Дар Древнего короля - Рона Аск

меня с собой. Ну, раз так, пусть попробует.

Она замахнулась, а я с силой выдернула ладонь из ее влажных пальцев и отшатнулась. Справа промелькнуло ржавое лезвие, и скулу обожгло, а одержимая покачнулась и упала лицом вниз, глубже вгоняя в себя меч.

– Рей! – подбежала ко мне Вайя.

Я зажала щеку ладонью:

– Просто царапина.

Пальцам моментально стало мокро от крови, но порез не казался серьезным, только болезненным. Однако сестра все равно достала флягу с настойкой ромашки и плеснула мне на щеку. Я ее поблагодарила и, утерев ручейки настойки, смешавшейся с кровью, рукавом рубахи, склонилась над одержимой.

Печально. Девушка погибла, зарывшись лицом в грязную после дождя землю, и даже света не увидела напоследок. Будь она обычным человеком, а не зверем в девичьем обличии, я бы посочувствовала. А так… Перевернула обмякшее тело и выдернула клинок. Теперь оставалось только оттащить труп к другому разрушителю и сжечь.

Дикие звери, конечно, растаскивали мертвую плоть, но что-то оставляли, и в лесу стояла мерзкая вонь разложения. А бегать среди трупов – такая себе затея. Однако предание разрушителей огню для меня было не просто обязанностью. Претила сама мысль оставить их позорно гнить на солнце. Все-таки внешне они походили на нас, созидателей. Поэтому и хотелось поступить по совести.

Я еще раз вытерла с щеки кровь и окропила павших огненной водой из черной бутылочки. Выбила кремнием сноп искр, и голодное пламя быстро вспыхнуло. Ноздри защекотал терпкий запах горелой плоти.

– Уже смеркается, – хрипло произнесла я, глядя на порозовевшие облака. – Пора… – и резко осеклась.

В ушах вдруг засвистело. Виски пронзила сильная боль. Я стиснула зубы и схватилась за голову, которая, казалось, вот-вот расколется пополам. В глазах потемнело. Тело потеряло чувствительность, и я покачнулась.

– Эй… Эй! – словно через толстую стену услышала голос Вайи, которая меня придержала. – Что случилось? Ударилась?

– Нет, все хорошо, – потрясла я головой. – Просто… устала.

Боль прошла так же быстро, как и возникла, но стоило ей исчезнуть, как внутри все натянулось и напряглось. Появилось жгучее желание оглянуться, что я и сделала: посмотрела на заросли боярышника, откуда появилась одержимая. В тот же миг тишину леса разбил истошный и далекий крик разрушителя.

Сестра рядом со мной напряглась и побледнела – цвет ее лица почти слился с волосами, похожими на волокна чистого льна, а зеленые глаза загорелись тревогой.

Я тряхнула головой, сбрасывая остатки наваждения, и украдкой коснулась виска, боясь, что боль вернется. Но она не возвращалась.

– Уходим, пока не стемнело, – жестко произнесла Вайя, когда лес вновь окутала тишина, нарушаемая только треском и шипением огня, поглощавшего мертвые тела. – На сегодня хватит.

– Угу…

Она еще некоторое время постояла, после чего все-таки развернулась и зашагала прочь. Но не успела я с ней поравняться, как сестра вновь оглянулась.

– Еще? – тревожно переспросила я, подумав, что разрушитель, которого мы слышали, успел-таки до нас добраться.

– Нет.

На ее лбу появилась тревожная морщинка.

– Не знаю…

Вайя подалась вперед и всмотрелась в темные заросли леса, но спустя несколько ударов сердца выдохнула:

– Похоже, показалось. Идем.

Я кивнула. Даже если Вайя кого-то и заметила, наши силы на исходе. Ввязываться в новую драку было опасно, к тому же нам давно пора домой. Мы обещали сестрам еще засветло вернуться с патруля, но теперь опаздывали из-за послеобеденной грозы, отнявшей у нас драгоценное время. Она размыла тропы и напитала лес приятной свежестью, в которой теперь очень явственно ощущался запах гари.

Не дожидаясь, когда погаснет погребальный огонь, мы отправились в родную хижину и до конца пути почти не останавливались – только иногда переходили на шаг, чтобы перевести дух и послушать звуки леса. Правда, шорохам внимала одна я. Вайе это было не нужно. Она могла ощутить присутствие разрушителей хоть с закрытыми глазами и зажатыми ушами. И когда сумерки опустились на земли Сарема, я полностью ей доверилась, а сама погрузилась в мысли.

Тот приступ головной боли не давал мне покоя, потому что раньше со мной ничего подобного не случалось. Либо это сказалась усталость. Либо кинжал разрушительницы меня чем-то заразил. Либо… Нет, это точно не мой дар. Потому что я бездарная, и все это знают. И я тоже знаю.

Глава 2

Только за окном забрезжил свет, как я проснулась от боли в щеке. Быстро одевшись, я отправилась на кухню, где мы хранили мази и настойки, чтобы еще раз обработать порез от кинжала, но остановилась, услышав голоса старших сестер.

– Думаешь, она почувствовала разрушителя? – узнала я властный тон Эрмы.

– Либо так, либо совпадение, – ответила ей Вайя. – Она обернулась до того, как он закричал, словно…

Сестры резко замолчали, когда увидели меня на пороге кухни, а я с удивлением отметила, что Вайя выглядела так, будто собиралась идти в патруль: кожаный жилет, болотного цвета рубаха, темные штаны, мягкая обувь, светлые волосы собраны в тугой пучок. А вот Эрма, напротив, была одета просто и стояла с распущенными, похожими на тонкие хлопковые нити волосами, будто никуда не собиралась.

Все мои сестры были светловолосыми и белокожими, будто природа намеренно наделила их первозданной чистотой. Они пошли в маму. Я же – в отца, и мне достались черные, точно смоль, волосы, небольшой рост и крепкое тело. Единственное общее между мной и сестрами – глаза. Такие же зеленые, как молодая листва.

Я нахмурилась, потому что сегодня была очередь Эрмы и Эльмы уходить на поиски разрушителей. А Вайя, заметив мое замешательство, поднялась из-за потемневшего от времени дубового стола и произнесла:

– Рей…

– Ты собралась в патруль? – произнесла я хриплым после сна голосом. – Вместо Эрмы?

Есть несколько причин, почему это было плохо. Первая – усталость. Последние три дня патруля оказались непростыми, и Вайе следовало бы отдохнуть. Вторая – смена напарника. Каждый из нас привык работать с кем-то одним, и менялись мы только в очень крайних случаях, например, если кто-то заболевал. А третья… Вайе прекрасно известно, что с Эрмой мы плохо уживаемся и часто ругаемся. Оставить меня и Эрму одних в доме, да еще на три дня – очень рискованный шаг.

– Вайя думает, у тебя проявился дар, – бросила в лоб Эрма.

Прямолинейность – это ее конек. Она всегда била наотмашь и не ходила вокруг да около. С одной стороны, это хорошо, с другой – мне всегда хотелось взбунтоваться. Вот как сейчас, когда кровь забурлила в венах. Я недовольно поджала губы.

Плечи Вайи обреченно опустились. Она понимала, что из близнецов мне лучше оставаться с Эльмой, которая, в отличие от властной и категоричной Эрмы, всегда была немного инфантильной, взбалмошной и улыбчивой. Близняшки словно еще