Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

разведчика, тогда ещё лейтенанта, уже бежали вниз быстрые и горячие струйки. Находившийся рядом Шут перетянул бедро у самого паха собственной портупеей, но всего этого Куминов уже не видел. От кровопотери он ускользнул в голодный и тёмный сон, где мог и остаться.

В себя разведчик пришёл в транспортном отсеке транспортника «Пе-10», гудевшего винтами, неся выживших на восток, в сторону новой столицы. Лежал, смотря в выкрашенный белой краской металл потолка в салоне просторной металлической птицы, и вспоминал. Этот странный бой, в котором почти две тысячи человек еле управились с семьюстами. Белые безумные глаза немца, который чуть не убил его. Другие, такие же быстрые фигуры в егерской форме, неимоверно быстрыми рывками уходившие с линии огня. И собственный страх, невольно охвативший в какой-то момент. А как было не испугаться непонятного и упрямо идущего на них?

В госпитале Куминов провалялся практически месяц. Прекрасная немецкая сталь не просто чуть не лишила его жизни. Хирурги провели три операции, чтобы рассеченные сосуды смогли прийти в норму. Потом молодой организм взял своё и он смог наконец-то ходить. Ещё через полмесяца, пройдя восстановительный курс в санатории на берегу Байкала, лейтенант, получивший дополнительную звёздочку и медаль «За отвагу», вернулся в полк.

А там разведчик Димка Шутяк, ставший сержантом, после радостных приветствий сунул ему в руку, немного смущаясь, тот самый нож. С которым после этого Куминов уже никогда не расставался. Странно? Да ничего странного в этом он для себя не видел. Вот только всегда доводил до конца дело, если приходилось работать острыми пятнадцатью сантиметрами настоящей золлингеновской стали. Хорошо помнил, как сам выжил после его же удара. И нож ни разу не подводил.

Потом до них довели информацию о том, что немцев, атаковавших их позиции, завязку накачали каким-то хитрым медицинским препаратом. Тот и дал фрицам возможность двигаться быстрее, бить ловчее, выживать после чудовищных ран и не чувствовать боли. Так что с «чудо-оружием» Куминов был знаком не с чужих слов. И сейчас, когда ему вновь довелось про него услышать, невольно закололо в левом бедре, в том самом месте, куда вошёл немецкий нож.

Вот только какое отношение вся информация про «вундерваффе» имело отношение к разведывательной роте? Хотя… кое-что он уже понял. И командир не преминул подтвердить все куминовские домыслы с размышлениями.

— К нашему, то ли счастью, то ли наоборот, это не атомное оружие. — Медведев завёл руки за спину и по давней привычке навернул кружок вокруг кульмана с картой. — И мы снова можем иметь дело с какими-то биологическими исследованиями. Не с теми, что полк столкнулся в Башкирии. А вот с чем именно, сейчас расскажет профессор.

Все повернулись в сторону седого с бородкой. Тот открыл лежащий перед ним серебристый портсигар с витиеватой монограммой, достал оттуда длинную сигарету с картонкой мундштука. Прикурил от бензиновой зажигалки, протянутой комполка, подвинул к себе пепельницу, сделанную из снарядной гильзы, и повернулся к брюнетке-симпатяшке с родинкой. Затянулся, вопросительно прищурился.

Девушка кашлянула, рукой отмахнулась от густых клубов дыма и начала рассказывать. Ни капли не смущаясь вытаращенных на неё глаз военных, оторопевших от подобной неожиданности.

Куминов, к примеру, захлопнул варежку лишь после того, как внимательно смотрящий на неё Синицын наступил ему каблуком на ногу. Чуть не взвыл от боли, но собрался с силами и перестал таращиться на красотку как на заморскую чудо-фруктину ананас, что сподобился видеть в госпитале. Мало ли чего не бывает, и с чего вдруг все взяли, что профессором может быть лишь так похожий на Калинина курильщик?

Учёная говорила не очень громко, но слышал каждый. Куминову, правда, было очень интересно — а что слышно тому, кто скрывается в тени, но вслух этого не сказал. Естественно.

— Меня зовут Александра Венцлав. Я еще не профессор, но являюсь кандидатом в доктора наука военно-биологического института при академии Генерального штаба народного комиссариата обороны, — девушка чуть запнулась. — Сейчас я посвящу вас в курс того, из-за чего вас всех собрали именно здесь и сейчас. Информация чрезвычайно важная и секретная. По окончанию нашего разговора с каждого из вас возьмут подписку о неразглашении услышанного и полученных инструкций. Ну, а теперь к делу, товарищи командиры.

Она отпила давно остывшего чая и продолжила:

— Город Куйбышев ещё в тридцатых-сороковых подготовили к выполнению функции второй столицы. И какое-то время он ей был, во всяком случае, именно в него перевезли основные производства из Москвы и Ленинграда до того, как оба города оказались в блокаде. Дипломатические миссии, часть народных комиссариатов. И так было вплоть до сорок четвёртого года и до бомбардировки Великобритании атомными бомбами. Что произошло впоследствии, каждый из вас знает.

Так вот, начиная с конца тридцатых годов, под городом велись крупные работы по устройству системы подземелий и бункеров. И в этом нет ничего странного, так как уже тогда разведывательные органы нашей родины знали о ведущихся работах по созданию атомного оружия. Параллельно с работами в Куйбышеве, создавалось особое хранилище на берегах Волги.

Также в самих Жигулях, прямо напротив одной из пристаней, соединяясь с общей системой убежища с помощью нескольких тоннелей, был организован целый город. Всё это делалось с запасом прочности на случай рассчитанных ударов и со сроком живучести до года в автономном режиме. Воспользоваться им, как сами понимаете, не пришлось. Нам не пришлось…

Венцлав замолчала, видимо собираясь с мыслями для продолжения рассказа. Военные сидели молча, переваривая только что услышанное. Куминов не был исключением, хоть и не будучи совсем уж удивлённым. Про что-то подобное ему доводилось слышать раньше. По выражению лиц комполка, особиста и командира разведки можно было понять, что информацией они владеют, пусть и не в той же степени, что молодая учёная.

Да и странно было бы не знать подобное разведчику. Слухами, как известно земля полнится. Пусть Куминов никогда не держал в руках каких-либо планов подземных коммуникаций, не говоря про нанесённые на карты места входов и выходов. Но работу по этому городу, который стал на какое-то время второй столицей страны, вести доводилось. В том числе и работая в «гражданке» на захваченных территориях. Ну-ну, товарищ профессор, дождёмся продолжения? Ожидание оказалось совсем недолгим. Перед тем, как продолжить, сидевший рядом с ней мужчина в очках раздал каждому из присутствующих по картонному плотному скоросшивателю, под завязку наполненному бумагами. Когда он это сделал, профессор Венцлав продолжила:

— Откройте, пожалуйста, папки. Сразу переверните страницы вплоть до пятой, и посмотрите фотографии на ней.

Куминов, как и остальные, послушно