Отделённые. Книга 2 - Нико Кнави

меньше по этой же причине.

Эйсгейр вздохнул.

Безумный король без наследника и предположительная бездетность…Проблем у Детей Леса — океан, даже если их всего две.

Первая угрожала безопасности Светлого Леса. Вторая поднимала вопрос о будущем всего его народа. Эльфы могли, конечно, запереться внутри своих границ и сидеть там сколько угодно, пытаясь восстановить рождаемость. Но только при условии, что сила их короля никуда не денется. А это снова возвращало к первой проблеме.

И к тому разговору в королевском дворце. В одном рыцарь уже не сомневался: «некоторые мероприятия», о которых упоминал Гилрау, — убийство Милихэна, а упомянутое Миррином «нечто» — попытки это сделать.

Гилрау, как глава Высшей коллегии учёных, напрямую связан и с поправками к закону. Быть может, его рукой они и написаны. С его помощью кто-то готовится к будущему падению Светлого Леса. Точнее, готовит это самое падение. Кому же так хочется ввергнуть в пучину войны весь Иалон?

Весь! Не только Королевство людей. Начнётся-то всё, конечно, с него. Благородные отпрыски прежних королей потянут ручонки к сокровищам и вспомнят, будто королям положено побольше. Те, кто столь голубой кровью похвастаться не может, возмутятся: а какого кракена эти недокорольки возомнили о себе невесть что? И все начнут грызться словно звери. Как стервятники на падаль, придут орки — поживиться если не эльфийским, так людским добром. А потом уже и на Западе вспомнят, будто неплохо бы с Периамом поквитаться за его имперские грехи.

Эйсгейр бросил взгляд на часы и спохватился: ему предстояла встреча с ярлом Айсена, на которую рыцарь уже опоздал. Ярл ему за это, конечно, ничего не сделает, но вот попортить крови его людям может. Педантичный и дотошный Вёльоф был способен довести до тошноты всех вокруг.

«Игнир Драконья Погибель, узри своего потомка, — усмехнулся про себя рыцарь, переливаясь в кабинет. — Узри и восплачь!»

Вёльоф, в чьих жилах текла кровь прославленного воина, ратными подвигами похвастать не мог. Ратными мышцами тоже. А уж победой над драконом — тем более. Зато в горном деле ему не было равных. Там, где почти восемьсот лет назад Игнир железным молотом бил драконов, его тщедушный на вид потомок железной рукой управлял рудниками, плавильнями и кузницами. И преуспевал. Айсенская сталь успешно соперничала с унат-хаарской. Доспехи и оружие с клеймом Айсена уходили точно горячие пирожки на рынке. У мастеров айсенских кузниц заказов имелось на год вперёд.

В свои неполные сорок лет Вёльоф считался самым богатым человеком Северных земель. После Эйсгейра, конечно.

Ярл вскочил при появлении рыцаря.

— Прошу прощения, Вёльоф, у нас тут беда в эльфийском посольстве.

Тот с достоинством кивнул, принимая извинения, а потом заговорил:

— Я не могу достать гремучую соль, милорд.

Как и Эамонд, он не тратил времени на словесные расшаркивания.

Проблема ярла оказалась неожиданной. Эйсгейр порадовался: не Общество Знающих, не троица наследничков — уже хорошо! Но всё же странно. Гремучая соль не была настолько ходовым товаром, чтобы вдруг пропасть совсем. Её использовали в разных областях, но в основном для удобрений. И в горном деле, после того как в Айсене несколько лет назад додумались использовать её вместе с талантами генасов. Ферагены управляли взрывами, усиливали их, гасили нежелательные толчки и ударные волны в земле. Маагены предупреждали ненужные возгорания.

В военных делах применять соль опасались — даже слабый вражеский мааген мог устроить зверскую свистопляску, уничтожив и боевые припасы, и тех, кто находился бы рядом с ними. Да и… Не было военных дел. Но, узнав о выдумке горняков, Эйсгейр распорядился держать в арсеналах Северных земель запасы гремучей соли и едкой воды, от которой соль становилась в несколько раз опаснее. Ведь рано или поздно сообразят, как воевать, используя это! У самого рыцаря, хоть он вообще водорождённый, имелись кое-какие мыслишки.

— Разработка двух новых рудников остановилась, милорд, о начале подрывных работ на третьем и думать не приходится, — излагал проблему ярл Айсена. — Три месяца назад я получил от своих поставщиков только половину требуемого, а месяц назад они сообщили, что не могут отправить даже этого. А в других местах, которые я нашёл, и вовсе отказались. Говорят, выработали всё чуть ли не на пару месяцев вперёд и распродали запасы. Кто-то всё перекупил!

— Три месяца? Почему это стало проблемой сейчас?

— У меня тоже имелись запасы, милорд. Я думал, перебои временные, да и никогда такого не бывало, чтобы нельзя было найти соль. Кое-какое количество получилось раздобыть у других ярлов, но мало кто держит больше, чем требуется по указу милорда.

— А едкая вода?

— О, её достаточно, но толку, если нет соли? В Айсене остался только неприкосновенный запас. А мои ферагены не справятся без гремучки. Они и так уже выдохлись. Не мог бы милорд дать мне соли, пока я не выясню в чём дело?

— Надо вызвать главного оружейника, посмотрим, что в наших закромах. А впрочем… Пойдём прямо сейчас.

Уж в арсенал-то ему можно отправиться? От академии далеко, никому он не помешает. Призывая стихию, Эйсгейр заметил восторг в глазах Вёльофа. Ещё бы! Легендарный рыцарь первого ранга оказывает такую честь — переносит лично в другое место.

«Кажется, вину за опоздание я загладил», — хмыкнул Эйсгейр про себя.

Глава 3. Забота

Наш караван простоял в Циенрате почти до вечера.

И всё это время я сидела на подножке малкировской повозки. Правда, чтобы не замёрзнуть, пришлось закутаться одеяло, но внутри в одиночестве сидеть не хотелось. Пусть со мной никто и не разговаривает, как-то приятнее видеть живых людей вокруг. Рядом слева стоял Ганн, а справа — его товарищ, имени которого я не знала.

За это время один раз приходил Малкир, побеседовал о чём-то с Айнаром, потом подозвал Ганна — его место тут же занял другой наёмник — и поговорил с ним тоже, при этом хмурясь и поглядывая на меня. Потом Малкир согласно кивнул и снова ушёл. А Ганн вернулся на своё место рядом со мной.

Через полчаса Рами принёс мне горячую похлёбку. Я отложила «Новейшую историю Иалона», взяла дымящуюся тарелку, и Рами, пробормотав пожелание приятной трапезы, ушёл. Пару раз он воровато оглянулся, будто боялся чего-то… Хотя ему-то чего бояться? Это мне просто из-за собственного побега так кажется.

Вид Рами напомнил мне о ночном нападении.

— Почему так испугался Малкира тот человек, из напавших на караван? — спросила я у Ганна.

Он странно усмехнулся и взял книгу. Посмотрел в самое начало, потом открыл её на какой-то странице, пролистал и отдал мне. Я стала читать.