Феодора. Циркачка на троне - Гарольд Лэмб

В июле 518 года от Рождества Христова произошло выходящее из ряда вон событие: в возрасте восьмидесяти восьми лет ночью внезапно скончался император Анастасий, не оставив наследника. Все обитатели Священного дворца думали, что в их жизнь вмешалась сама судьба.

У Анастасия не было детей, но он часто говорил о каких-то трёх племянниках, не называя их имён. К тому времени величественная Ариадна уже лежала в своём алом мраморном саркофаге. В эту жаркую летнюю ночь большинство сенаторов мирно почивали на своих пригородных виллах. Казалось, никто не мог тут же стать новым самодержцем.

Традиция требовала, чтобы преемника назначили не откладывая, причём его должны признать церковь, армия и народ.

«Той ночью, — писал впоследствии патриций Пётр, — случилось нечто непредвиденное».

Поистине дипломатичное замечание!

Но именно Юстиниан воспользовался этой ситуацией. Под влиянием силентиариев — высокородных помощников покойного императора — оба командира, Юстин и Целер, приняли на себя командование вооружённой охраной дворца. Юстин сообщил своим людям:

   — Наш повелитель отошёл в мир иной. Теперь мы должны избрать нового императора, угодного Богу.

Более умудрённый в государственных делах Цело|) прошёл на восходе в беседку вместе с патриархом церкви и чиновниками. Выслушав их аргументы, он кратко предупредил:

   — Надо действовать быстро. Если мы поторопимся, то остальные последуют за нами, не думая. Иначе нам придётся подчиниться.

Однако спорившие не пришли ни к какому решению. Рано утром дворцовые аристократы услышали гул голосов, доносящихся с ипподрома. Весть о смерти императора быстро разнеслась по городу, и народ начал подтягиваться к месту своего постоянного сборища. Как и предполагал Целер, толпа подала голос, как только над императорской ложей опустили занавес.

   — Да здравствует сенат! Римский сенат, сделай что-нибудь! Где наш император, данный Господом народу и армии?

Растущие толпы людей начали действовать. Какие-то солдаты подняли на щите Иоанна Горбуна, крича, что армия хочет видеть его императором. Их встретил град камней от венетов. Охранники Юстина бросились на выручку его другу, и началось кровопролитие. Мятежники приблизились к воротам из слоновой кости, где другие солдаты взгромоздили на стол командира армии, желая видеть его императором.

   — Эй, вы, там, во дворце! Тащите сюда мантию! Тащите корону!

Однако умудрённые опытом стражники в воротах отказались подчиниться требованиям толпы. В свою очередь, стражники из императорской охраны бросились на своих соперников. Разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть. Это было не просто неповиновение толпы: та фракция, чей выдвиженец станет императором, может получить в свои руки колоссальную власть.

Юстиниан, вышедший посмотреть на развитие событий, сумел успокоить императорских стражников и увёл человека, водружённого на стол, в безопасное место. Возбуждённые стражи потребовали, чтобы Юстиниан провозгласил себя императором. Но тот отказался и поспешил уйти. Затем обе фракции объединились и принялись требовать у стражников открыть ворота и вынести императорские регалии. Те не желали подчиняться, не зная имени нового императора. Толпа выкрикивала разные имена, а стражники отрицательно качали головами.

Не успело улечься волнение, как все увидели человека, направляющегося к дворцу. Казначей Амантий быстро уловил нерешительность прелатов и сенаторов. Обладая политическим чутьём, он предложил кандидатуру некоего Феокрита, человека, не принадлежащего ни к одной из существующих фракций. Казначей принёс золото и драгоценности и немедленно передал их единственному зрителю, Юстину, чтобы тот распределил их между притихшими сенаторами, в то время как Амантий ходил следом и подбивал всех голосовать за Феокрита. Нельзя было больше терять ни минуты.

Юстиниан понял это и увидел бесценную возможность, открывающуюся перед ними. Подойдя к своему дяде, который продолжал машинально раздавать подношения подданным, он прошептал:

   — Делай, как он говорит, но только молчи.

Во дворце стоял такой переполох, что никто не заметил Юстиниана. Он подошёл к Целеру, сердито смотревшему на чиновников, а затем исчез в переходах дворца. Юстин послушно продолжал раздавать драгоценности. Откашлявшись, Целер громко провозгласил:

   — Да здравствует Юстин, император, данный нам Богом!

И Амантий и Юстин были слишком изумлены, чтобы протестовать. Подкупленные сенаторы отдали свои голоса в поддержку щедрого Юстина, патриарх церкви со вздохом облегчения благословил человека, способного по меньшей мере сохранить мир в государстве, а остальные сенаторы поспешно поддержали решение. Они буквально вынесли опешившего вояку из дворца, туда, где во время мятежа кто-то из толпы рассёк ему губу.

