Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{09011}

чтобы выбрали Баранцевича и Михайловского. Первый, замученный, утомленный человек, несомненный литератор, в старости, которая уже наступила для него, нуждается и служит на конно-жел(езной) дороге так же, как нуждался и служил в молодости. Жалованье и покой были бы для него как раз кстати. Второй же, т. е. Михайловский, положил бы прочное основание новому отделению, и избрание его удовлетворило бы 3/4 всей литературной братии. Но гипноз не удался, дело мое не выгорело. Добавление к указу - это точно толстовское послесловие к "Крейц(еровой) сонате". Академики сделали всё, чтобы обезопасить себя от литераторов, общество которых шокирует их так же, как общество русск(их) академиков шокировало немцев. Беллетристы могут быть только почетными академиками, а это ничего не значит, всё равно как почетный гражданин города Вязьмы или Череповца: ни жалованья, ни права голоса. Ловко обошли! В действ(ительные) академики будут избираться профессора, а в почетные академики те из писателей, которые не живут в Петербурге, т. е. те, которые не могут бывать на заседаниях и ругаться с профессорами. Мне слышно, как кричит муэдзин на минарете. Турки очень религиозны; у них теперь пост, они весь день ничего не едят. У них нет религиозных дам - сего элемента, от которого мельчает религия, как Волга от песку. Вы хорошо делаете, печатая мартиролог русских городов, обойденных взяточниками-инженерами. Вот что писал известный писатель Чехов в своей повести "Моя жизнь": Вокзал строился в пяти верстах от города. Говорили, что инженеры за то, чтобы дорога подходила к самому городу, просили взятку в пятьдесят тысяч, а городское управление соглашалось дать только сорок; разошлись в десяти тысячах, и теперь горожане раскаивались, так как предстояло проводить до вокзала шоссе, которое по смете обходилось дороже. Инженеры-путейцы мстительные люди. Откажите им в пустяке, и они будут мстить Вам всю жизнь - и это по традиции. Спасибо Вам за письмо, спасибо за снисхождение. Крепко жму руку и кланяюсь. Ваш А. Чехов.

{09012}

2996. M. П. ЧЕХОВОЙ 10 января 1900 г. Ялта. Милая Маша, похлопочи насчет "Новостей дня", напиши, как здоровье Е. З. Коновицера. Погода у нас солнечная, теплая; сегодня шел дождь, как в мае, теплый. Лампу купи лишь в том случае, если ее можно выслать по почте. Всё благополучно, мать здорова. И ты будь здорова. Кланяйся замечательной актрисе и всем. Твой Antoine. 11 янв. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

2997. В. А. ПОССЕ 11 января 1900 г. Ялта. 11 январь. Многоуважаемый Владимир Александрович, возвращаю корректуру. Читать ее было очень трудно, так как типография почему-то не прислала оригинала. Есть пропуски, которые я возобновлял по памяти кое-как; промежутки между полосами тесны, писать негде, пришлось разрезывать, подклеивать, и я едва удержался от намерения телеграфировать Вам, чтобы Вы выслали оригинал. Скажите корректору, чтобы он уже не исправлял, по возможности не ставил бы запятых и кавычек. Пусть в типографии обратят внимание на соединительный знак ~ в тех местах, где абзацы обрывают разговорную речь. Корректуру держал я не долго, только одни сутки. Надеюсь, что моя повесть не задержит книжки. Желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. В Ялте ждут Горького. Корректура пошла заказною бандеролью одновременно с этим письмом.

{09013}

2998. M. П. ЧЕХОВОЙ 11 января 1900 г. Ялта. Милая Маша, фотографию с кабинетом передай В. Э. Мейерхольду. У нас теплая погода, новостей нет. На шоссе работают. Будь здорова. Твой Antoine. 11 янв.

2999. В. А. ПОССЕ 12 января 1900 г. Ялта. 12 янв. Многоуважаемый Владимир Александрович, вчера я послал рукопись и письмо, ездил нарочно на пароход, чтобы корректура пришла к Вам поскорее (корреспонденция с парохода идет потом в курьерск(ом) поезде, а не в почтовом). Итак, название повести осталось прежнее. Повесть делить никак нельзя, она пойдет вся в январ(скую) книжку. Еще что? Сделайте распоряжение, чтобы корректор не ставил запятых и кавычек. Кстати сказать, в шрифте, каким набирается "Жизнь", человеку с зрением средней силы трудно различить точку от запятой. Шрифт немножко изысканный, недостаточно простой. Что еще? А больше, кажется, ничего. Гонорар посылайте переводом по почте. Банка здесь нет, но есть Казначейство, которое оперирует, как банк. Стало быть, деньги Вы сдадите в Госуд(арственный) банк, а мне пришлите в заказном письме вексель. Или еще лучше пришлите переводом через Азовско-Донской банк на Ялтинское общество взаимного кредита. Это лучше, так как возни меньше. Будьте здоровы и благополучны. Преданный А. Чехов.

