Почти идеальный герой - Андрей Владимирович Кивинов

жизнь, — кротко ответил Бердяев.

— Так… Может, заскочишь вечером? На «чашечку мачо». Стас на день задержится.

Хорошо бы… С Аллой-то облом вышел. С другой стороны, только в себя пришел от пережитого. Но вновь инстинкт победил разум. В конце концов, снаряд в одну воронку дважды не падает.

— Обязательно. Только зачем ждать вечера? Давай в обед.

В коридоре столкнулся с бывшим наставником Гуляевым.

— Везунчик ты, Моть. Мне б так перло.

— Это не везенье, а высокий профессионализм, основанный на грамотной агентурной работе.

— Агент случайно не из «Кудесницы»?

Блин, слухи разлетаются со скоростью гиперзвука.

— Я агентуру не свечу, — улыбнулся Матвей.

— Главное, чтоб она тебя не засветила, — пыхнул пивным перегаром Леха. — Кстати, про долг. Я тебя в последнюю сводку вписал, а тобой там и не пахло.

Намек понятен. Придется рапорт переписывать.

— Не вопрос. И тебя впишу. Был на улице, прикрывал.

— Активно прикрывал.

— Конечно.

Деловой разговор прервала дама предпенсионного возраста, влетевшая в отдел, словно Зевс-громовержец. Марь Петровна Галкина, раз в неделю обвиняющая соседа-алкаша в наглом воровстве продуктов и требовавшая его немедленной депортации за Урал. Участковый пытался разобраться с соседом, но тот цинично жрал улики. Поэтому теперь несчастная осаждала уголовный розыск в лице Бердяева.

— Опять украл! Сволочь поганая! Когда ж вы его к стенке поставите?!

— Здравствуйте, Мария Петровна, — спокойно поздоровался Матвей. — Опять огурцы?

— Да! Две банки! Три литра! Я ж их собственным горбом! Скотина! К стенке! К стенке!

— Видите ли, Марь Петровна, я вам уже неоднократно объяснял: за огурцы не расстрелять. И даже не посадить. Если они не золотые и не содержат государственной тайны. Малозначительность. Поставьте на балконе перегородку.

— Ага! А деньги где взять?! Может, вы дадите?! — продолжала бушевать Галкина.

— Ну тогда подсыпьте в огурцы слабительного. Не так обидно будет.

— Профилактика, — с улыбкой добавил Гуляев.

Выставив Галкину, Бердяев набрал Аллу.

— Я все решил. Вопрос закрыт, ничего не бойся… Да, и вот еще… Там под кроватью мой носок. Выкини… От греха.

До обеда Матвей вызвал следователя, которому передал Целовальникова. Поприсутствовал на допросе. Федя не подвел, рассказал все, как надо. Опер якобы выскочил из коридора, а хозяйка была максимально одета, чуть ли не в паранджу.

Окончательно успокоившись, поковырялся с заявительскими материалами. На днях обещали проверку. А тут и обед подоспел.

Уходили из отдела, разумеется, поодиночке. Сначала Эльвира, минут через десять Матвей. Жила она в паре кварталов, удобно. Камер возле ее подъезда не было, опасаться можно только болтливых соседок на лавочке. Но их не наблюдалось.

К греху приступили не сразу, Эльвира затеяла служебный разговор, когда Матвей расстегивал молнию на ее блузке.

— Моть, правда, что Хромов уходит?

— Ты меня спрашиваешь?

Блин, молния заела…

— А тебя на его место.

— Правда… Таких показателей нет ни у кого в Новоордынске. Да что у нас! Во всей Европе.

Есть! Теперь юбку. Эх, фигурка у Эльки класс!

— Еще говорят, вольнонаемных сокращают. Отпимизация, — не успокаивалась секретарша. — Меня-то не сократят?

Понятно, зачем она пригласила Мотю. Потенциальный шеф. Надо подстраховаться. И здесь никаких светлых чувств. Сплошная коммерция! Кто ж тебя сократит с такой задницей?

— Не сократят… Давай быстрее, обед не резиновый…

— Тихо!

