Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе

"Меры, которые принимались в старину в любой области, были лучше и мудрее, а те, что впоследствии менялись, менялись к худшему"[23]

Первое из этих суждений относится к IV в. до н.э., второе - к середине I в. н.э. Все четыреста лет уверенность, здесь высказанная, оставалась неколебимой.

"Новшества, противные обычаям и нравам наших предков, нам не нравятся и не представляются правильными",

- говорилось в сенатском постановлении 92 г. до н.э.[24] Веком позже ему вторил Гораций:

"Чего не портит пагубный бег времен? Ведь хуже дедов наши родители, Мы хуже их, а наши будут Дети и внуки еще порочней"[25]

И в то же время мало у кого измена традициям и заповедям, их яростное и циничное поругание играли такую роль, как у римлян, настолько образовывали содержание, тон и атмосферу истории. Ведь не случайно во всех приведенных выше текстах прославление старины слито с осуждением тех, кто ее разрушает. Главной заповедью предков была народная солидарность, - но богатые граждане постоянно обирали бедных, держали их в долговых тюрьмах и захватывали земли крестьян-ополченцев, пока те воевали вдали от родины во славу Рима:

"У тех, кто сражается и умирает за Италию, нет ничего, кроме воздуха и света, бездомными скитальцами бродят они по стране вместе с женами и детьми, а полководцы лгут, когда перед битвой призывают воинов защищать от врага родные могилы и святыни, ибо ни у кого из такого множества римлян не осталось отчего алтаря, никто не покажет, где могильный холм его предков"[26]

Другой заповедью была верность законам. Они образовывали как бы конституцию города, основу жизни и деятельности граждан. Но один из самых знаменитых римлян и самых суровых блюстителей нравов предков, Катон Старший, был под судом пятьдесят раз, а речи Цицерона читаются как сплошная уголовная хроника, охватывающая все слои и все стороны жизни общества.

Основу официального консерватизма составляло благоговейное почтение к богам и к знамениям, которыми они выражали свою волю, - но всякий раз, когда эти предуказания противоречили выгоде римлян, они их преспокойно нарушали. Накануне решающего морского сражения с карфагенянами в 249 г. священные куры не стали клевать зерно, предрекая поражение; командовавший флотом консул приказал выкинуть их за борт, прибавив:

"Не хотят есть - пускай напьются",

и дал сигнал к началу боя[27]. В 100 г. до н.э. с одобрения консулов и сената был убит народный трибун Сатурнин, хотя неприкосновенность личности трибуна была гарантирована и сакральными и государственными установлениями, и Цицерон, красноречивый защитник права и законов, взялся быть адвокатом убийцы[28]. Цезарь похитил из Капитолийского храма хранившуюся там казну[29] и собственноручно вырубил посвященную богам рощу[30].

Основной общественной формой, в рамках которой протекала в античную эпоху повседневная жизнь людей, был полис. Это греческое слово обычно переводится на русский язык как "город", но перевод этот настолько приблизителен, что за его пределами остается главное. Полис, или, как называли его римляне, "civitas" (буквально: "гражданская община"), - не просто населенный пункт, скопление домов и жителей, архитектурно оформленное пространство, и не только административный центр определенной территории. Мало будет сказать и то, что это город-государство, единица административно-политической организации населения. Полис - гражданская община - это отличительный признак, средоточие и наиболее полное выражение античного мира.

Греки и римляне не знали национальной или расовой исключительности в собственном, современном смысле слова, но они делили весь мир на зону цивилизации и зону варварства. Первая была областью полисной организации, а потому своей и высшей формой существования, вторая не знала полисной жизни, не знала поэтому "сообщества и человеческой приязни", то есть была формой существования дикарей[31].

