Чечня Червленая - Аркадий Бабченко

Тренчик: — Все равно на всех не хватит. И потом, чего сейчас-то бежать, все равно ж разведки нету. Когда вернутся, тогда и побежим.

Зюзик: — Хоть бы их там всех поубивало.

Тренчик: — А вот интересно, а Ельцин Грачева метелит? Он же старше его по званию. Ну, например, как Чак метелит прапоров. Представляете, министр обороны докладывает ему неправильно, а он — раз! И в грызло ему. А?

Сидельников: — А здорово было бы вывести на взлетку Ельцина и Дудаева и пускай бы они метелили друг друга почем зря. Кто накостыляет другому, тот и победил. Как ты думаешь, кто кому навалял бы — Ельцин Дудаеву или наоборот?

Рыжий: — Я думаю Дудаев Ельцину. Он невысокий, шустрый, и по-моему у него должен быть хороший апперкот.

Якунин: — У Ельцина руки длиннее. И он намного выше и тяжелее.

Рыжий: — Ну и что? Зато он грузный и неповоротливый. К тому же он столько бухает, что вряд ли способен вообще быстро двигаться. Нет, я поставил бы на Дудаева.

Сидельников: — Я тоже.

Зюзик: — А бы на Ельцина. Просто так, чтобы поддержать его. Пускай они побольше друг друга метелят, а то в одиночестве он быстро свалится и не получит как следует. И Дудаев тогда тоже не получит. А так хоть рожи разобьют друг другу.

Солдаты смеются.

Рыжий: — Ладно, хорош. Никто ни с кем драться не будет. Зачем им драться, если есть мы?

Якунин: — Да, это точно. Драться положено нам.

Сидельников: — Рыжий, а откуда это у тебя.

Рыжий: — Это Наташка мне лезвием вырезала. Еще в самом начале нашего знакомства, мы еще тогда не были женаты. Пошли вместе на одну вечеринку, танцы там, то да сё. Ну, выпили, конечно. Я в тот вечер здорово накачался, нарядный был, как новогодняя ёлка. А утром просыпаюсь — вся простыня в крови. Посмотрел в зеркало, а там!… Думал, убью. А вместо этого, видишь, женился.

Тренчик: — По крайней мере, ты не будешь числиться неопознанным. Как те парни в рефрижераторах на станции, помнишь?

Рыжий: — Сплюнь, придурок.

Якунин: — А у меня мать перед армией фаланги пальцев линейкой мерила. Я ей говорю: «Мам, ты зачем это?». А она не отвечает ничего. Плачет только.

Некоторое время они молча лежат на песке. Над ними в сторону гор пролетают два штурмовика.

Тренчик: — Айда купаться!

Казарма. Около щита с расписанием роты стоит неопрятного вида солдат. Он без кепки, верхняя пуговица расстегнута, ремень болтается, берцы не завязаны. Он весь какой-то грязный и помятый, лицо опухшее от пьянки. Это Саид. На тумбочке стоит Сидельников.

Саид: — А где рота разведки?

Сидельников: — Они все в Чечне.

Саид: — А Еланский?

Сидельников: — Он тоже.

Саид: — А ты связист?

Сидельников: — Да.

Саид: — Расслабляетесь, значит. Слышь, связной. Принеси мне бананов. Бананов хочу. Даю тебе два часа.

Сидельников спит, укрывшись одеялом с головой. Его будят.

Разведчик: — Иди, тебя Саид зовет.

Пьяный Саид сидит в каптерке, одна нога у него лежит на столе, голень ему массирует разведчик.

Сидельников: — Ты звал, Саид?

Саид: — Для кого Саид, а для кого Олег Александрович.

Сидельников: — Ты звал меня, Олег?

Саид: — Скажи: «Ты звал меня, Олег Александрович?»

Сидельников, глядя в пол: — Ты звал меня, Олег.

Саид усмехается.

Саид: — Принес?

Сидельников: — Нет.

Саид: — Почему.

Сидельников: — Я не знаю, где достать бананы, Олег.

Саид: — Что?

Сидельников: — Я не знаю…

— Что? — орет Саид, — что? Ты что, чумоход, не хочешь искать мне то, что я сказал? Чмо! Ты будешь искать, черт конявый! Понял, животное? Будешь!

Он избивает Сидельникова. Он бьет его очень долго, несколько часов. Он делает это заходами, сначала бьет, потом садится отдыхать, а Сидельникова заставляет отжиматься. Тот отжимается, а Саид снизу поддевает его пыром в зубы или бьет каблуком по затылку, так, чтобы Сидельников разбил лицо о доски пола. В конце концов ему это удается. Сидельников падает, и лежит на грязных досках, из разбитых губ течет кровь.

Саид снова поднимает его и опять начинает бить. Он бьет его ладонью по разбитым губам. Китель Сидельникова залит кровью.

