Солдат без знамени - Борис Громов

– Тут – никаких. А вообще – баню б мне истопить. Помыться, постираться, в порядок себя привести. А то чешусь весь, как пес помойный… Можно?

– А чего ж нельзя? – пожимает мощными плечами «местечковый олигарх». – Баня – так баня. Часика через три-четыре все будет в лучшем виде.

Когда уже поздним вечером я, вымытый до скрипа и распаренный до розовости молочного поросенка, на слегка подгибающихся ногах выполз из предбанника на улицу и плюхнулся на лавочку у стены бани, с удовольствием подставляя «морду красную» свежему прохладному ветерку, ко мне подскочил молодой, лет пятнадцати парень.

– Вас Андрей Борисович просил еще раз зайти…

Так, интересно, а что теперь старосте могло от меня понадобиться… Еще один заказ? Что-то сомневаюсь. Но он в здешних местах (по крайней мере, когда «князя» и его людей поблизости нету) – полноправный хозяин. Зачем обижать хорошего человека? Просит – зайдем.

– И снова здравствуйте, – после короткого стука я вошел в уже знакомую дверь.

– Вот это ни черта себе! – глаза старосты изумленно раскрылись. – Я тебя и не узнал сразу, только по одежде…. Ну ты даешь! Прямо….

Староста замялся, явно пытаясь подобрать цензурный и необидный эпитет, чтобы описать мое преображение. Да уж, а всего-то и требовалось, что отмыть с себя всю наросшую за последнее время грязь и выбриться начисто – и морду лица, и голову. Как-то не по нраву мне пришлась одолевшая сейчас многих излишняя брутальность.

Вы, кстати, в курсе, откуда это словечко взялось вообще? Еще в юности прочел я где-то, что по латыни слово «брут» – это не только имя человеческое, но и имя существительное – «животное»… Вот так вот. Выходит, ничего шибко хорошего нету, когда мужика «брутальным» называют. Скорее – наоборот, намекают, мол, скотина и животное… Вот мне в животные – никак определяться не хочется. Отсюда и подход к личной гигиене – как можно чаще мыться, бриться и стираться. И про чистку зубов не забывать. И «орлиных когтей» на руках-ногах не отращивать: они, вопреки известному присловью, по деревьям лазить не помогают совершенно. Иначе – никак. Забьешь на гигиену – и точно в животное превратишься. Видел такое со стороны неоднократно.

– Франт, – с улыбкой пришел я старосте на помощь.

– Во, точно, а то мне в голову только «фраер» из относительно приличного и пришло, – согласился со мной староста, а потом вдруг замер, еще больше вытаращив на меня глаза. – Да ну на фиг! Ты – Франт?! Шутишь?!

– У нас такими вещами не шутят.

– Ну, тогда я не удивлен… А то я все думал, что ж ты за отморозь такая: с десятком патронов – да на банду…

– Ну, вообще-то – с двенадцатью, – проявил я скромность. – Правда, восемь назад принес.

– Вот-вот, и я о том же, – подхватил мой собеседник. – Четыре патрона на целую банду… Крут!

М-да… Вот так и рождаются нездоровые сенсации. Не удивлюсь, если через полгода-год услышу в каком-нибудь кабаке пьяную героическую байку о себе отважном, что с четырьмя патронами против кочевой орды с Пустошей вышел и всех заборол в одно рыло… Ладно, надо бы к делу вернуться.

– Так чего звал-то, Андрей Борисович?

Староста замялся.

– Да теперь уже и не знаю… Тут такое дело… Но тебе… – он даже руками развел, не в силах сформулировать мысль.

– Как я понимаю, хотел что-то предложить приблудному наемнику, а как узнал – кто он, так сразу и неудобно предлагать стало?

Похоже – угадал, по глазам вижу. Интересно, почему передумал, узнав прозвище? Решил, что для такого, как я, слишком мелко? Или подлость какую предложить хотел? «Хэдхантер» – не киллер. Это наемному убийце все равно, кого и за что убивать, лишь бы деньги платили. Впрочем, уникумы, вроде киношного Леона со своими понятиями и принципами, тоже имеются в реальной жизни. Только их мало. Остальным, как я уже сказал, интересны только деньги. Охотник за головами – персонаж из совсем другой сказки. Мы, скорее, похожи на «пистольерос» Дикого Запада, отлавливающих или убивающих (тут уже по ситуации и от размера вознаграждения зависит) разыскиваемых преступников. Или залетных бандитов с Пустошей. Порой и за охрану чего-то или кого-то беремся. В общем – специалисты широкого профиля. Но вот убийствами по заказу – не промышляем. У нас с этим строго. Поначалу, когда после тотального кирдыка только на ноги вставали – по-всякому бывало. Народ тогда среди нас был разный и все, как один, только что произошедшим со всем миром – крепко оглоушенный. Но потом все начало устаканиваться, и разных отморозков за «неспортивное поведение» свои же коллеги начали «подвергать жесткой обструкции». Причем – до летального исхода. Если сам – тварь беспредельная, так нечего на остальных тень бросать.

