След лисицы (СИ) - Красовская Марианна

— Этого не может быть.

— Неважно, – по губам Баяра скользнула тонкая усмешка. — У тебя голубые глаза и светлые волосы. Ты по годам похож на пропавшего княжича. Какая разница, он ты или нет. У нас есть пять тысяч воинов, чтобы убедить беров в твоем происхождении.

— Так вот что ты задумал! – ахнул Ольг. – Но я не справлюсь, хан! Я не умею быть князем! Мне всего шестнадцать лет!

Ольг говорил на манер моров: кохтэ исчисляли возраст свой зимами. Долгими, холодными, снежными. Прошла зима — наступил новый год. Новая жизнь для тех, кто выжил.

Моры говорили “шестнадцать лет”, потому что жизнь им давало лето. Свободное, горячее, пряное – дающее плоды земли. Хорошее, богатое лето — и жизнь продолжится.

Уже по этой оговорке Баяр понял, что прав: Ольг здесь должен прижиться.

Скорее всего, этот мальчик и в самом деле сын князя беров. Не зря иштырцы его берегли и воспитывали наравне со своими детьми. Были у них какие-то замыслы, теперь уже не узнать, какие. Впрочем, Баяру было плевать. По части интриг и замыслов он и сам был хорош.

План его был прост и красив: в Бергороде еще с осени волнения и безвластие, претенденты на княжескую должность так и не пришли к согласию. Подкупают народ, плетут заговоры, распускают сплетни. Нет бы выйти в поле и сразиться в честном бою! Да и прежний князь по осени умер как-то слишком поспешно.

Предполагаемый отец Ольга был князем добрый десяток лет назад. Его любили и почитали. Самое время было бы не просто заключить союз с Бергородским княжеством, но посадить там своего ставленника. И тогда у кохтэ была бы настоящая крепость в земле моров. Оружие, продовольствие, могучие воины – и можно смело воевать с Лисгородом и Вольчим посадом, да и Рысоград попробовать пощипать.

Слабым местом, конечно, был возраст Ольга. Для моров он был совсем ребенком. Князем мог стать только почтенный муж и отец. Баяр даже подумывал, что стоило Ольга женить, но тот протестовал всеми силами. Говорил, что не готов к такому счастью.

Невольно хану вспомнился Дженай, который ужасался одной только мысли о связи с женщиной. Там, впрочем, ответ нашелся быстро. Ольг же от развлечений не отказывался, Баяр прекрасно знал, что у светлоглазого мальчишки в стане “подруги” были. Может, оно и правильно. Ему бы в жены взять женщину из своего народа, так будет надежнее.

— Кузнец очень силен, – рядом с Баяром появился Наран.

— Да.

— Зря ты оставил его в живых. На следующий год он выучится владеть и мечом, и кистенем.

— Да.

— Сейчас они нас не знали и не ждали. Но за зиму скуют кольчуги и копья. И научатся прятать скотину в лесу.

— Так и будет.

— Что ты задумал, хан? – до Нарана, наконец, дошло, что Баяр тоже все видит и понимает не хуже него.

— Торговый и военный союз, конечно. Но для начала надо показать им нашу мощь. Утром выдвигаемся к Лисгороду.

— Почему не к берам? – снова не понял Наран. — Беров взять проще простого.

— Вот именно. Встанем под Лисгородом, и беры ему на помощь не поспешат. Пойдем на беров – и в тыл нам ударят “лисы”.

— Понял… хан.

***

Удача любила Баяра больше, чем он того был достоин. Или же великие предки направляли его коня и его саблю, кто знает. Да только плану его сбыться было не суждено, потому что войско “лисье” они встретили куда раньше, чем рассчитывали.

У реки растянулась широкая стальная лента. Блестели на солнце кольчуги, звенели тяжелые мечи. Моры были пешими, неповоротливо тяжелыми. Конных у них было от силы три сотни.

– Наран, берешь пять сотен стрелков, идешь первым, — мгновенно сориентировался Баяр. — Они не могут идти на нас, это глупо. За стенами укрыться куда безопаснее. Значит, застанем их врасплох. Бат, Есугай, Айрат – со своими сотнями идете следом за Нараном. Доспехи тяжелые, добиваете раненых. Тысяча Тула пойдет в обход. Пять сотен слева – взять знамя и убить воеводу. Тысяча справа пятью рядами: основной удар примет. И помните: все очень быстро. По звуку рога отступаем, раненых не подбираем, пленных не берем.