К Саиду присоединяются еще разведчики, несколько человек, они окружают Сидельникова и молотят локтями в спину. Тот стоит согнувшись, прикрыв руками живот, ему не дают упасть, чтобы была возможность бить коленом снизу…

В конце концов Сидельникова загоняют в туалет. Один из разведчиков подпрыгивает и ударяет его ногой в грудь. Сидельников отлетает и выбивает спиной окно. Он успевает зацепиться руками за раму и не выпадает на улицу. Его опять сбивают ударом с ног, он летит на пол и больше не встает, лежит на полу, среди битого стекла, и пытается прикрыть почки и пах.

Наконец разведка берет тайм-аут и закуривает. Саид стряхивает пепел прямо на Сидельникова, он старается попасть горячим углем ему в лицо. Семенов выковыривает из патрона пулю, заряжает автомат холостым и заталкивает в ствол шомпол.

Семенов: — Слышь, Длинный, выстави руку.

Разведчик: — Дурак что ль. Не надо.

Семенов стреляет в стену. Шомпол до середины входит в цемент.

Саид: — Пацаны, а давайте трахнем его. Давайте его опустим, а?

Сидельников протягивает руку и берет большой похожий на нож осколок стекла, обернув его рукавом. Он встает с пола, кровь капает с разбитого лица на лезвие.

Разведчик: — Нет, не будем. Марганцовки нет. Оставьте его, пошли. Длинный, шомпол вытащи.

Они уходят. За выбитым окном степь. Стрекочут цикады. На взлетке разгоняются штурмовики. Пустой плац освещен лишь одним фонарем, на улице никого нет, ни одного офицера, ни одного солдата.

Сидельников в сушилке, стоит согнувшись и держась за живот. Кашляет, забрызгивает стену кровью, ложится в углу на кучу бушлатов. Стонет. Затем берет лезвие и начинает отчищать кровь со стен, ему тяжело дышать и он не может разогнуться, но отчистить кровь надо и он карябает лезвием по обоям. Он бесшумно плачет, чтобы не услышала разведка — они ходят по коридору. «Связисты! Длинный, сука, я сказал шомпол вытащи!» — орет пьяная разведка и топает сапогами мимо каптерки. В коридоре стреляют.

Затем он начинает разбирать бушлаты и вешать их в шкаф. Завтра придет старшина и все должно быть в порядке.

В кармане одного из бушлатов он находит письма. Это бушлат Комара. Пишет ему девчонка. Он открывает письмо и начинает читать. «…милый мой Ваня, солнышко мое, зайчик мой любимый, ты только вернись, ты только вернись живым, я тебя очень прошу, выживи на этой войне. Я приму тебя любого, без рук, без ног, я смогу ухаживать за тобой, ты же знаешь, я сильная, ты только выживи. Прошу тебя! Я так люблю тебя, Ванечка, мне так без тебя плохо. Ваня, Ваня, милый мой, солнышко мое, ты только не умирай, ты только будь живым, прошу тебя, Ваня, заклинаю тебя Ваня, выживи…»

Он закрывает письмо и начинает выть. Луна светит в окно, Сидельников сидит на куче бушлатов и воет избитыми легкими. Из разбитых губ сочится кровь, он раскачивается взад и вперед, зажав письмо в кулаке, и воет.

Ночь. За окном — плац, ярко светит фонарь.

Кто-то из разведки: — Блин, фонарь этот задолбал уже. Эй, дневальный, станок дральный! Иди, принеси ствол с ПБСом! Дневальный! Сука… Смешной, где дневальный?

Смешной выходит в коридор, слышно, как он бьет дневального: — Ты че, сука, охренел спать! Подъем, сука! Иди, открывай оружейку!

Смешной приносит автомат с глушителем.

Косолапый Саня берет автомат, долго целится в фонарь. Он пьян, его шатает.

На плац выходит Чак. Он тоже пьян.

Саня: — О, Чак.

Саня стреляет в него. Пуля чиркает у Чака под сапогом и рикошетом уходит в небо. Чак скрывается в соседнем подъезде. Саня стреляет в фонарь и гасит его.

Третья серия

Столовая. Связисты — их всего двое, Тренчик и Сидельников — молча едят у окна, потом встают и становятся в очередь на раздачу снова.

Повариха, глядя на Сидельникова: — Ты вроде ел уже у меня сегодня?

Сидельников: — Никак нет.

Повариха: — Да? А чего мясо в зубах застряло?

Она все же накладывает им по второй порции.

Сидельников с Тренчиком лежат в теньке под деревом недалеко от столовой, курят. Обед заканчивается. К столовой подбегают припоздавшие солдаты, прапор их не пускает. Они просят: «Ну товарищ прапорщик! Мы — наряд с восьмой роты» Прапор: «иди отсюда, э! С подразделением приходить надо!»

Рядом со столовой тусуются какие-то гражданские кавказцы. Один из них кричит дежурному одной из рот:

— Э! Поди сюда!

Дежурный, стремаясь, с места: — Че?

Кавказцы: — Иди сюда, баран! Не понял что ли?

Дежурный подходит.

Кавказцы: — Э, иди в девятую роту, найди Эмиля, скажи его Ренат ждет. Бегом давай, э!

Сидельников: — А где вы деньги нашли?

Тренчик: — Это Рыжий. Он продал фермерам ТНВД с бэхи. Они с Якуниным сейчас на взлетке, сегодня борт на Москву. Мы улетаем.