Чечня Червленая - Аркадий Бабченко

Сидельников выпивает.

Арзуманян: — Пойдешь ко мне в танкисты? А? Пошли, завтра полетишь со мной в Шали. Полетишь, а? Там из тебя сделают запеканку. И из меня. Еланский, отдай мне его.

Еланский исподлобья тяжело смотрит на Сидельникова. Он уже плохо соображает. Ничего не отвечая, он задирает голову вверх и снова стреляет.

Арзуманян вдруг как-то сразу сникает. Пружина в нем расслабляется, он размякает в кресле.

— Иди на хрен отсюда, — машет он рукой. — Все равно в танк не влезешь, слишком длинный.

Сидельников выходит и пока его не остановили, уходит из казармы совсем.

Сидельников сидит на крыльце. Где-то далеко в степи работает КПВТ. Стрекочут цикады. Над крыльцом — открытое окно каптерки. Там Арзуманян ревет «По полю танки грохотали», у него красивый сильный голос, но он не поет, а воет:

Болванка вдарила по танкуПогиб гвардейский экипаж.Четыре трупа возле танка… (блядь, сука, блядская война)Дополнят праздничный пейзаж.

Еланский стреляет.

На взлетке разгоняются два штурмовика и уходят на Чечню.

ЗТМ

Казарма. Ночь. Связисты спят, укрывшись одеялами с головой. Прилетает сапог, сбивает табуретку. Крик:

— Связь, подъем!

Связисты вскакивают, начинают быстро-быстро одеваться, становятся по стойке смирно около кроватей.

Боксер: — Ты, длинный, иди сюда. Сапог захвати.

На кровати сидят разведчики, пьют водку. Сидельников подходит, отдает сапог. Разведчик: — Поставь.

Он протягивает Сидельникову х/б с латунными пуговицами.

Боксер: — На, надень. Надевай, не бойся.

Сидельников надевает.

Боксер: — Становись сюда. Фанеру к осмотру.

Сидельников: — Фанера трехслойная бронебойная 77 года выпуска к осмотру готова.

Боксер: — Огонь!

Он со всей силы бьет Сидельникова в грудь.

Сидельников: — Откат нормальный!

Боксер: — Стой, ну! Огонь! (удар)

Сидельников: — Откат нормальный!

Боксер: — Огонь! (удар)

Сидельников: — Откат нормальный!

Подходит еще один разведчик.

Разведчик: — Дай я.

Он прижимает Сидельникова к стене и раз десять подряд быстро и сильно бьет его в грудь, причем метит специально в третью пуговицу, чтобы утопить её в теле.

Сидельников корчится, кашляет, стонет.

Разведчик: — Ты как, связной, нормально? Дышать не больно, ничего не болит? (Смеется) Иди, умойся.

Сидельников в туалете склонился над раковиной. Он расстегивает китель, пуговица дужкой вошла ему в грудину. Под кителем одна сплошная гематома, кровь. Он стонет, смывает кровь, вытаскивает пуговицу из груди. Упершись в раковину плачет.

ЗТМ

Утро. В казарму приходит Чак (начальник штаба подполковник Пилипчук). Он видит спящего на тумбочке Зеликмана, бьет его ногами, причем метит специально в пах. Зюзик пытается убежать от него, но Чак все же попадает, причем очень сильно. Зюзик скорчившись падает, кричит.

Чак: — Где дежурный по роте? Где дежурный по роте?

Сидельников, выбегает из расположения: — Товарищ полковнник, дежурный по роте связи…

Чак бьет его ладонью в лоб: — Че у тебя за бардак такой в расположении, дежурный? Почему дневальный спит на тумбочке, а? Не слышу?

Сидельников, глядя в пол: — Товарищ полковник… Товарищ полковник…

Чак: — Пойдем со мной, дежурный.

Туалет. Чак достает из кармана носовой платок и проводит им по стене. Платок становится грязным.

Чак: — Почему грязно? А?

Кулаком с зажатым в нем платком он бьет Сидельникова в лицо. У того из носа начинает идти кровь.

Чак: — За мной!

Они идут в бытовку. Там на гладильной доске стоит маленький магнитофон-мыльница и лежит оставленная кем-то из разведчиков игра типа «Тетриса».

Чак: — Что это такое? Что это такое, дежурный? Я тебя спрашиваю, дежурный?

Он берет магнитофон и швыряет его в стену. «Тетрис» разбивает о голову Сидельникова.

Чак: — Что это такое?

Он снова бьет Сидельникова в лицо. Потом уходит. Сидельников собирает остатки игры. Из его носа обильно течет кровь.

Сидельников: — Пидарас.

Зюзик плачет: — Сука. Че он все время по яйцам. Я не могу терпеть, если меня по яйцам… Гад… Застрелю, сука…

Сидельников: — Блин, где я теперь Тимохе магнитофон рожу?

Плац, строй солдат. Перед строем на плацу опустив голову стоит пьяный солдат без кителя со связанными за спиной руками. Командир полка толкает речь.

Полкан: — Ведь вы же солдаты! Вы же все — солдаты! Ведь вам же всем памятник поставить надо за то, что вы делаете там! Каждый из вас герой и я преклоняюсь перед вами. Но удивительное дело, каждый герой там — последняя мразь и алкоголик здесь! Зачем вы это делаете, а? Перестаньте избивать молодых! Мне не хочется сажать вас, не хочется начинать уголовные дела, но, видит Бог, это избиение — последнее. Следующего я посажу. Клянусь четью офицера — посажу и не посмотрю ни на какие ордена, пойдете у меня по полной, на десять лет…

Рядом с ротой связи (пять человек) стоит разведрота — их человек сорок.

Саня: — Смешной, пидор, ты когда мыться научишься, а? Смотри, у тебя по ушам «бэтэры» ползают.

Смешной снимает с уха вшу и давит её ногтями.

Саня: — Отойди. Только попробуй до меня дотронуться, чмо.

Смешной: — Да ладно, Сань, у тебя что, вшей что ли не было?

Саня: — Сейчас нет. А если от тебя нахватаюсь, получишь пиздянок.

Боксер: — Мужики, смотрите, баба.

За спиной полкана по плацу идет врачиха. Это очень красивая рыжая женщина, она в туфельках, каблучки — цок, цок. Солдаты смотрят не отрываясь.

Саня: — Вот это да. Я бы откатал с ней произвольную программу.

Тимоха: — Красивая, сучка. Как ты думаешь, полкан её порет?

Саня: — Уж начальник-то госпиталя точно.

Снайпер поднимает винтовку с оптическим прицелом и целится в бабу.

Саня: — Ты че, Андрюх, че она тебе сделала? Единственная баба в полку, оставь!

Снайпер: — Не мешай.

Он рассматривает её в оптику, как она идет вдоль плаца.

Командир полка толкает речь: — Посмотрите на это чмо! Десантник! Рембо хренов! Ты зачем парню челюсть сломал, гондон?! За что ты его избил, а? Сволота… Посажу, каждого посажу.

За строем раздается звон разбитого стекла и треск ломаемого дерева. Из окна первого этажа казармы вылетает солдат. Он спиной ломает раму, с кряканьем падает на землю, на него сыплются осколки стекла и щепки. Дух закрывается от них руками. Несколько секунд он лежит, потом вскакивает и пускается наутек. Из окна высовывается пьяная рожа и кричит ему вслед:

— Убью, сука!

Полкан смотрит на это дело, машет рукой и распускает полк.

Каптерка. За столом сидят разведчики, перед ними стоят Тренчик, Зюзик, Сидельников. На столе перед косолапым Саней горит свечка, он нагревает на ней кокарду, держа её за усики. Потом приказывает Тренчику:

— Руку.

Тренчик: — Сань, не надо. Не надо, а? Ну пожалуйста, Сань, ну не надо…

Саня: — Руку сказал! Руку давай, сука!

Тренчик протягивает руку, Саня прижигает ему кокарду.

Тренчик прыгает, шипит, трясет рукой. Саня бьет его ногой в бок, потом кулаком в челюсть.

Саня: — Че ты стонешь, баран, как будто тебя снарядом разорвало! Ты вообще слышал когда-нибудь, как снаряд разрывается?

Он снова нагревает кокарду.

Саня: — Теперь ты.

Зюзик кладет ладонь на стол, Саня прижигает кокарду. Зюзик корчится, стонет, но руку не убирает. Саня отнимает кокарду, Зюзик плачет.

Саня: — Чтоб служба медом не казалась. Ты.

В каптерку всовывается голова Смешного:

— Прапор!

Саня: — Пошли отсюда.

Тренчик плачет стоя у окна. Рядом с ним курит Сидельников.

Тренчик: — Сука, сука, сука… Вот возьму и повешусь на хрен, и записку напишу, что это он виноват, гад. Перестреляю всех, пускай потом судят. Хоть бы их в Чечне завалили всех на хрен… Сука… Сука…

Ночь, город Моздок. Сидельников с Зеликманом сидят около «Жигулей» во дворе.

Сидельников: — Давай на фишку.

Зюзик уходит. Сидельников разбивает окно, выдергивает из автомобиля магнитолу, они с Зеликманом убегают.

ЗТМ

Берег озера. Ярко светит солнце. Рота связи лежит голышом на песке. У Рыжего на спине большими буквами вырезано: «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».

Рыжий: — Я когда узнал, что нас на войну везут, подумал, что хоть стрелять научусь как следует. А нас здесь ничему не учат, мудохают только. Не армия, а сплошное пропижживание.

Зюзик: — Блин, хоть бы их поубивали всех на хрен. Что ж это такое, бьют и бьют, бьют и бьют. Надо как-то валить отсюда.

Рыжий: — Боишься?

Зюзик: — А ты нет?

Якунин: — Че ты такой конявый? Тебя что, мало били? Как ты собираешься бежать? Деньги есть?

Сидельников: — Есть магнитолы, их можно продать. На дорогу хватило бы.

Тренчик: — Все равно на всех не хватит. И потом, чего сейчас-то бежать, все равно ж разведки нету. Когда вернутся, тогда и побежим.