Тысячники и сотники засуетились, забегали. Воины выстроились стройными рядами: дисциплина в войске была отменной. Мгновенно приготовили луки, помчались как ветер к начавшей уже что-то подозревать дружине моров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Рывок – и небо потемнело от стрел. Еще рывок – и раздались крики и звон оружия. Конь под Баяром танцевал от нетерпения, но он не позволил себе броситься в бой. Достаточно там Иргана и верных ему друзей. Младшие воины тоже остались, хотя и возмущались очень. Ольг там вообще пыхтел под нос недовольно.

— Там могут быть твои родственники, – негромко сообщил Баяр. – Так хочешь обагрить руки в крови своих братьев? Поверь, еще будет шанс.

Внимательно он наблюдал с холма за битвой, пытаясь поймать тот момент, когда стоит отступить с наименьшими потерями. Он раньше воевал с иштырцами и прочими стеняками, а с тяжелым крупным врагом в металлических кольчугах его войско дела никогда не имело. Не стоило затягивать первое столкновение. Поднес рог к губам, затрубив. Ему казалось – прошла целая вечность. Воины же едва успели нанести несколько ударов, сминая строй пехоты. Только тысяча Тула, столкнувшись с тяжелыми всадниками с бердышами, пострадала весьма серьезно, но и всадники были сметены почти полностью.

Кохтэ, заслышав звук рога, осадили коней, исчезая так же стремительно, как и появились, оставляя войско моров в растерянности.

Потери были, и значительные, но моры за каждого воина расплатились троими.. Степные луки всадников били без жалости и без промаха.. Несмотря на тяжелые доспехи и кованные щиты , тьма стрел нашла свои жертвы.

Наран, разгоряченный, веселый, тяжело дышащий, торжествовал: потери среди его лучников были невелики: с десяток убитых да полсотни раненых. Стрел было еще достаточно.

— Довольно, — поднял руки Баяр. — Раненых перевязать. Коней раненых сменить. Ждем. Если не пойдут в атаку — пойдем еще раз. Но их не больше тысячи… было. Если воевода у них хорош, то не рискнут. Если дурак – туда ему и дорога.

Баяр ждал. Моры ждали тоже: повторного нападения ли, или прочих движений со стороны кохтэ.

— Еще раз по той же тактике, — решил хан. — Только… Наран, были ли у них лучники? Наденьте все нагрудные пластины. И шлемы.

Даже кохтэ знали, что от удара стрелы в грудь или голову умирают. Доспехи у них были войлочные, с кожаными пластинами, укрепленными тонкими металлическими полосками. В быстром бою этого было достаточно: от стрелы защитит, удар саблей замедлит, хоть и не убережет совсем. Шлемы тоже кожаные, на войлочной основе – закрывающие шею и часть плеча.

В этот раз все вышло совсем по-другому. Моры стояли вплотную друг к другу, ощетинившись копьями и прячась за большими щитами, как черепаха за панцирем. А из самой сердцевины загудели, запели смертоносную песню длинные стрелы. Будь стрелков раза в три больше, потери кохтэ были бы существенны, но и сейчас наступление захлебнулось, как волна разбившись о металлические щиты.

Баяр протрубил отступление, пока сердцевина “черепахи не успела перестрелять всех его бойцов. Судя по скорости и силе полета стрелы, луки у них были длинные, тяжелые. Стрелы летели дальше и били сильнее, чем из походных луков кохтэ.

Это было плохо и хорошо одновременно. Теперь нужно было просто ждать, когда у моров закончатся эти стрелы – запасы же их не бесконечны. И потом можно будет вскрыть их панцирь, как ножом.

Вопрос времени всего лишь. Морам некуда отступать.

Но время было потеряно, бойцы возвращались не слишком воодушевленные наступлением, к тому же на подмогу к врагу могла прийти другая дружина.

Наран, вытащивший уже стрелу из предплечья и зубами затягивая повязку на ране,хладнокровно предложил:

— Переговоры? Или просто пойдем дальше? Что нам с этого войска?

— Переговоры, – поморщился Баяр. – Я…

— Не ты, – бесцеремонно перебил его тысячник. – Ты – хан. Тебя и пристрелить могут. Пойду я, меня не так жалко.

— Иди.

Другу Баяр доверял как самому себе, потому что если не доверять своей правой руке – то кому вообще в этой жизни можно доверять?