Чёрный сокол - Евгений Сапронов

– Месье, я не понимаю, о чем идет речь. Кесь ке се, месье? Какая нахрен труба?! – отвечал Горчаков, глядя в лица служителей закона "честными" глазами.

С нахальными усмешками французы сунули ему под нос ордер и перерыли все вещи. После чего покинули номер, даже не извинившись.

– Вот козлы! – проводил их добрым словом Олег.

После утреннего происшествия, Горчаков понял, что он загостился во Франции и ему пора на родину. На состязаниях второго дня турнира Олег хотел присутствовать в качестве зрителя. Но теперь его планы круто изменились. Быстро позавтракав в гостиничном ресторане, Горчаков вышел на улицу и уселся в стоявшее поблизости такси. В переводчике он не нуждался.

Как только Олег узнал, где будет проходить очередной чемпионат, он немедленно занялся французским. Надоело ему играть роль глухонемого.

От незнания языка Горчаков уже натерпелся в Варшаве, на "Битве Наций – 2012". Да так, что лучше и не вспоминать. "Все, с меня хватит!" – решил Олег после близкого знакомства с польским гостеприимством. Гордые поляки крепко не любили Россию, и едва заслышав русскую речь Горчакова, сразу переставали понимать не только слова, но и язык жестов.

Впрочем, в данной ситуации, особых познаний в языке не требовалось. Олег сказал только одно слово: supermarchИ.

Супермаркет находился на той же улице, что и гостиница. Надо было проехать всего два квартала. Такси обогнуло гостиницу и выехало на проспект Насьональ, проходивший у подножия замковой горы. И тут Горчаков был неприятно удивлен, увидев на обочине несколько полицейских машин. Французские жандармы либо осматривали место происшествия при дневном свете, либо прочесывали лес в поисках важной улики, которая, вероятно, являлась мотивом преступления. Но Олег не верил, что они смогут что-то найти, даже если используют собак. Он не приближался к барбакану, а зашвырнул находку с разбега, когда до стены оставалось еще метров десять.

Приобретя в магазине ножовку по металлу, Горчаков вернулся в свой номер, сложил вещи и промаялся часа два. После чего вышел на разведку. Обойдя здание, он посмотрел на гору и обнаружил, что полицейские уехали. Обрадованный этим открытием, Олег вернулся в номер и позвонил в аэропорт Тура, пригородом которого фактически являлся Монбазон. Прикинув, сколько потребуется времени, он заказал билет на двенадцатичасовой рейс, сунул ножовку в пакет и отправился "на дело".

Горчакова беспокоил вопрос: а не установила ли полиция за ним слежку? Поэтому, он шел не спеша, со скучающим видом – типа прогуливался. Ну и по сторонам посматривал внимательно.

Ничего подозрительного, Олег по дороге не обнаружил, но решил подстраховаться. Зайдя в лес, он присел за деревом и выждал минут пятнадцать, чтобы узнать, не идет ли кто-то по его следу.

Никого, не обнаружив, Горчаков двинулся по тропе. Шел он осторожно, стараясь не шуметь. Периодически Олег замирал на месте и прислушивался, но кроме отдаленного гула, долетавшего сверху из замка, где уже начались соревнования, никаких других звуков он не слышал.

Место, где вчера лежал раненый, было огорожено желтой полицейской лентой. Добравшись до барбакана, Горчаков прикинул, откуда он сделал бросок. Потом подошел к низкой стене, подпрыгнул, зацепился пальцами за край, подтянулся, нащупал ногой неровность грубой кладки, оттолкнулся и навалился грудью на гребень.

Перебравшись через стену, Олег около получаса потратил на поиски в густых зарослях, пока, наконец, не обнаружил злополучную трубу. Он придавил ее к земле левой рукой, а в правую взял ножовку. Надпилил, развернул, потом еще. Тонкий свинец поддавался быстро и легко. Обрезав расплющенный конец, Горчаков заглянул внутрь и увидел свернутые в трубку листы бумаги. Он вытащил рулончик и осторожно развернул. Бумага была грубой и шершавой, желтовато-серого цвета. Листов обнаружилось шесть, размером, примерно, как для принтера, только чуть шире. На четырех листа был текст, а на двух, чертежи с подписями.

Как понял Олег, на одном листе был изображен квартал какого-то города, а на другом...

– Черт его знает, что это может быть? Больше всего похоже на план сусликовой норы, – прокомментировал свою находку Горчаков, – или это пещера?

Старинные документы из чужой страны, Олег вывез элементарно: купил офисную папку, сунул в нее расправленные бумаги и уложил в чемодан.

