Дар Древнего короля - Рона Аск

счете махнул рукой.

Как-то Яр все-таки попытался остепениться и даже приударить за Эрмой, но получил от нее такой от ворот поворот, что до сих пор ее побаивался. Увы, что между ними произошло, я не знала. Да и никто не знал. Обе стороны старательно избегали расспросов. Но с тех пор за Эрмой закрепилась нелестная кличка – Злюка. И я, наверное, плохая сестра, раз мне нравится ее новое прозвище.

Тем временем Ригор послушно последовал за Яром, который в своей обманчиво легкомысленной манере заговаривал ему зубы. Однако почти на самом верху лестницы, ведущей на каменную стену, новобранец вдруг остановился и снова обернулся.

Глава 4

– Он странный, – заметила я.

Ригор, встретившись со мной взглядом, поспешил отвернуться, а капитан стражи усмехнулся и повел меня мимо пропускного пункта.

– Все мужчины рядом с красивой женщиной немного… странные, – подмигнул он.

– Вэл! – вспыхнула я. – Я серьезно!

– Я тоже, – широко улыбнулся он, но потом помрачнел, и в его карих глазах заблестело беспокойство. – Лучше расскажи, почему Эльма ушла с Вайей? Обычно они с Эрмой держатся вместе. У вас там все в порядке?

– В полном, – уверила я. – Эрма хочет со мной позаниматься, вот и поменялась с Вайей.

– Хм… – почесал затылок Вэл. – Понятно. Ты уж извини, что лезу не в свое дело. Просто волнуюсь за Эльму, вот и расспрашиваю.

– Пустяки. Я все понимаю.

Я улыбнулась и вновь оглянулась на стену. Предчувствие не обмануло, Ригор опять за мной наблюдал. Неотрывно. Будто змея перед броском. От его пристального внимания по спине пробежал холодок, а рука непроизвольно потянулась к поясу, где крепились ножны.

– Согласен, назойливый, – ухмыльнулся Вэл. – Я тоже не слишком ему доверяю. Ты же знаешь, он может оказаться помилованным.

– Как Яр?

– Повезет, если так, – согласился капитан стражи.

Яр еще мальчишкой потерял семью и всеми мыслимыми и немыслимыми способами выживал в трущобах, пока его с кучкой хулиганов не поймали стражи. Тогда Яру только-только исполнилось двенадцать лет, а после «перевоспитания» его направили в пограничное поселение. Но Яр – исключение из всех разбойников. Многие, кого ссылали на границу, крали из жадности, обманывали из ненависти и мстили из обиды, а их раскаяние – лишь пыль в глаза. Пропащие люди. Но правитель Сарема слишком добрый, поэтому каждому давал шанс исправить свои ошибки.

– Считаешь Ригора опасным?

Вэл пожал плечами:

– Кто его знает… Ригор очень скромный и скрытный. Ничего о себе не рассказывает. Так что я понятия не имею, что у него в голове, но ты не бойся…

Я невольно усмехнулась, а Вэл смущенно почесал затылок.

– Действительно. Нашел кому посоветовать не бояться, – рассмеялся он. – Но все равно, Рей, я хочу, чтобы ты знала: пока я здесь, никто не посмеет тронуть ни Эльму, ни тебя, ни Эрму с Вайей.

– Знаю, – улыбнулась я. – Но лучше сам поберегись. О себе мы позаботимся.

– Не сомневаюсь, но в стороне не останусь. Вы для меня важны.

«Эльма для тебя важна», – подумала я, но говорить вслух не стала. Все-таки Вэл еще ни разу не давал повода усомниться в нашей дружбе и всегда выручал: то медика приводил, то с ремонтом жилища помогал, то продукты отправлял, когда никто из нас не мог прийти в поселение. Он честно заслужил называться другом, и я даже не сомневалась в его желании нас защитить.

Ловцам было чего опасаться. Бывали случаи, когда кто-нибудь из обозленных на жизнь стражей нам завидовал и творил какую-нибудь гнусность: пытался покалечить или даже убить. Только я еще ни разу не слышала, чтобы у подобных выскочек что-нибудь получалось. Ловцы гораздо лучшие воины, чем стражники. И дело здесь не только в даре, которого у стражников не бывает, но и в силе и навыках. Иначе мы бы попросту не могли выжить в борьбе с разрушителями. И если зарвавшиеся стражники не погибали от рук ловцов, то отправлялись на Суд, где выносился приговор: пожизненное заключение или смерть.

Так почему же нас предавали? Из-за алчности. Не все люди способны с ней совладать, особенно когда их бросает в самую задницу мира, где лишь военный паек, а рынок не блещет разнообразием.

На любую привезенную из страны диковину торговцы заламывали заоблачную цену, какую порой не видывала столичная знать, но ловцам об этом волноваться не приходилось. Нам дарованы полные привилегии: бесплатные еда, одежда, кров над головой – все, чего может пожелать любой человек. Вот нам и завидовали. Только вся эта роскошь – ширма. Мало кто видел за ней настоящую правду.

Ловцы – заложники границы. Мы привязаны к своему посту долгом и законом и не можем покинуть его без особого разрешения. Если я или сестры ослушаемся указа, нам тут же поставят клеймо изменника и казнят. А если на наше жилище нападут разрушители, мы не сможем сбежать и скрыться за безопасными стенами поселения.

Возле нашего дома всегда горит «очаг». И в случае беды мы обязаны поджечь свое жилище – дать знак стражам об опасности и выиграть для них время, чтобы они успели закрыть и укрепить ворота поселения.

Да. У нас много завистников, которые из-за долгого затишья среди одержимых позабыли о жертвенности ловцов. Позабыли о том, что мы носим звание, делающее нас пожизненными пленниками, обреченными погибнуть на границе.

Оказавшись вместе с Вэлом на площадке в окружении обветшалых домиков военных, я все продолжала размышлять об этой несправедливости, как вдруг услышала вопль:

– Держите! Держите дверь, Истин вас побери!

Мы обернулись, и в тот же миг раздался хриплый крик дикого зверя. Или нет… Не зверя. Человека! Шесть мужчин в кольчужных жилетах из последних сил налегали на дверцу клетки и пытались накинуть цепь, чтобы крепко ее запереть, пока внутри бесновался какой-то оборванец. Мои глаза расширились, когда я поняла, кто это.

– Живой разрушитель? В поселении? – изумилась я.

– Да, – процедил Вэл, соколом наблюдая за подчиненными. – Вчера поймали…

– Поймали?.. – начала я, но осеклась, когда одержимый опять взревел и ударился о прутья решетки.

Перепуганные стражники на мгновение отпрянули, но я их не винила. Древние… Этот разрушитель был невероятно крупный! Его мощные плечи, руки, ноги бугрились рельефом мышц, а темные волосы спутанными плетями хлестали при каждом резком движении сильную обожженную солнцем грудь. Через прорехи в одежде можно было рассмотреть смуглую кожу, покрытую синяками и порезами, будто разрушителя кто-то хорошенько отделал, пока ловил.

Перепачканное землей и кровью лицо пленника скривилось в гримасе безумия. Звериный оскал растянул полные губы. А кулаки в который раз сотрясли железные прутья, пока стражи отчаянно пытались закрыть клетку. Но вдруг он замер и обернулся, а я встретилась с ним взглядом и невольно потянулась к мечу.

Алая