Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну то, что картина тебе в итоге не нравится, я не удивлён. В принципе все твои работы за последний год так или иначе оказывались на чердаке. Но что на этот раз? Какие глупые мысли сегодня посетили твою светлую голову? — Александр продолжал вертеть стакан в своей руке. Он всегда так делал, теребил что-то в руках, когда нервничал или злился, эта привычка появилась у него ещё в детства.
Если рассматривать эти действия с точки зрения психологии, то это может быть связано с тем, что во время переживания тревоги, страха, раздражения мы теряем ощущение присутствия себя в пространстве и непроизвольно ищем способ это пространство буквально ощутить кожей. Совершая повторяющиеся действия, человек формирует своеобразный ритуал, дающий иллюзию облегчения.
— Я не написал ничего стоящего за последнее время. Мне кажется, я вовсе не могу рисовать, как раньше. Я ведь уже говорил. Почему ты снова задаёшь мне этот глупый вопрос? — Ариас посмотрел на друга с дикой болью и тоской в глазах. Это разбивало ему сердце. Казалось ещё чуть-чуть, и оно, сердце, остановиться от невыносимой боли.
— Иногда мне кажется, что я стою на месте, понимаешь? Всё движется вокруг, а мне остается лишь только наблюдать со стороны. Я вижу, как другие совершенствуются, они путешествуют, учатся, открывают для себя новые возможности, создают что-то новое. Влюбляются, встречаются, дружат, они живут в конце концов! А что я? Но почему же я остановился и не двигаюсь? Каждый день одно и то же, и ничего не выходит. Иногда я даже завидую этим людям, у них так всё просто получается. Это так чертовки несправедливо. Чёрт! Это даже смешно.
Его голос дрожал, хоть он и смеялся в этот момент, но этот смех был пугающим и безумным. Он уже не мог сдерживаться и начал хохотать всё громче и громче. Его некогда прекрасные карие глаза теперь сверкали безумием. А руки дрожали, словно он был заядлый алкоголик. Этот жуткий и в то же время безумный смех пугал Александр…
Он давно знал Ариаса, можно сказать практически всю жизнь. Они познакомились ещё когда были детьми в школе. Вместе учились в одном классе, пока отец не перевёз Александра в другой город после того, как скончалась его мать. Мальчики поддерживали связь, а каждые каникулы тот приезжал обратно к бабушке и дедушке в гости, поэтому всё лето они проводили вместе. С годами их дружба всё крепла, а доверие было непоколебимо, они знали, что всегда могут положиться друг на друга. Друзья вдохновляли и поддерживали друг друга в трудные моменты. «И, если однажды весь мир будет против тебя, я всё равно встану на твою сторону, не колеблясь» — такой был девиз их дружбы. Они стали опорой друг для друга, братьями не по крови, а по духу. Казалось, Александр знал о своём друге всё: все его капризы, как он мог злиться, как радовался, каким он был, когда влюблялся или был просто печален, знал всё о его семье, чего не знали остальные. Но сейчас… Сейчас перед ним был совершенно незнакомый ему человек, такой чужой и далёкий. Таким он видел Ариаса впервые, наверное, на то и были причины.
— А знаешь, что самое ужасное? — Ариас поднял на друга уже покрасневшие глаза. — Художник словно умирает, когда перестаёт рисовать. Он выражает свои мысли, чувства, боль и переживания в картинах, будто только так он может найти покой. Это то, что отличает нас от остальных и даёт нам особое удовлетворение и смысл жизни. — он медленно выдохнул, а после сказал:
— Уходи, я очень устал за сегодня. Давай поговорим в другой раз.
— Ариас, послушай… — но посмотрев на друга, Александр понял, что продолжать ему не стоит, — ладно, я уйду. Давай мы обсудим это, когда ты будешь готов. — он встал с кресла и уже выходил из комнаты, как вдруг остановился, повернулся к другу и сказал. — Кстати, у моего отца скоро юбилей. Я зашёл, чтобы отдать тебе это, — Александр протянул ему пригласительное, — он хочет, чтобы ты пришёл. И я тоже буду ждать тебя. Если что, звони. — с этими словами он ушёл.
Александр был хорошим, нет, он был настоящим другом многие годы, он всегда поддерживал Ариаса в трудные минуты, мог взбодрить его. Но в последнее время они перестали интересоваться жизнями друг друга. Да они могли увидеться пару раз в неделю, а то и в месяц, но на этом всё. Не было привычных посиделок, встреч и прогулок. У каждого была своя жизнь, и постепенно Ариасу уже не хотелось делиться ничем с Александром. Точнее он привык этого не делать. И иногда ему казалось, что дружба подходит к концу, но всё же он продолжал любить и ценить его как своего близкого и единственного друга.
Недавно смотрела интервью одного психолога, в котором она рассуждала на тему того, что люди чаще стали обращаться к психологам, и там она рассказывает одну ситуацию, опишу её примерно, но не теряя сути:
— Сейчас идёт такая тенденция, что люди перестают делиться своими проблемами со своими близкими друзьями. А когда их спрашиваешь почему они этого не делают то они отвечают, что не хотят нагружать их своими проблемами. Тогда спрашивается, для чего ж нужны друзья?
Девушка, которая брала у неё интервью, сказала:
— Наверное, чтобы весело проводить время.
— Нет. Весело проводить время можно и с приятелями. А друзья нужны не только для этого.
И тут я даже спорить не буду, а полностью соглашусь.
Комната вновь опустела, и гробовая тишина продолжала тяготить Ариаса. Он ощущал, как стены удлинялись, оставляя его где-то там внизу, одного. Но разве не этого ли он хотел сейчас?
Всё чаще стала замечать, что современный мир становится всё более индивидуалистичным5 и изолированным, а люди всё реже стремятся к настоящим и долгим отношениям и к дружбе. Они предпочитают скрыться за экранами гаджетов, чем находить общий язык с окружающими.
А замечали ли Вы когда-нибудь людей, которые находясь в компании с кем-то сидят в телефоне? Вот они решили встретиться поболтать, наверное, давно не виделись, но по итогу просиживают это время уткнувшись в телефон отправляют друг другу смешные картинки и видео, хотя
- Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза
- Грешник - Сьерра Симоне - Прочие любовные романы / Русская классическая проза
- Машины времени в зеркале войны миров - Роман Уроборос - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- История одной жизни - Марина Владимировна Владимирова - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Новый закон существования - Татьяна Васильева - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Ита Гайне - Семен Юшкевич - Русская классическая проза
- Айзек и яйцо - Бобби Палмер - Русская классическая проза
- Огненный ангел (сборник) - Брюсов Валерий Яковлевич - Русская классическая проза
- Таежный Робинзон - Олег Николаевич Логвинов - Прочие приключения / Русская классическая проза
- Побеждённые - Ирина Головкина (Римская-Корсакова) - Русская классическая проза