Элька зависла, словно вирусный комп. Словно мышь, застигнутая в хозяйском холодильнике. Словно МХАТ со своей паузой.

Через пару секунд завис и ее потенциальный шеф. И было от чего.

Из прихожей донесся страшный звук. Гораздо страшнее, чем звук передернутого автоматного затвора за спиной и свист падающей бомбы. Да что ж за непруха!

Это был звук ключа, вставляемого в замочную скважину.

— Кто это? — мгновенно севшим голосом проскрипел Мотя.

— Не знаю, — прошептала побледневшая как моль секретарша. — Стас на сборах…

Кровь прилила к голове. Боевой дух упал мгновенно. Как и все остальное.

Ключ настойчиво буравил скважину.

— Я ключ в замке оставила…

Снова вор? Вряд ли. Такой плотности воров на квадратный километр в их районе не бывает. Если только не месячник 158-й статьи. И вор бы сначала позвонил.

Какая сволочь сочиняет поговорки про снаряды? Падают, суки, в одну воронку, еще как падают. Ну и денек! Так не бывает!

Или бывает?!

А вот и звонок! Потом стук. Бах! Судьба стучится в дверь. Или Бетховен. Хотя какая разница?!

— У тебя пистолет с собой?

— Что?

— Пистолет есть? — шепотом переспросила бледнолицая Элька.

— А… Нет… В сейфе…

— Ну тогда пипец. Это Стас. Мотя, он сумасшедший! Он убьет! Что делать?

— К Китаю Тайвань приделать… Одевайся! Скажем, за бумагами приехали!

— Не поверит! Он к каждой собаке ревнует.

— Тогда замри. Мол, ключ забыла в замке, а дверь захлопнула.

Элька не успела ответить. Запел брошенный на кровать смартфон древним хитом «О боже, какой мужчина!». На экране высветилось «Любимка». Секретарша тут же бросилась грудью на «любимку», приглушив предательскую мелодию.

— Ответь! Скажи — на совещании!

— Услышит! Мотя, я боюсь, — заплакала несчастная, — он убьет нас! Насмерть! Я не хочу умирать, я слишком молода, чтобы умереть.

Где-то он уже это слышал… Ах да, от Аллы… А кто, блин, хочет?

Опять в шкаф? Или на балкон? Нет, плохая идея. Третий этаж, перелом гарантирован. Особенно если выкинут вместе со шкафом.

А тут и любимка голос подал.

— Элька! Открывай, сука! Я знаю — ты дома!

И снова «бах»!

Нет, это не снаряд. Это подлый стук. Без вариантов. Заложить могли запросто. Матвей соврал — на место Хромова минимум трое претендентов, тот же Гуляев. Не считая варягов. Убрать конкурента — дело святое. А маскировались они с Элькой не то чтобы очень. Стас — КМС по боксу, не успеешь и рожу прикрыть, как в нокауте ляжешь. Вон, сплошные вымпелы и медали на стене. Сам виноват — сколько на свете незамужних баб?! А все неймется. Все на замужних тянет. Потому что с ними проще. Проще, да не совсем. За все приходится платить. Это словно кредит. Тратить легко, но расплата ждет рано или поздно.

— Элька, открывай по-хорошему! Хуже будет! Ноги вырву!

Да уж куда хуже…

Неожиданно удары стихли. Это давало надежду на спасение.

— Ушел, походу… И нам пора.

Матвей натянул пиджак, пригнувшись, словно солдат в окопе, прокрался в прихожую, заглянул в глазок.

Черт! Стас о чем-то разговаривал с мужиком из квартиры напротив. Мужик, выслушав просьбу, ушел внутрь и через минуту вернулся с небольшим гвоздодером и молотком.

Говорят, в минуту смертельной опасности мозг работает в разы эффективней, чем в расслабуху. И это не досужие домыслы. Спасительное решение пришло мгновенно.

Матвей, так же пригнувшись, вернулся в спальню, плотно прикрыл дверь, вытащил смартфон и накрылся с головой