Призрак у ворот. Рассказ Мексиканского плоскогорья - Томас Майн Рид

– Не бойтесь, капитан, он вернется вовремя. Не позволит, чтобы красотка Беатрис – она его возлюбленная, знаете, – танцевала с другими парнями, а его бы тут не было. Можете поверить мне на слово, он будет в Лас Крусес до Рождества.

– Но как это возможно? Праздник завтра, а ему еще далеко до Сан Джеронимо. Еще тридцать миль, не правда ли?

– Правда; но с такой лошадью это ерунда. Она может сделать за день шестьдесят. Я видел, как она проходила и больше. Видите, как скачет?

Я снова поднес к глазам бинокль и направил на далекого всадника, который невооруженному глазу казался вместе с лошадью размером с божью коровку. Когда мы впервые ее увидели, лошадь двигалась медленно, но теперь перешла на полный галоп, очевидно, направляясь к роще высоких деревьев, растущих почти точно в центре равнины.

– Дорога на Джеронимо проходит прямо через этот остров леса, – заметил Гринлиф, указывая на рощу. – Там, в середине, ключ. Поэтому и растут деревья; оттуда вытекает ручей; его можно заметить по зарослям ив и тополей по берегам. Ха! А это что, интересно?

Пока он говорил, всадник въехал в рощу, которая, состоя из вечнозеленой растительности, сразу скрыла его из виду. Однако не это вызвало удивленное восклицание моего спутника: из группы деревьев что-то поднималось – по-видимому, клуб дыма. Почти сразу вслед за этим показался второй дымок, а немного погодя – и третий; все три находились на некотором удалении друг от друга. Я счел бы это выстрелами, но не слышал никаких звуков. Тем не менее я, как и проводник, знал, что на такой высоте – несколько тысяч футов над уровнем моря – в разреженной атмосфере выстрел на таком расстоянии не слышен.

Пока мы рассуждали об этом странном явлении – синеватом дымке, который цеплялся за вершины деревьев; теперь я был уверен, что это дым от выстрелов, – что-то черное показалось из рощи и полетело по травянистой равнине, как ворон по ветру. Посмотрев в бинокль, я увидел, что это не птица, а лошадь, оседланная, с волочащимся поводом; но на спине у нее не было всадника!

Гринлиф, зрение которого гораздо острее, разглядел это невооруженным глазом и заговорил первым:

– Это были выстрелы, капитан, и один из них уложил Наварро. Бедняга! Мне его жаль. Но кто, во имя старого Ника[20], мог это сделать? Я сказал бы индейцы, но это на них не похоже. Конечно, некоторые из них пользуются огнестрельным оружием, особенно липанос; должно быть, это они. Кто еще?

У меня были свои подозрения относительно «кто еще»; но, как и раньше, я сохранил их при себе.

По-прежнему в бинокль я стал смотреть на рощу – со всех сторон. Она покрывала лишь небольшой участок равнины, всего два или три акра; и никто не смог бы незаметно из нее выйти.

– Что ж, капитан, – продолжал мой проводник, – если там краснокожие, нам нужно позаботиться о своих скальпах. Чем быстрее мы погасим костер, тем лучше. Какая неудача, что мы его разожгли!

Я вздрогнул, услышав эти слова: они имели смысл; торопливо отложив бинокль, принялся помогать Гринлифу гасить огонь. Воды у нас не было, но, к счастью, прутья еще не занялись, и жителю равнин тяжелыми кожаными сапогами скоро удалось затоптать искры, и даже тоненькой струйки дыма больше не поднималось над нашим костром.

Удовлетворенные сделанным, мы вернулись к краю утеса и снова стали смотреть на лесистый «остров», как назвал его Гринлиф. Я опять внимательно осмотрел рощу в бинокль, но никакой перемены не увидел: все казалось, как всегда; на просторах льяно больше не видно было черной лошади без всадника. Может, она ускакала назад в рощу? Или скрылась за скалистыми выступами на севере, через которые, подобно нам, прискакала сюда.

– Ха! А это что? – закричал Гринлиф, который невооруженным глазом, казалось, видит лучше, чем я в бинокль.

– Что?

– Смотрите туда, капитан!

Я посмотрел и успел заметить, как с южной стороны рожи выехал на черной лошади всадник в алой накидке! Он скакал быстрым галопом, как будто его задержали и он торопился наверстать время. Конечно, это был дон Гиберто, направляющийся в Сан Джеронимо

Мы со смехом снова разожгли костер; Гринлиф посмеивался над собственным страхом перед индейцами; мы оба испытывали облегчение, увидя, что молодой Наварро жив. Теперь объяснились выстрелы и другие обстоятельства, которые показались нам странными. Мой проводник знал, что дон Гиберто достаточно американизирован, чтобы иметь с собой револьвер кольт; въехав в рощу, он вспугнул какое-то животное – может быть, пуму или ягуара – и трижды в него выстрелил. Третьим выстрелом, наверно, убил. Но, спешиваясь, забыл привязать лошадь; она испугалась и поскакала назад; потом передумала и вернулась к хозяину, пока мы гасили свой костер.

Таково было правдоподобное объяснение, данное проводником; мне оставалось только согласиться с ним. Как иначе объяснить странное происшествие?

* * *

Мы поужинали и легли спать, больше не думая о случившемся. Нам теперь хотелось как можно раньше уехать с Зачарованной горы и вернуться в Лас Крусес к началу праздника. Дон Дионисио обещал познакомит меня с некоторыми костумбрес де Мексико[21].

Глава V

Галоп ради жизни

С первыми лучами рассвета мы были на ногах, оседлали лошадей и готовы были садиться верхом, когда Гринлиф, посмотрев на юг, заставил меня еще раз вздрогнуть своим неожиданным восклицанием. Теперь это было не просто «Ха!», а несколько фраз, хотя и комичных и несколько богохульных, тем не менее с серьезным содержанием.

– Господь и ножницы! Смотрите туда! На этот раз индейцы, верно, как выстрел!

На южном краю равнины виднелось облако пыли, а под ним цепочка черных точек; только привычный взгляд проводника смог узнать в них всадников. Посмотрев на них в бинокль, я понял, что они скачут очень быстро, а к тому же заметил и то, чего не разглядел проводник: перед этим стремительным строем, намного опередив его, скачет одинокий всадник в алом. Теперь Гринлиф тоже увидел его и воскликнул:

– Клянусь Господом, дон Гиберто! И его преследует отряд краснокожих!

Так и есть. Я ничего не ответил, но с бешено бьющимся сердцем продолжал следить за погоней.

Когда мы увидели его впервые, всадника отделяли от преследователей по крайней мере полторы лиги, и Гринлиф подбадривающе воскликнул:

– Не бойтесь за него, капитан: ему не угрожает ни малейшая опасность. Лошадь уберется с равнины раньше, чем индейцы доскачут до середины. Вот увидите.

Но я не увидел этого. Напротив, увидел, что преследователи не отстают, а догоняют. Постепенно, но довольно заметно разделяющие их четыре мили превратились в три. Проводник тоже заметил этот все сокращающийся интервал и сказал: