Протоколы русских мудрецов - Виктор Громов

Поэтому, если при расследованиях истинных исторических фактов вскрываются творимые евреями безобразия, то вина в этом не автора изысканий, а тех, кто творил эти мерзости. Антисемитом может называться лишь тот, кто вместо поиска вариантов, при которых преступная деятельность закулисных махинаторов стала бы невозможной, начинает бегать по улицам с криками «Бей жидов, спасай Россию!» или, что несоразмерно хуже, попытается взять дело в свои руки и начнёт терроризировать ни в чём неповинных соседей. Все дело в том, что в еврейском народе (как и в любом другом) существуют простые люди и, так сказать, пастухи. Пастухи всегда и без излишней сентиментальности приносят в жертву народ для достижения своих корыстных целей, прикрывая свои махинации несчастьями простых людей. Поэтому любые репрессии по отношению к простым людям – не только отвратительная мерзость, но и прямая помощь «пастухам» в сокрытии их преступлений. Из вышесказанного следует: любые попытки силового решения «еврейского вопроса» должны жестко пресекаться. Особенно в свете того, что нередки и провокации, когда антисемитизм используется еврейскими главарями в целях отвлечения общественного мнения от их закулисной деятельности или для получения каких-либо льгот и поблажек.

Единственная разница между людьми на земле заключается в их правительствах. А посему пришло время поговорить о фашизме. Конечно, чёткое определение понятия «фашизм» затруднено объёмом эмоций и понятий, которые мы вкладываем в это слово. Для облегчения освещения этой тематики предлагаю использовать, на мой взгляд, самую ёмкую формулировку которую мне удалось найти. Фашизм – это любое утверждение собственной исключительности по определённому признаку или совокупности признаков с последующим преследованием или уничтожением тех, кто этим принципам не соответствует.

Несмотря на лаконичность приведенного выше определения, поражает его абсолютная универсальность. Ведь таким образом можно обвинить в фашизме не только того, кто, к примеру, считает, что цвет его кожи уже по определению делает его сверхчеловеком, но даже домохозяйку, которая звонит в милицию с требованием удалить из двора выпивающих там бомжей. Она, в общем-то, наверно справедливо считает себя лучше «гостей» и осознанно желает, чтобы милиция наказала этих бродяг, чтобы им впредь неповадно было заходить во дворы, где обитают «культурные люди»…

Поэтому, к примеру, христианство с его претензией на единственно верное знание о единственно правильном Боге и тысячелетнем преследовании и реальном изуверском уничтожении всех неспособных за себя постоять инакомыслящих, вполне может расцениваться как обыкновенный фашизм в его, так сказать, идеальной форме. Ибо нет такого преступления или подлости, которых – как свидетельствует история – не гнушались бы «святые отцы», прикрывающиеся именем божьим при достижении в том числе и своих личных корыстных интересов. Тем не менее отрицать божественное начало в каждом человеке глупо; каждый из нас чувствует присутствие чего-то необъяснимого вокруг нас. Многие ученые, пытаясь осознать устройство окружающего нас мира, всё чаще говорят о великой разумности этого устройства… Именно это чувство непознанного мироустройства ловко используется некоторыми святошами в сутанах для одурачивания народа и оправдания жестоких преступлений, совершаемых ими якобы «именем бога». Ислам в этом смысле ничем от христианства не отличается. Просто пик зверства христианства привёл к его упадку, после чего святые отцы поняли, что путь прямых репрессий невыгоден и не приносит желаемых результатов. К сожалению, в исламском мире такое понимание пока не пришло… Однако, общее ускорение общественных процессов, связанное с бурным развитием, в первую очередь, коммуникационных технологий, позволяет всё большему количеству людей контактировать напрямую и видеть соседей такими, какие они есть, а не через призму, создаваемую пропагандистскими структурами. Именно это, на мой взгляд, позволит исламу гораздо быстрее пройти путь, на который у христианства ушли столетия.

Поэтому я считаю, что государство должно заботиться о жестком пресечении формирования в стране каких бы то ни было группировок по идейным, национальным, религиозным или каким-то другим принципам, отрицающим возможность равноправного сосуществования с представителями других диаспор, политических движений и т. п. Следует помнить старый принцип «Разделяй и властвуй», который впрочем, действует только тогда, когда необходимо властвовать над чужим порабощённым народом, и когда необходимо предотвращать формирование крупных оппозиционных сил, ставящих часто своей целью свержение обманывающего, грабящего и угнетающего народ режима. В этом случае режим всегда пытается вбить клин между сторонниками оппозиции, предлагая народу на выбор национальную, религиозную, социальную или какую-нибудь другую направленность. Причём для каждой группировки свою. При этом речь уже больше не идёт о том, как начать жить лучше, а лишь о том – «кто прав».

Узкая направленность каждой из группировок делает её «правой» в своём узком секторе и лишает возможности диалога с другими фракциями, для которых проблемы, рассматриваемые данным объединением, не являются первостепенными. Такие ситуации в лучшем случае приводят к дракам в парламентах, а в худшем – к физическому устранению оппонентов. При этом закулиса, потирая руки, и дальше продолжает грабить и обманывать народ, а вместе с ним и незадачливых оппозиционеров. Однако все эти проявления нашей с вами современной жизни появились не сегодня. Они являются плодом тысячелетнего опыта и огромного количества проб и ошибок…

Часть первая

Истоки

Глава первая

Дайте мне руководить главным банком страны, и меня не интересует, кто издаёт в ней законы.

Ротшильд

Конечно, после выхода в свет этой книги найдутся желающие поспорить, когда же всё началось. Я предлагаю читателю принять за отправную точку первое, известное мне и описанное в первоисточниках, упоминание о несиловом захвате власти в отдельно взятой стране и порабощении её народа. Речь пойдёт о… Египте. На мой взгляд, наилучшим образом происшедшее там описывается в священной книге евреев Торе.

Среди прочего, в ней рассказывается история бедного еврейского мальчика по имени Йосеф, который был продан братьями в рабство в Египет за то, что был слишком гордый и вместо того, чтобы пасти овец, рассказывал всем, что когда-нибудь станет великим царём. Прожив некоторое время в Египте, повзрослевший Йосеф попадает в тюрьму, из которой его освобождает сам фараон для толкования необычного сна, приснившегося ему, фараону, накануне.

– И было; приснилось фараону, что стоит он у реки, и вот выходят из реки семь коров тучных и холёных и стали пастись на лугу. И вот семь других коров выходят за ними из реки, тощих и невзрачных, и стали возле коров тех на берегу реки. И съели коровы тощие и невзрачные семь коров тучных и холеных, и проснулся фараон. И заснул, и снилось опять ему; вот семь колосьев всходят на одном стебле, тучных и хороших. И вот семь колосьев тощих и опалённых восточным ветром, вырастают позади них. И поглотили колосья тощие семь тучных и полных колосьев, и проснулся фараон. (Тора. Брейшит 40–41, Ваешев-Микец)

Как раз этот сон и становится отправной точкой в последующем порабощении Египта Йосефом. Именно он «предсказал» фараону на основании этого сна якобы грядущие семь урожайных и семь голодных лет, предложив выход из положения…

А теперь, да усмотрит фараон человека разумного и мудрого, и поставит его над страною египетской, да распорядится фараон и назначит надзирателей над страною, и наложит пятину на страну египетскую в семь лет урожая. И пусть собирают всё съестное наступающих хороших лет этих, и накопляют хлеба под ведением фараона в пищу для городов, и хранят. (Тора. Брейшит 41, Микец)

Я цитирую оригинальный текст перевода Торы для того, чтобы обратить внимание читателя на малозаметные, но очень важные детали. Не говоря уже о таких мелочах, как то, что Йосеф не считает самого фараона достаточно разумным и мудрым человеком для организации подобного предприятия и поэтому предлагает найти и поставить такого человека «над страною египетской». В глаза бросается также наложение «пятины», что очевидно подразумевает сбор пятой части урожая и буквально в следующей строке приведено указание: собирать всё съестное! Ну так пятую часть или всё съестное? И почему собственно только в пищу для городов, хлебопашцам, что, кушать не нужно? Любой человек, мало-мальски знакомый с сельским хозяйством, заметит также, что бездумное извлечение зерна из оборота неизменно приводит к весьма негативным результатам. Дело в том, что хлеба сеется обычно столько, сколько нужно для пропитания на год до следующего посева и обмена на товары и материалы, которые хлебопашец не в состоянии произвести сам.