Для римлянина его гражданская община (как для грека полис) - это то единственное место на земле, где ты - человек, ибо только здесь ты ощущаешь свое единение с другими людьми на основе права, только здесь укрыт от врагов стенами и от неожиданностей судьбы богами - создателями, родоначальниками и покровителями города, только здесь ты включен в род - непрерывную цепь смертей и рождений, определяющих твое собственное место в бесконечном потоке бытия, и только здесь реализуются ценности, без которых жизнь теряет смысл:

libertas -самостоятельность личности и ее свобода отстаивать свои интересы в рамках закона;

iustitia - совокупность правовых установлений, ограждающих достоинство человека в соответствии с его общественным положением;

tides - верность долгу, составляющая моральную гарантию исполнения законов;

pietas - благоговейный долг перед богами, родиной и согражданами, требующий всегда отдать предпочтение их интересам, а не своим; наконец, энергия и воля в выполнении этого долга, называемые общим именем

"virtus" - "гражданской доблести".

Гражданская община - не город, а Город: "законы и стены", "дома и право", "пенаты и святыни" (Вергилий); "Верность и Мир, Честь и Доблесть, Стыдливость старинная" (Гораций); "уничтожение, распад и смерть гражданской общины как бы подобны упадку и гибели мироздания" (Цицерон)[32].

Чем был этот величественный образ полиса, гражданской общины, Рима - реальностью или утопией, действительностью или идеалом? И тем и другим. Именно в нем противоречие патриархальности и цинизма находит себе выражение, объяснение, разрешение и завершение.

Античный мир - ранняя, неразвитая стадия истории человечества, по крайней мере европейского. По своему хозяйственному укладу, по формам труда и производства он был беден и примитивен. Основой состояния и источником жизни на протяжении всей его истории оставалась земля. Настоящий, полноправный гражданин полиса - гражданской общины - всегда собственник земли, живущий прежде всего ее плодами. Они доставлялись из поместья в город, где обеспечивали жизнь семьи, ими кормились непосредственные производители-рабы, ими выплачивало податное население провинции большую часть налогов. Любой отход от этого неизбывного, всеобщего, мироопределяющего порядка представлялся нравственно недопустимым и опасным. Только положение сельского хозяина было подлинно достойным[33], только доход, извлекаемый из земли, давал "честное богатство"[34]; земля - высшая, священная ценность, человек, не возделывающий свою землю, недостоин ее, и потому она может быть у него отнята[35].

В принципе земля - достояние общины, связывающее людей, ее обрабатывающих, в единый коллектив. Нормой его существования является солидарность граждан - обязательная взаимопомощь при стихийных бедствиях, общность культа, общинное имущество, в торжественные моменты совместные трапезы. Этот строй жизни был задан объективно, скудостью производительных сил, и потому консервативная мораль, благоговейное уважение к заветам предков, восприятие родной истории как энциклопедии общинных добродетелей были не реакционной утопией, а залогом выживания полисного мира в целом и Рима в первую очередь, так как здесь связь народа с землей была еще крепче и еще универсальнее, чем в Греции.

Но в той мере, в какой полис существовал во времени, он не мог не меняться, не расти, не набирать сил. Развитие же и усиление его выражалось преимущественно не в хозяйствовании на земле, консервативном по своей природе, а в развитии ремесла, то есть в создании значительных групп населения, малосвязанных или вовсе несвязанных с землей, то есть продающих свои изделия, то есть создающих и неуклонно расширяющих денежное обращение, рынки, все более далекие и широкие торговые связи, поощряющих все более далекие завоевательные походы, которые бы приносили городу сокровища и все новые доходы. Такое развитие было столь же объективно задано гражданской общине, как ее консерватизм, и потому стремление к обогащению представлялось римлянам столь же естественным, столь же соответствующим интересам города, как и сохранение заветов предков. Уже знакомый нам Марк Порций Катон не только восхвалял земледелие и отстаивал всегда и всюду самые консервативные взгляды, но и утверждал, что "мы все стремимся иметь больше"[36], выжимал максимум денег из своего имения, а подчас и шел на весьма нечистоплотные махинации.

Деньги приносили комфорт, создавали досуг, способствовали росту образованности. Рядом с объективно заданной идеологией примитивного крестьянского консерватизма возникала, жила и крепла столь же объективно заданная идеология развития, материального и духовного изобилия - идеология культуры.