Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ловко спеленал морду коню, закрепил узел на шее. Потом загнал коня в кузницу, вновь завалил дверь камнем.
Коротышка за это время обошёл вокруг кузницы с фонарём.
- Кажись, всё, - сказал он, возвращаясь к двери. - Теперь назад, а то, не ровён час, схватится нас князь.
- Кабы не приметили конюхи чего, - опасливо произнёс Дурында. Несдобровать тогда нам.
- Нам? Хе-хе, - не то закашлялся, не то засмеялся коротышка. - Не с нас, а с конюхов за коня спросят. Запорют двух-трёх - велика ли беда? А мы без барыша не будем!
Конокрады двинулись назад, к дороге. Под тяжёлыми шагами Дурынды ломались сучья и ветви кустарников.
- Не топай, ирод, не топай! - озлился коротышка. - Тебя за версту слышно, медведь ты этакий. Всё дело погубишь!
Игнат спустился с дубка, захватил своё имущество и, спотыкаясь, проваливаясь в трухлявые пни, пошёл, стараясь не упустить из виду конокрадов.
Вот и дорога. Пыль глушила шаги. Дурында с коротышкой, а за ними Игнат шли беззвучно.
Пройдя версты полторы, коротышка сказал Дурынде:
- Вместе нам являться негоже. Ты заходи на поляну с одной стороны, а я с другой!
Дурында свернул в лес, а коротышка, помахивая фонарём, двинулся дальше.
Игнат затаился, долго глядел вслед удаляющемуся светлому пятну.
Затихли в лесу могучие шаги Дурынды.
"Куда ж двинулись лиходеи? - задумался Игнат. - Не иначе тут лагерь у них..."
Солдат отвязал сапоги с железного посоха, надел их на ноги, пошевелил пальцами:
- Ну, самоходы, ать-два!
Игнат зашагал в ту сторону, куда скрылся коротышка с фонарём.
Через некоторое время справа от дороги, в лесу, услышал он какой-то неясный шум, голоса.
Осторожно пробираясь сквозь кусты, Игнат вышел на тропу, а она вывела его на большую поляну. На дальнем конце поляны пылали факелы, освещая небольшой шатёр.
Громко ржали лошади, раздавались крики челяди. В отдалении, за стеной деревьев, пылали два больших костра.
- Ого-го! - обрадовался Игнат. - Сон, кажется, в руку: найдётся и мне тут что-нибудь на зубок!
Стараясь всё время быть в густой тени деревьев, он пошёл вокруг поляны, подбираясь к шатру.
Возле шатра на коврах и подушках возлежал большой толстый человек в богатом кафтане и сафьяновых расшитых сапожках. В ногах у него блестело соболье одеяло - чтобы прикрыться в случае тумана.
Но не дорогое убранство удивило Игната: у толстяка на груди полотенцем висела светлая борода.
Она упиралась в толстый круглый живот, который нылезал из кафтана, как тесто из опары.
- Растил барин бороду на посмешище городу, - пробормотал Игнат. - Вот чудеса-то: я таких бород давненько не видывал! А брюхо-то нажевал боярин! За целую роту небось ест и пьёт! Рот до ушей, хоть завязки пришей! Чудно!
На пальцах княжеской руки играли, искрились в неверном свете факелов кольца с камнями-самоцветами.
"Князь Данила! Сельцо - за кольцо! - припомнились Игнату слова бобыля Савелия. - Эх, сковать бы из тех колец цепь, да князя на неё!"
Из-за шатра вышел коротышка-конокрад, поклонился.
- Где был? - спросил князь.
- За охотничками присматривал, князь-отец, - доставая лбом до подушки поклонился коротышка. - Будет завтра дичина, Данила Михайлович, непременно к столу будет.
"Ого, сам Данила Стоеросов! - обрадовался подтверждению своей догадки Игнат. - На ночную прохладу глядя, вылез остудиться! Вот так оказия!"
Рядом с князем валялся на ковре бритый мужчина неопределённых годов не то чтобы толстый, а весь пухлый, будто налитой жиром. Щёчки его набрякли, как воск на свече, которая только-только начала оплывать. Толстые бледные губы болтались - казалось, что он запихал в рот блин, да не мог его проглотить, и края блина так и остались висеть наружу. Когда бритый поднимал свою пухлую руку, чтобы взять ковш с вином, то рука просвечивала розово, сквозилась жирком.
- Наш род, род бояр Голянских, всегда славен был конями, - пришлёпывая при каждом слове губами-блинами, вяло молвил пухлый барин. - Тебе, князь, вестимо, из каких конюшен был игреневой масти жеребец царя-батюшки Алексея Михайловича?
- Неужто из твоих, из голянских? - равнодушно спросил Стоеросов.
- Истинно, князь, истинно! - захлебнулся радостным смехом пухлый барин. - Конь, что ты у меня купить хочешь, из того же рода. Если его из Болотного края увести да в столицу доставить, большие деньги взять можно.
- Я тебя, боярин, не неволю, - сказал князь, - продавай кому хочешь.
- Уговор дороже денег, князюшка, - зашлёпал губами Голянский. - Раз я тебе слово дал, то сдержу, хоть себе в убыток...
Слуги сменили факелы, принесли свечи.
Игнат всё прикидывал и примеривал, как бы ему половчее выйти к шатру, на свет.
Голянский начал хвастать, как его любит какой-то граф Темитов и как могущественный граф шагу без него ступить не может.
А потом князь Данила начал вздыхать о прошлом:
- Да, были времена... ох! Вот прежде... ох! При царе Алексее Михайловиче...
Пламя свечей не колыхалось в тихом воздухе. Только когда слуги по команде коротышки расстелили на ковре скатерть, то все лепестки пламени сразу метнулись в сторону, легли, чуть не погасли.
Голянский, испугавшись рывка пламени, тоже было дёрнулся, сполз в сторону.
- Не бойся, боярин! - лениво проговорил князь. - Я слышал, твой граф Темитов трусов не балует.
- Я, князюшко, никогда ничего не боюсь, - зашлёпал губами Голянский. Вчера, когда к тебе ехал ночью по лесу, на меня набросилось сто волов! Я схватил кнут - раз, два, три! - всех разогнал. Один меня даже успел поцарапать - вот след на руке, видишь?
Голянский показал свою розовую, словно из сала слепленную ладошку.
- У нас-то, гостюшко дорогой, почитай, и во всей округе ста волков не наберётся, - с поклоном молвил коротышка-конокрад.
- Да ты что? Мне, боярину, не веришь? - опешил Голянский.
- Право слово, не наберётся! - подтвердил князь.
- Ну, может, полсотни - я их во тьме не перечитывал! - согласился Голянский. - Схватил кнут да ка-а-ак пошёл их крестить...
- Наверно, волков-то дюжина была, - произнёс коротышка, - большая стая...
- Да, дюжина, это точно, - подхватил Голянкий.
- А может, и полдюжины? - задумчиво, словно рассуждая сам с собой, проговорил князь.
- Разве полдюжины мало? - спросил Голянский. - Ведь волки, чай, не воробьи!
- Да нынче-то, гостюшко дорогой, из-за жары волки отсюда в болота ушли, - сказал коротышка. - Может, один какой набежал бешеный.
- Бешеный, вестимо, бешеный! - обрадовался пухленький Голянский, не ведая, видно, как закончить неприятный разговор. - Он один дюжины обычных стоит!
- А ты его видел? - спросил князь.
- Как же! Вот так, справа, куст и что-то шевелится. Я хватаю кнут раз, два, три!
- Ну, а руку-то, гостюшко, кхе-кхе, где оцарапал? - едва сдерживая смех, спросил князь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан - Биографии и Мемуары
- Десять десятилетий - Борис Ефимов - Биографии и Мемуары
- Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
- На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950 - Ханс Беккер - Биографии и Мемуары
- Петр Великий - Мэтью Андерсон - Биографии и Мемуары
- Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Беатрис Аделейд Ли - Биографии и Мемуары / История
- Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»? - Борис Тененбаум - Биографии и Мемуары
- Приключения парня из белорусской деревни, который стал ученым - Валерий Левшенко - Биографии и Мемуары
- А мы служили на крейсерах - Борис Васильев - Биографии и Мемуары