том же 1675 году правитель приобрел у Беньямина пять первых кораблей: два фрегата, один галеот и два пиннаса. Позже он организовал создание собственных верфей, а опытного Рауле в 1679 году пригласил на пост генерального директора военно-морского флота. Спустя два года в Пиллау открылось первое морское училище, которое возглавил все тот же неутомимый гугенот.

Иностранный специалист работал не за страх, а за совесть, и вскоре у Фридриха Вильгельма было уже двадцать восемь кораблей; это, конечно, значительно меньше, чем на тот момент у англичан, французов или голландцев, но тем не менее Бранденбург-Пруссия отчетливо превращалась в морскую державу.

Флот стал для Фридриха Вильгельма эффективным средством выбивания долгов. Так, чтобы получить назад сто тысяч талеров, он блокировал гавань вольного города Гамбурга и достиг цели. Так же он пытался воздействовать и на испанскую корону, задолжавшую почти два миллиона талеров и не желавшую их отдавать. В 1680 году семь кораблей курфюрста, совокупно имевших сто шестьдесят шесть пушек, начали охоту на испанский серебряный флот. Правда, в этом деле успехи оказались значительно скромнее. Немцам удалось захватить лишь несколько кораблей, но один из них, фрегат «Карлос II», вошел в состав прусских морских сил под названием «Маркграф Бранденбургский», чем хотя бы потешил герцогское самолюбие.

Обретя военно-морскую мощь, Великий курфюрст задумался о колониях. В мае 1681 года корабли под Бранденбургским флагом, с красным орлом на белом фоне, впервые появились у берегов современной Ганы. Разведка прошла успешно, и в 1682 году в Кенигсберге была официально учреждена Бранденбургско-Африканская компания во главе все с тем же Беньямином Рауле. А 1 января 1683 года бранденбургско-прусские корабли вновь бросили якоря в Гвинейском заливе, на этот раз с твердым намерением обосноваться здесь надолго. Посланцы курфюрста под командованием Отто Фридриха фон дер Гребена добрым словом и огнестрельным оружием быстро уговорили четырнадцать местных вождей перейти под власть Фридриха Вильгельма и основали на Золотом берегу крепость Гросс-Фридрихсбург.

Основной задачей колонии стала работорговля. Она строилась по классической для европейцев той эпохи схеме: в Гросс-Фридрихсбурге находилась немецкая администрация и небольшие колониальные войска, в 1683 году состоявшие из девяносто одного немецкого и ста тридцати туземных солдат. Колонизаторы договаривались с местными князьками о том, что те будут отлавливать своих земляков и централизованно свозить их к берегу, а немецкий флот развозил живой товар по оживленными рынкам…

В 1685 году бранденбургско-прусский фрегат «Красный Лев» подошел к острову Аргуин недалеко от современной Мавритании. Там появилась вторая германская фактория. Теперь Фридриху и Рауле для успешной торговли рабами и другими товарами нужны были опорные пункты в Вест-Индии, то есть в Америке. Хотя в этих краях все уже было поделено между великими державами, но Бранденбургу-Пруссии и тут удалось урвать кое-что. Первоначально часть карибского острова Сен-Томас была арендована у датчан на тридцать лет, но вскоре немцы, почувствовав слабость партнеров, просто захватили ее. Компания превратилась в Бранденбургско-Африканско-Американскую.

Правда, к моменту визита Петра флот Бранденбурга-Пруссии уже поредел и насчитывал всего семь или восемь единиц. Фридрих не так интересовался морем, как его отец, корабли гибли от стихии и действий более сильных конкурентов, а денег на строительство новых не хватало. Кроме того, у нынешнего правителя не складывались отношения со строптивым Рауле, чьи позиции значительно ослабли. Спустя год после приезда Великого посольства фактический основатель бранденбургско-прусского флота будет арестован за финансовые махинации и брошен в тюрьму, где проведет четыре года… В начале XVIII века Пруссия утратит заморские владения и останется практически без флота. Но пока это еще не случилось, и Петр увлеченно слушает рассказы о далеких морских путешествиях пруссаков.

Вернемся, впрочем, к делам дипломатическим. Собственно Великое посольство подступило к городу 18 мая и въехало в столицу герцогства Прусского через Закхаймские ворота. Это была блестящая процессия. Во главе ее следовал придворный конюший, за ним под уздцы вели девять лошадей под роскошными чепраками – накидками на конские спины. Потом шли прусские лейб-гвардейцы, гремевшие в литавры. За ними двадцать девять богатых пустых, как того требовал обычай, карет. Потом дефилировали курфюрстские и посольские пажи, калмыки с луками и стрелами, трубачи из свиты главного посла – Франца Лефорта, нарядные всадники и собственно дипломаты – вся эта потрясающая церемония длилась более полутора часов. На таинственных гостей сбежался посмотреть едва ли не весь город. Миссия царя тоже остановилась на Кнайпхофе и спустя три дня представилась правителю Пруссии официально в местном замке.

Александр Сергеевич Пушкин так описывал эту аудиенцию:

«Послы благодарили курфюрста за присланных инженеров (эта помощь была оказана во время Азовских походов. – Примеч. Цыпкина и Яковлева). Курфюрст слушал стоя, без шляпы и спросил их о здравии государя (стоявшего от него в нескольких шагах). Послы ответили, что оставили его в Москве в добром здравии».

Петр, находясь под конспирацией аки Джеймс Бонд или Штирлиц, уже успел завязать отношения с Фридрихом, который специально для встречи с коллегой прибыл из Берлина. Это был уже опытный политик, на пятнадцать лет старше Петра, получивший в наследство от своего отца Фридриха Вильгельма относительно небольшие, но благополучные земли и хорошо обученную армию. Главные его цели состояли в том, чтобы повысить свой статус приобретением королевского титула и заполучить под свою власть новые территории.

К успеху Фридрих пришел в 1701 году, убедив императора Священной Римской империи признать его королем в обмен на солдат для Войны за испанское наследство. Но королем именно прусским; напомним: герцогство Пруссия, в отличие от Бранденбурга, не входило в состав Священной Римской империи, и внутри нее формально Фридрих оставался равным другим имперским князьям. В Бранденбурге он числился по-прежнему лишь курфюрстом. Собственно и титул-то его пока что назывался «король в Пруссии». Королем Пруссии без «в» начнет именовать себя только его внук, Фридрих II Великий.

Понятие «Пруссия» постепенно распространилось на все владения прусского короля. Таким немного парадоксальным образом столицей Прусского королевства стал бранденбургский Берлин, а территорию бывшего Прусского герцогства стали называть Восточной Пруссией (ее, так сказать, понизили в статусе). Однако Кенигсберг всегда оставался местом коронации или принятия присяги монарха: