Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава четвертая. «Блиц – портрет, или Девочка на шаре»
Ника
Мы с Лешиком играли в пожарных – спасателей и собирали пазл.. Дома было тихо – тихо. Мамочка дремала на диване, там, где большая комната… А потом вдруг быстро, очень быстро заиграла музыка, и какой то дяденька, красивым, широким голосом чуть хрипло запел песенку на ленивом языке, и мамочка, стала подпевать ему, громко, как будто она одна… По своему. По – русски.
– Мне все надоело. Пусть все идет к черту! Я не хочу лежать и спать. Я хочу – танцевать… Вот… Я буду танцевать… – пела ручейком моя мамочка – фей.
Мы прибежали в комнату с Лешиком…. Мамочка, она – кружилась на месте, босиком, потом раскинула ручки. И стала так быстро бить пяточкой об пол, под музыку, и хлопать в ладошки.
– Фей, класс! Я тоже хочу так! – закричал Лешка и, сбросив тапочки, закружился возле мамочки. Она протянула ему ручки, и они стали танцевать вдвоем. И я не стала уже бояться, что мамусенька упадет, и тоже побежала к ним… И стала танцевать с ними. Наверное, мы все были, как дикари, что ли, потому что прыгали и кричали, и не услышали, как пришел папочка..
…Он сбросил пальто на пол и тоже стал танцевать.. С нами вместе. С мамочкой. Так красиво.. И музыка разбегалась, как будто – горошины или -дождь.. Потом мне тетя Аня сказала, что это была какая то» Ро -Рита»… Старая музыка, еще бабушки Тани.. Папа подхватил мамочку, они закружились, так плавно, а потом стали делать что такое красивое ногами, оба… Но я совсем не боялась, что мамочка упадет. Папа крепко держал ее. И смеялся. И наклонял лицо к ее головке, волосам. Целовал в ушко. Мамочка хохотала, как умеет только она. Как будто включили серебряный звоночек – колокольчик. И говорила, что ей щекотно. Так нежно говорила. И называла папу: " мой мальчик». Совсем тихо. Как будто они были одни в комнате…
…А Лешик был… ну, как с ума сошел совсем… Прыгал и кричал, как в лесу… Мы надули большой, зеленый мяч, и папочка тихонько поставил на него мамочку, чтобы она покатала мячик ножками.. Это ей такое упражнение доктор Михаил Бо – рисо – вич задает – для пальчиков… Мамочка смеялась, но ей было немножко страшно. У нее колокольчик внутри так дрожал, и она большими – большими глазками смотрела на папочку.
– Ласточка моя, ну, не бойся. Я тебя держу. Крепко. Давай, попробуем… Немножко… Попробуй, надо пальчиками подвигать! – папочка так нежно ее уговаривал. Как меня перед сном – пить молоко с печеньем. Я не люблю молоко. А Лешик выпивает целую кружку… Вот..
– Фей, не бойся, давай! – закричал звонко Лешик, и тоже подбежал к ней. – Ты же – супер какая храбрая! Я тебя с другой стороны буду держать.. Попробуй. Как девочка на шаре, ну, помнишь?
…Я не успела ничего сказать, а мамочка уже – покатилась. Так медленно – медленно, а мячик крутился… А потом.. Мама моя – заплакала.. Я видела, как большие слезинки бегут по ее щекам. Но она продолжала бежать на мячике. Перебирать ножками. У нее очень маленькие ножки. И меньше даже, чем – мои.
Но обувать мамочку правильно может только папа. И еще – крестный. И – Лешик.
«Муж – чи – ны нашей семьи», – так гордо и строго говорит папочка… Но я все равно попрошу его научить меня, как надо мне держать мамину ножку. Может, ей не будет так больно? Мамочка….. Крестный зовет ее – Королева. Правильно зовет. Только она же – русалочка. Та, которая побежала за принцем. Мне папа читал сказку такую. У нее ведь же тоже болели ножки. Но она не обращала внимания. Она была веселая. Как мамочка. И голос у нее был, как у мамочки. Колокольчиков…
Глава пятая. Шоколадный день. Тени прошлого
Анна Лесник – Ворохова. Скрытые записи в чате на портале «Day. Dairu.ru». Конец марта 2013 года
– Стой, королева, стой, куда ты?! Без пальто, в дождь! Ё – мое, подожди!! – Мой сумасшедший Мишка соскакивает со стула, не окончив завтрака, и бежит вслед за Ланушкой, которая мчится в холл, прижав руки к горлу, словно пытается остановить рвущиеся оттуда рыдания..
Увидев в окно, что Грэг лежит, согнувшись, на мокром асфальте парка, около отполированной серым, мартовским дождем скамьи, а над ним растерянно склонилась Никуша, фей, опрокинув табурет, как стремительно – слепой ураган, бежит в подъезд, прежде, чем мы успеваем что либо понять. Сообразить.
В тапочках на босу ногу я лечу за Мишкой, оставив распахнутой дверь квартиры…
– .Миша, что это? Что такое случилось? Кто ударил Грэга?! – тормошу я его, но он отмахивается нетерпеливо:
– Откуда знаю? Какой то… удак в сером плаще. Кепка меховая.. Силуэт видел только.. Они говорили, вроде, что то кричали друг другу, потом – Ника.. Серый на нее замахнулся зонтом, Грэг отвел руку, и зонт ему в колено попал… Ланушка, да стой, куда же ты, боже мой! – кричит Мишка в глубину подъездного холла, где хлопают двери, урчит лифт..