– Ну, да…

– Так предложи, сразу и узнаем, – я вроде и улыбнулся, но внутренне подобрался и изготовился к действию.

Нет, стрелять старосту я не стану при любом раскладе. Он – не один из нас, он – заказчик. Просто разъясню доходчиво человеку, кому и что предлагать можно, а кому – не стоит.

– Тебе ж сейчас все равно, куда идти? Сам же говорил – прошлый заказ отработал, вознаграждение получил…

– Так и есть, – согласно кивнул я. – Сейчас буду новую работу искать. Но куда идти – особой разницы нет. А что?

– Да мы тут небольшой караван до ярмарки собрали… Как караван… Три телеги. Мука, сыр, мясо… В общем, по продовольственной части. Думали тебя в качестве дополнительной охраны подтянуть… Но теперь – даже и не знаю…

– Понятно, – улыбаюсь уже вполне искренне. – Задумался: а вдруг крутой Франт решит, что его такой мелочевкой оскорбить хотят? Не переживай, не решу. «Крутой Франт», во-первых, вашему поселку жизнью обязан, а во-вторых, как ты сам отлично знаешь – конкретно на мели… Так что – без проблем. Вспомню начало карьеры, займусь «проводкой колонны». Идем куда? По деньгам как?

Староста снова слегка смутился.

– Да в Никольск, на ярмарку, я ж говорю. Работа там не шибко сложная, груз – не особо дорогой… Да и на то, что ты – это ты, мы как-то не рассчитывали…

Многие столетия стоявший на неширокой речушке со странным названием Юг, городок Никольск раньше был весьма оживленным центром торговли, через него шли водным путем купцы с Северной Двины и Ветлуги в Волгу, на торжище Нижнего Новгорода и дальше. Ну, и назад, понятное дело. Потом пришло время железнодорожных и автомобильных перевозок, и некогда бойкое местечко «впало в спячку», хирея и превращаясь в самый обычный захолустный городок. Теперь же ремонтировать дороги и возводить заново рухнувшие мосты некому. А река – она никуда не делась, ее ремонтировать не нужно, а плоскодонная баржа с ее невеликой посадкой пройдет практически где угодно. Ну, при наличии хоть сколько-нибудь умелого и знакомого с фарватером лоцмана и шкипера.

– Я понял, не продолжай. «Накрутку за бренд» требовать не буду, по стандартной ставке посчитаем…

– Тогда – не вопрос, – староста протянул мне лопатообразную ладонь. – Завтра утром выходите. В шесть.

Когда я уже пошел на выход, староста с интересом бросил мне в след:

– Слушай, вот интересно, а почему Франт?

– Долгая это история, – улыбаюсь я в ответ.

Почему? Хм, хороший вопрос. Да, в общем-то – случайно вышло… Возможно, однажды и расскажу. Но изначально я был Татарином…

Глава 2

За восемь лет до описываемых событий

– Сан Саныч, ты сам вообще представляешь, насколько меня сейчас подставляешь, а?

Лицо у командира моего боевого отделения, Сереги Валерьева, и правда, не сильно счастливое. Ну, да, не каждый день от него старшие опера уходят.

– Подумай хорошенько, Саш… Оно тебе точно нужно?

В ответ я только головой отрицательно мотаю.

– Подумал уже, Иваныч. Несколько дней думал. Такие вопросы с бухты-барахты не решаются, сам знаешь… Подписывай, – придвигаю поближе к нему по полированной поверхности столешницы лист офисной бумаги.

Рапорт. Поворотная точка во всей жизни. Вот сейчас согласует его мой непосредственный начальник, потом – подпишет командир отряда… И станет майор полиции вольной гражданской птицей. И, вроде, положенный для получения полной пенсии «четвертак», ну, с учетом льготных «год – за полтора», а временами и «год – за три» уже давно имеется… А как-то все равно… Даже и не знаю, как сказать… Будто в ледяную прорубь на Крещение сигануть собираюсь. Вроде, и решил уже, и все равно страшновато. И до последнего вертится в голове мысль: «А может – ну его в баню? Оставь, все как есть!»

И Серега снова за свое.

– Сань, прекращай, а! Вспомни, когда нас в полицию из милиции переаттестовывали – тоже все непривычно было. И тоже все нервничали. А оказалось, ничего шибко не изменилось, как служили, так служить и продолжили… Ну, теперь будем – Национальной гвардией…

На последних двух словах я чуть заметно поморщился. По «ящику с привидениями» про Нацгвардию, только не нашу, а украинскую уже второй год вещают без остановки. И ни разу не в положительном свете. А у меня еще и товарищ армейский, добровольцем на Донбасс поехавший, полгода назад оттуда без левой стопы вернулся – под минометный обстрел тех самых «нацгадов» попал… В общем – ассоциации не лучшие. Впрочем, наши со свойственной им хитростью вариант уже нашли: войска-то, вроде, Национальной гвардии, а официально называться все будет Росгвардия. Уже, как мне кажется, значительно лучше. Чтоб не было аналогий ни с Украиной, ни со Штатами.