Моя любимая жена - Эдуард Левин

пробыли в полутемных каютах и коридорах корабля. Так давно я не видел столько света — света порожденного природой, а не злосчастными светодиодами! От этого вида что-то екнуло в моей груди. Такое отрадное чувство, словно я услышал старую, почти позабытую песню, которую сильно любил в далеком прошлом. Свет уже полностью заполнил нашу кабину, и было ощущение, что он также наполняет и меня, пронзает насквозь своим сиянием, растворяя во мне весь негатив, всю обиду на жену, также как растворял темноту вокруг нас. Он будто выжигал все лишние эмоции, не оставляя в душе места ни для чего, кроме восхищения и какого-то внутреннего торжества.

Мы продолжали снижаться, но теперь уже более плавно. Под нами, медленно приближаясь, расстилалось абсолютно белое полотно. Я сверился с маршрутом.

— Так… Возьму немного правее. До зоны высадки… 542 километра, — проговорил я себе под нос, наклоняя штурвал. — Долетим быстро, минут за 10…

Мы определили место для посадки рядом с одной из так называемых “пятен” на поверхности планеты — аномальных участков с электромагнитным излучением. У этого участка излучение было одним из самых сильных, так что выбор пал на него. Садиться прямо туда было бы рискованно, мало ли что там, поэтому мы установили в навигационной системе координаты точки в нескольких километрах от границы “пятна”.

Я всматривался вниз, пытаясь разглядеть что-нибудь, но видел лишь белые холмы да равнины. Изредка попадались неглубокие ущелья. Было понятно, с такой высоты сложно различить какие-то мелкие детали, но всё же нетерпение обуревало меня, и я хаотично бегал глазами по однообразному пейзажу. Так хотелось поскорее выяснить, есть ли тут что-нибудь такое эдакое, ради чего мы вообще пустились в эту авантюру.

Ольга, походу, думающая о том же самом, задала вопрос:

— Как думаешь, какие они?

— Ты про кого, про инопланетян?

— Ну, да.

— Так говоришь, будто мы уже сто процентов их здесь отыщем, — усмехнулся я.

— Конечно, отыщем! Не сомневаюсь в этом.

— Да, ладно, — я махнул рукой, — если повезет, найдем опять каких-нибудь жалких инфузорий.

— Жалких?! — Ольгины брови приподнялись. — Так говоришь, будто это фигня какая-то. Даже снова найти одноклеточных было бы для нас настоящей благодатью.

— Знаю я… Просто шучу.

Немного помолчав, она добавила:

— Мне кажется, нас ждет тут что-то большее… Что-то важное. Есть такое предчувствие.

Я повернул к ней голову и растянулся в улыбке.

— Думаешь, будет Контакт?

— Почему нет?

— Ну, оглянись вокруг, — я кивнул в сторону лобового стекла. — Контакт с кем? Что-то мало верится, что вон за тем холмиком нас ожидает город пришельцев, а в нем встречающая делегация местных гуманоидов. Как-то тихо тут слишком. Не похоже на обитаемую планету.

— Яш, во-первых, в данном случае пришельцами будем мы. А во-вторых, я иногда поражаюсь, как ты, такой ужасный скептик, пошел в такую мечтательную профессию как космический исследователь. Это же извечная тема: люди часто, на мой взгляд ошибочно, представляют инопланетную цивилизацию неким подобием человечества. Мол обязательно у инопланетян должны быть высотные здания, летающие автомобили, и вот эти все технологии, — Ольга развела руками в стороны, указывая на кабину нашего модуля, оборудованную всякими панелями, экранами и высокотехнологичными гаджетами. — Разве это единственный путь развития разумного общества? И вообще, кто сказал, что это обязательно должно быть общество? Может тут какие-нибудь обособленные друг от друга организмы или наоборот всепланетный коллективный разум, объединенный одним сознанием и ведающий о том, что нам со своими крохотными мозгами и не снилось…

— Ох, уже эзотерика какая-то пошла.

— Я просто рассуждаю.

— Ладно, ладно. Думаешь, я не хочу тут найти что-то необыкновенное? Конечно, я пошел в астронавты познавать чудеса вселенной. Просто я не думаю себе много, чтобы потом не расстраиваться. Когда готовишься к худшему, ты будешь намного больше радоваться в случае удачи. Вот долетим, тогда и узнаем, есть тут что-то или нет.

— Точно есть, — сказала моя жена и насупившись скрестила руки на груди. — Ты скептик!

— Хорошо, я скептик. Здесь ничего нету, разворачиваемся и улетаем! — весело ответил я, делая вид, что сейчас разверну штурвал в другую сторону.

Не скрывая своей радости от происходящего, мы болтали и смеялись, будучи нарочито игривыми и добрыми с друг другом, как это бывает, когда после ссоры вы, наконец, пришли к примирению. Я подметил это про себя, и мне стало даже немного стыдно, что я столько дней являл собой средоточие гнева, шипел и огрызался на свою жену. Мы все совершаем ошибки, и этот прокол с генератором силового поля, это лишь следствие невнимательности, а не злого умысла. И как я могу винить в этом Ольгу, если сам изначально полюбил её именно такую? Немного рассеянную, витающую в облаках. Вот на такие мысли навевало меня, открывшееся перед нами, голубое небо.

Так мы и летели, как вдруг наша беседа прервалась сообщением компьютерного навигатора, что до конечной точки осталось менее 2-х минут пути. Я наклонил штурвал, и модуль стал снижаться чуть более стремительно. Земля становилась всё ближе, а мы с Ольгой вглядывались вперед, туда, где судя по карте начиналась зона с излучением. И в какой-то момент, когда до поверхности планеты оставалось около 500 метров, Ольга внезапно возбужденно закричала, едва не переходя на визг:

— Вот, вот, Яшенька, смотри! Из земли… Какие-то штуки!

Я тоже это видел. Точнее видел что-то, но не понимал что. Молча наклонившись вперед, я машинально сощурил глаза, как будто бы это могло чем-то помочь на таком расстоянии.

— Яша! Ты видишь?! Вон! — верещала моя жена.

Я повернулся к ней.

— Тихо, — сказал я, а затем улыбнулся. — Спокойнее. Я вижу. Дадим кружок над ними прежде, чем тут садиться?

Ольга вытаращила на меня свои взбудораженные глаза и ответила уже не так громко:

— Давай, конечно.

Я изменил положение штурвала, и наш модуль, перестав снижаться, направился в сторону аномального участка.

Этот участок представлял собой огромное поле, такое же белое, как и вся остальная почва на этой планете, и, по сути, ничем не отличался, за исключением одного нюанса — он был покрыт какими-то оранжевыми точками. По крайней мере издалека нам это казалось точками.

Подобравшись поближе, мы смогли рассмотреть их лучше — из земли торчали вытянутые отростки, неровные штыри оранжевого цвета, напоминающие по форме стручковую фасоль, только намного больше её. С нашей высоты сложно утверждать наверняка, но, судя по всему, эти отростки были выше человеческого роста. Располагались они по отношению к друг другу не очень густо — между каждым было расстояние как минимум в несколько метров. Как будто они почтительно держались друг от друга. Здесь были сотни, а