Свидетели говорят, что Юстин казался поражённым. Однако он мог и предвидеть, что старый товарищ Целер назовёт его имя. Когда занавес над императорской ложей поднялся, на ипподроме воцарилась тишина. Там стоял Юстин с кровоточащей губой, молчаливый. При виде своего командира стражники одобрительно зашумели, солдаты начали выкрикивать имя друга Иоанна Горбуна, венеты приветствовали кандидата своей собственной фракции. Даже прасины в тот момент не имели ничего против Юстина. Все кричали:

   — Юстин Август, ты победишь!

Услышав согласие патриарха и одобрение армии и народа, стражники дворца кинулись в ложу с императорской мантией и алыми сандалиями. Солдаты подняли военные знамёна, а некоторые из них держали над головой Юстина щиты, пока на него примеряли императорский пурпур. Солдат возложил ему на голову золотую цепь, благословлённую патриархом. Юстин с копьём и щитом вышел к своим подданным.

По стечению обстоятельств Целер, который должен был представить народу Юстина, отсутствовал, объясняя это болью в ноге от долгого стояния на одном месте. Также не оказалось и Юстиниана.

Юстин посулил по пять золотых монет каждому из солдат, державших над ним щиты, а затем, вспомнив, что теперь он — самодержец, решил произнести речь. Патриарх подсказывал ему слова.

   — Император цезарь Юстин, августейший победоносный монарх обращается к вам... — Юстин помедлил. —Да поможет мне Бог править на благо вам и отечеству.

   — Правь! — взволнованно отозвалась толпа. — Будь щедр! Пусть жизнь твоя будет долгой, император. Достойнейший из достойных! Дай нам честных управителей.

   — Я дам каждому из вас по мешку серебра!

   — Господи, храни христианского императора!

Юстин принял величественную позу. Хоть его лицо и было залито кровью, но осанка оставалась по-прежнему гордой.

   — Задача императора — добиться процветания с божественной помощью и сохранить мир в государстве.

   — Достойнейший император Юстин, ты победишь! Господь на твоей стороне!

Так, согласно хроникам патриция Петра, был возведён на трон солдат Юстин, хотя этого никто совсем не ожидал.

Выборы, устроенные Целером и Юстинианом в подходящий момент, были подобны грому среди ясного неба, так как за несколько часов невозможно подобрать достойных противников. Тщетно изумлённый казначей Амантий, — уже без богатых даров, — распространял слухи, что новый император был свинопасом и невежей, неспособным написать даже собственное имя. Будучи евнухом, к тому же лишённым поддержки армии, Амантий не добился ничего: он лишь разгневал Юстина, который вскоре вошёл в роль императора, обязанного служить интересам своего государства.

Остался только один шаг: объявить народу императора, избранного по воле Господа, как уже сказал Целер и повторил сам Юстин по наущению патриарха. К счастью, у друзей Юстина оставалась неделя на подготовку к его официальному коронованию в церкви, поскольку он стал императором рано утром в понедельник. Целер, всё ещё сомневавшийся в исходе дела, продолжал оставаться в тени, нянчась со своей больной ногой, а Юстиниан тоже старался не мозолить глаза. Однако во дворцах и бедных тавернах разносились слухи о том, что Иоанну Горбуну приснился вещий сон: спасение страны в Юстине и его семье; поговаривали, что и покойному ныне Анастасию привиделось, что его наследником станет первый солдат, который войдёт в его опочивальню после кончины императора. И этим солдатом стал, естественно, Юстин.

Юстин придерживался традиционной веры. Однако, в отличие от Анастасия или Виталиана, он никогда не задавался вопросом о смысле бытия. Будучи простым солдатом, он регулярно причащался, — этой традиции следовали лидеры венетов, состоятельные люди, желающие сохранить своё положение в этой жизни.

Наступило воскресенье, и огромная, залитая светом свечей церковь Святой Софии наполнилась верующими и их семьями, жаждущими узреть возвращение старой веры. Это собрание оживлялось присутствием женщин, которые не имели права принимать участие в выборах на ипподроме; они вырядились в свои лучшие платья и возбуждённо подстрекали к действиям своих мужей и возлюбленных. Женщины, относящиеся с острым презрением к общественной жизни и своему положению в обществе, тем не менее придерживались слепой веры, не очень хорошо понимая её суть, и настаивали на соблюдении всех ритуалов. Их цепкие взоры одобрительно остановились на завитых седых волосах и военной выправке нового монарха, и они почувствовали растущую симпатию к этому «старому Юстину», как они окрестили его.