В оковах босса мафии - Селеста Райли

дне. Ты права, я не должен был так себя вести. Ты мой босс.

Я наконец-то поднимаю на него глаза, и смех грозит вырваться из моего горла. Я умею читать язык тела. Сжатые кулаки и придушенный голос — все, что мне нужно, чтобы понять, что он извиняется не потому, что считает себя неправым.

Он извиняется, потому что знает, что я больше не позволю ему проявлять неуважение.

Думаю, я смогу не обращать на это внимания.

— Ты вырос в Италии, не так ли?

— Да. — Он садится напротив моего стола и устраивается на нем. — Что ты хочешь знать?

— Насколько популярны Романо?

— Они правят всей Италией.

— То есть, они часть мафии?

Он хрустит костяшками пальцев.

— Часть? Они и есть мафия. Насколько я знаю, Доминик Романо — капо Коза Ностра. Они управляют несколькими легальными предприятиями, но это лишь прикрытие для их нелегального бизнеса.

Я опираюсь локтем на стол, прижимая его к папке.

— Какого рода незаконные предприятия?

— Контрабанда оружия и других контрабандных товаров, торговля наркотиками, предоставление защиты более мелким нелегальным предприятиям, и это лишь некоторые из них. Уверен, что их гораздо больше.

Мой интерес разгорелся, но на ум приходит только одно имя.

— А Маркус Романо?

— Он второй из трех братьев Романо. Он младший босс и управляет бизнесом. Умный парень, если хочешь знать мое мнение. В отличие от своего брата, он предпочитает работать мозгами, а не кулаками.

Я не осознаю, что облизываю губы, пока мне не приходится отвечать.

— Мне тоже так показалось. Откуда ты так много о них знаешь?

— Все, кто был в Италии, знают о них так много. Однако не обманывайся их славой, они очень скрытны. Легче убить президента, чем найти на них компромат.

Я откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и глубоко вдыхаю. В голове мелькает лицо Маркуса, его напряженные голубые глаза и кривая улыбка, придающая ему загадочный вид. Он не похож на человека, который лжет, но и не из тех, кто хладнокровно признается, что убил человека. Если он так тщательно ведет свои дела, как говорит Джош, то вряд ли стал бы убивать человека в присутствии свидетелей.

Он много кем кажется, но беспечность — не из их числа.

Открыв глаза, я потираю шею.

— Как ты думаешь, может быть, между ними существует мафиозная вражда?

— Нет, насколько я знаю. — Его часы пищат, и он поднимает их, чтобы нажать на кнопку сбоку. — Уже девять вечера, пора уходить. — Он встает и кладет руку на бедро. — Ты сегодня работаешь допоздна?

— А разве есть ночь, когда я не работаю? — Боюсь, что сегодня я не просто буду работать допоздна. Я буду работать всю ночь, если это означает, что я смогу докопаться до причины убийства.

— Тебе стоит как-нибудь передохнуть, — говорит Тейлор, ставя чашку с кофе на мой стол и садясь в кресло напротив того, где стоит Джош. В руках у него дополнительная чашка черного кофе, из которой он делает глоток. — Ты не можешь раскрыть убийство за один день.

— Посмотрим. — Я тянусь за кофе, делаю глоток и стону, когда горьковато-сладкий вкус проникает в мои вкусовые рецепторы. — Спасибо за кофе. — Между поздними подъемами и погоней за информацией он был мне очень нужен. В отличие от сварливого Джоша, Тейлор всегда знает, что мне нужно, и без колебаний помогает мне. Он абсолютно лучший партнер.

— Есть что-нибудь на данный момент? — Спрашивает Тейлор.

Прикрыв рот одной рукой, я зеваю. Я чертовски вымоталась.

— Ничего.

— Так не пойдет. — Допив свой кофе, Тейлор сжимает бумажный стаканчик и бросает его в маленькую мусорную корзину рядом с моим столом. — Тебе нужно сделать перерыв сегодня вечером.

— Нет, спасибо.

— Я не просил.

Улыбка расплывается по моим губам. Тейлор скромный хороший парень, забавно, что он пытается быть боссом.

— Я здесь босс, а не ты, — игриво говорю я.

Он фыркает.

— Ты — да, но я твой коллега, и мой долг заботиться о тебе. — Он встает с сетчатого кресла, подходит к моему столу и отключает компьютер от сети. — Вставай.

Второй зевок растягивает мой рот. Он прав, мне нужен отдых. Я работаю допоздна уже несколько дней, поглощая кофеин, и мое тело уже перенасыщено им. Оно измучено.

— У меня дома есть остатки еды, — со вздохом говорю я, нехотя запихивая в портфель папки с делами и ноутбук. — А у тебя?

— Я умираю с голоду. — Он поворачивает шею, чтобы посмотреть на Джоша. — Уже ужинал?

Джош проводит рукой по волосам.

— Еще нет. Давай возьмем что-нибудь.

— Мне подходит. — Тейлор возвращает свое внимание ко мне. — Ты присоединишься к нам?

Я бы с удовольствием. Я живу одна в своей квартире, и это очень скучно, когда моя лучшая подруга не приходит в гости. Но мне нужно приехать пораньше, поэтому я вынуждена отказаться от предложения.

— Боюсь, что нет.

Я заканчиваю собираться, и ребята провожают меня до парковки. Они ждут, пока я отъеду, и только потом я вижу в зеркало заднего вида, как они направляются к своим машинам.

Мой многоквартирный дом находится всего в десяти минутах езды от отдела, и мне требуется столько же времени, чтобы загнать машину на стоянку.

Поездка на лифте на четвертый этаж занимает целую вечность, и, оказавшись внутри своей квартиры, я бросаю портфель на пол, снимаю ботинки и отправляюсь на кухню за холодной газировкой. Я делаю большой глоток и стону, когда напиток шипит и скользит по горлу. Удивительно, как самые вредные напитки вызывают самые приятные ощущения. Это относится и к еде в целом.

Углеводы приятны на вкус и заставляют меня чувствовать себя хорошо, но это рецепт вреда для здоровья.

Для чего мы вообще живем? Уф. Столько правил, когда мы все равно рано или поздно умрем.

Ноги болят от долгого стояния, поэтому я на цыпочках пробираюсь к кухонному острову и сажусь на один из табуретов. У меня был очень длинный день. Тейлор позвонил мне в пять утра по поводу убийства Риччи. Затем мне пришлось опросить нескольких свидетелей, прежде чем ехать в клуб. Быть детективом действительно нелегко, но я все равно рада, что стала им.

Я приняла решение стать полицейским, когда двенадцать лет назад был убит мой отец. Мне было всего пятнадцать, но я ни на минуту не забывала о дрожи, охватившей меня, когда я получила известие о его смерти.

Мое сердце начинает биться быстрее, когда в голове расцветают воспоминания о той ночи. Дыра в голове, через которую прошла пуля, мешок с телом, в котором его увезли, и лужа