В первый же вечер дома Горчаков попытался понять: что же он такое привез. На каком языке текст, догадаться было не сложно. Вот только онлайн переводчика со старофранцузского на русский в сети не нашлось. Был и другой способ – изучить этот язык самому.

– Не-е-е, так я до китайской пасхи провожусь, – решил Олег, – надо найти специалиста! Только сначала, с квартирой разберусь.

Разложив пастельные принадлежности, Горчаков вышел во двор, забрал последний узел и закрыл багажник внедорожника.

Специалиста по старофранцузскому он вчера нашел. Не так это и сложно. В Москве можно найти кого угодно. Собственно, это и поисками назвать было нельзя, Олег обратился в МГУ и ему порекомендовали молодого преподавателя с романо-германского отделения филфака, который оказался, чуть ли не его ровесником. Звали специалиста Игорь Петрович, и он согласился посмотреть тексты Горчакова.

И вот теперь, раскладывая полотенца и нижнее белье, находившиеся в последнем узле, Олег думал, как ему лучше поступить? Взять и вот так показать сразу все, он опасался, тем более что там были и загадочные чертежи.

Горчаков сгреб в охапку носки и повертелся на месте, соображая: куда бы их пристроить, потому что в шкафу уже не осталось свободного места. Не придумав ничего лучше, Олег свалил их кучей на книги, которые до этого сложил на подоконник – вышло очень изящно.

– А мы вот так! – сказал Горчаков и задернул занавеску.

Облегченно вздохнув, он включил принтер, заложил в него бумагу и достал из чемодана папку с документами.

Сначала, Олег скопировал лист, на котором было меньше всего текста. Он был верхним в стопке, и Горчаков решил, что это что-то типа вступления или пояснительной записки. Дальше, он скопировал план "сусликовой норы" или пещеры. Олег не собирался его никому показывать. Дело было в том, что в одном из залов пещеры красной тушью была нарисована шкатулка, а под ней имелась длинная надпись. Горчаков хотел узнать: что это? Поэтому он нашел ножницы и вырезал часть листа со шкатулкой и надписью.

– Для начала, хватит, – решил Олег, – а дальше посмотрим: стоит ли показывать остальное, или лучше самому учить старофранцузский.

Переодевшись, Горчаков выгнал машину на улицу, запер дачу и прикрыл ворота. Садовое товарищество "Институтское" располагалось в пятидесяти километрах от столицы, по Ленинградскому шоссе. Сюда не было даже нормальной дороги: от поворота с трассы сначала шел узкий двухполосный асфальт, а затем разбитая, местами присыпанная гравием грунтовка. Поэтому, дачники старались завершить сезон до того как начнутся дожди, чтобы ненароком не увязнуть в грязи. Сегодня было уже восемнадцатое сентября и народу в товариществе практически не было. Проезжая по узким улочкам дачного поселка, Олег заметил людей только на двух участках.

Рядом с закрытыми воротами садового товарищества стоял домик сторожа, которого в данный момент нигде не было видно. Горчаков вылез из внедорожника, открыл ворота, выехал, потом закрыл. Сторож так и не появился. Олег покачал головой, сел в машину и поехал в Москву.

До университета Горчаков добрался как раз к концу последней пары. Он нашел аудиторию, в которой читал лекцию Игорь Петрович и встал напротив дверей у окна. Через какое-то время створки распахнулись, и коридор заполнили будущие филологи. Дождавшись, когда выйдут студенты, Олег вошел в зал. Преподаватель собирал бумаги и складывал их в портфель.

– Здравствуйте, Игорь Петрович! – поздоровался Горчаков, остановившись у стола.

– А, это вы, – поднял голову специалист по германо-романским языкам, – здравствуйте! Принесли тексты?

– Пока только один, – ответил Олег и полез во внутренний карман пиджака. – Вот, – протянул он сложенный листок.

Игорь Петрович сел за стол, развернул бумагу и начал читать сначала про себя. После первых же строчек, он удивленно поднял брови и покачал головой. А дальше его физиономия и вовсе вытянулась.

– Э-э-э... послушайте, Олег Иванович... это... э-э-э... копии с подлинника? Или это просто розыгрыш? Поймите меня правильно, но я не верю, что подобный документ когда-либо существовал. Так что ваша просьба больше смахивает на шутку, – преподаватель строго посмотрел на Горчакова.

А тот даже как-то растерялся. "Что за ерунда? – подумал Олег, – что он там такого вычитал?".

– Игорь Петрович, я не знаю, с подлинника ли я снял копию, но за эти бумаги едва не зарезали человека, – холодно сообщил задетый Горчаков, – и быть может, вы наконец прочтете вслух? Я обратился к вам, чтобы узнать, что там написано.