– Василий Степанович, она спустилась уже? В ответ на вопрос консьержу только – свистящее молчание в квадратах цветного витража холла. Оказавшись на улице, ныряем в противную морось дождя, огибаем дом, мчимся в глубину аллей парка, и тут нас настигают голоса: Фея, Грэга, Никуши и Василия Степановича одновременно, все разные по тональности, но в общей ноте – тревожно – озабоченные
– Ника, милая, что с папой случилось? Что такое стряслось здесь? Давайте, Светлана, я помогу.. Вот так, осторожно… Еще. Может, «скорую», Георгий Васильевич? Так я вызову. – Шмелино – сановито и спокойно басит консьерж.
– Ну, вот еще, ерунда какая.. Не надо «скорой».. Любимая, что ты, успокойся… Я же цел.
Грэг сидит на земле и усиленно трет колено обеими ладонями. Лицо его с левой стороны испачкано грязью, которую старательно оттирает крохотным платочком раскрасневшийся, закусивший яростно губы фей.
– Папочка мой, папа! – Не сдерживая слез, гладит Грэга по колену Никуша, уткнувшись в мокрую брючину лицом. – Тебе больно? Зачем ты так сделал? Пусть бы он меня ударил.. Я привыкла.. Ничего.. А ты… Ты теперь ногу сломал, наверное? Нет.. Папочка, папа, прости меня! _ Ника рыдает без удержу. Она очень испугалась.
Я пытаюсь успокоить ее, вместе с Грэгом, которому Мишка и Василий Степанович помогают подняться и сесть на скамейку.
– Ну что ты, солнышко, все хорошо… Папа, видишь же, наступает на ногу, значит, все цело, ну, не плачь, ты что! – Я слегка встряхиваю девочку за плечи, повернув лицом к себе, пытаюсь обнять: Она вырывается, устремившись с раскрытыми руками к скамье, где сидит Грэг, крича:
– Мама, мамусенька.. Прости, мамочка, я не думала, что он так больно ударит папу…
Девочка вместе с феем принимается усиленно растирать больное колено Грэга маленькими дрожащими ладошками, и тут только я замечаю, что фей стоит на коленях перед скамейкой, прямо в луже, смешно вывернув крохотные ступни.. Абсолютно босые. В разорванном капроне…
И тотчас теряю дар речи, слыша только ее мягкий, чуть охрипший от не прорвавшихся слез, голос:
– Детонька моя, ласточка, успокойся… Не плачь.. Не время сейчас.. Повыше растирай.. Тихонечко, вот так.. Любимый, очень больно? Да? Ну потерпи, еще чуть чуть.. Дай, я вот так потру.. О, господи.. синяк, наверное, будет.. Я подержу.. еще так, вот… Мальчик мой, потерпи.. Вот, возьми, у меня тут.. еще.. мятная конфетка..
Грэг послушно берет с ее ладони конфету. Просто губами. И это зрелище доканывает меня. В лом. Я начинаю реветь. Белугой. Падая на скамейку, запуская руки в волосы, готовясь их просто – вырвать. От отчаяния. Я ни к кому не обращаюсь. Просто реву и ору: Обалдевший Мишка стоит рядом. Давит на плечи обеими руками. Я не слышу. Отчаянно причитаю хриплым горлом:
– Идиоты! Сумасшедшая страна! Уже в парке погулять днем нельзя с ребенком. Покоя нет нигде. Бьют почем зря!.. Что надо было этому психу? С зонтом?
– Тетрадь. Дневник Виолетты Норд. Для комиссара Перье. – ледяным, мерным, спокойным голосом отвечает мне Грэг, гладя обеими руками склоненные к нему головки: светлую, пепельную и темно – каштановую Фея и Ники.
– Сказал, если не отдам через два дня, расшифрованную, он просто меня прирежет где нибудь в Песочном переулке.
– В Песочном? Почему в Песочном – именно? – Ошеломленно смотрю я на Грэга, разом проглотив все слезы и истерику. От неожиданности. Опять! Начинается…
– А ты что, Анют, предлагаешь в переулке Трубадуров… тьфу, то есть Панфиловцев? Около театральной студии? – смеется хрипло наш неугомонный профессор. – Ну, знаешь, это как то.. Не по бандитски, что ли. Народу много. Лишние глаза. – Грэг пожимает плечами. – А романтизм ему незнаком, очевидно.. Как то так…
…И тут Грэг, как и я, обращает взор на фея. Судорожно глотает. Теряет дар речи на секунду, и вместе с Мишкой, уронившим на асфальт, прямо в дождевую лужу ее пальто, рывком поднимает Ланушку с земли.
– Королева, ну ты даешь! – ошеломленно бормочет Мишка, пытаясь отряхнуть с колен фея налипшую грязь… – Очумеешь с тобой вконец!
- Перстень сирены, или Как убить ангела. Петербургский роман - Светлана Макаренко-Астрикова - Современные любовные романы
- Милонга в октябре. Избранные романы и новеллы - Светлана Макаренко–Астрикова - Современные любовные романы
- Ночной скиталец - Сьюзен Кэрролл - Современные любовные романы
- Сделка, или парень (не) моей мечты (СИ) - Шевченко Юлия - Современные любовные романы
- Что случилось этим летом - Тесса Бейли - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Овны не терпят поражений (СИ) - Найт Евгения - Современные любовные романы
- Лучший друг моего брата - Екатерина Митринюк - Периодические издания / Современные любовные романы / Эротика
- Иногда я думаю только о тебе (СИ) - Яна Лоск - Современные любовные романы
- Кукла моего отца (СИ) - Рахманина Елена - Современные любовные романы
- Творец слез - Эрин Дум - Современные любовные романы