3000. А. А. ШЕНБЕРГУ (САНИНУ) 14 января 1900 г. Ялта. 14 янв. Милый Александр Акимович, большое Вам спасибо, что вспомнили и прислали письмо. И я тоже поздравляю Вас с новым годом и желаю, чтобы во всем главном жизнь оставалась по-старому, как была, а в мелочах, буде угодно Вам, - пошла по-новому. Каким интересным, полезным и значительным человеком Вы до сих пор были, таким и оставайтесь. Вашему театру желаю новых пьес и собственного

{09014}

помещения, в остальном же пусть всё остается по-старому. Я жив и почти здоров, но скучаю без культуры, без московского звона. Дорого дал бы, чтобы провести хотя один день в Москве и повидать всех вас. Не приедете ли в Ялту после Пасхи? Взяли бы пять полных сборов, а главное, здешний театр выстроен нарочно для того, чтобы Вы наняли его для репетиций. Репетировать и отдыхать. Будьте здоровы, крепко жму Вам руку, шлю лучшие пожелания из глубины сердца. Ваш А. Чехов. На конверте: Москва. Александру Акимовичу Санину. Каретный ряд, Художественный театр.

3001. M. П. ЧЕХОВОЙ 15 января 1900 г. Ялта. 15 янв. Милая Маша, ключ отдай Кирову. Воззвание послал сегодня. Получил сегодня письмо от "Курьера" - приглашение участвовать в 20-летнем юбилее Гольцева; собирают напитал для устройства библиотеки его имени в Старой Рузе (такая есть деревня). Эта глупая московская сантиментальность поставит в фальшивое положение прежде всего самого В. А. Никто никогда не празднует 20-летних юбилеев, и если бы какой-нибудь чиновник или актер стал праздновать свой 20-летний юбилей, то первый осмеял бы его "Курьер". О, как это хорошо, что никому неизвестно, когда я начал писать. "Новостей дня" мы не получаем. Похлопочи, чтобы высылали. Если даром нельзя, то заплати шмулям сколько нужно. Мать скучает без газеты. Я купил кусочек берега с купаньем и с Пушкинской скалой около пристани и парка в Гурзуфе. Принадлежит нам теперь целая бухточка, в которой может стоять лодка или катер. Дом паршивенький, но крытый черепицей, четыре комнаты, большие сени. Одно большое дерево - шелковица. Вчера я был в Гурзуфе, обедал у той очень красивой (такой красивой, что даже страшно) дамы, с которой познакомила нас M-me Бонье. Кучукой продается.

{09015}

Для новой дачи понадобятся венские стулья. Бабакай прислал столы и высокие табуреты. Недурно. Лампы не покупай. Я сам привезу ее, когда поеду в Москву. Всё обстоит благополучно. Будь здорова. В Ялте дожди. На нашем шоссе такая грязь, что ни ездить, ни ходить. Ставят ворота. Кланяйся Ольге Леонард(овне) и Гургуле. Твой Antoine.

3002. В. К. ХАРКЕЕВИЧ 16 или 17 января 1900 г. Ялта. Многоуважаемая Варвара Константиновна! Не знаю, как благодарить Вас за подарки и за Ваше внимание, которое, верьте мне, я умею ценить. Здоровье мое превосходно. Всё обстоит благополучно. Еще раз крепко благодарю и кланяюсь Вам и Манефе Николаевне. Искренно уважающий и преданный А. Чехов. Вчера в десятом часу Даша вдруг подала самовар. Какова любезность!!!

3003. П. И. КУРКИНУ 18 января 1900 г. Ялта. 18 янв. Милый Петр Иванович, д-р П. П. Розанов уже взыскал с меня 5 р. и записал в члены Пир(оговского) с(ъезда). Спасибо Вам за письмо; давно хочется написать Вам, да всё некогда, завален деловой и офиц(иальной) перепиской. Вчера было 17-е янв(аря) - мои именины и избрание в академики. Сколько телеграмм! А сколько еще будет писем! И на все надо отвечать, а то потомство обвинит в незнании светских приличий. Бываете ли у Маши? Пили у нее вино? Есть кое-что новое, но сообщу не теперь (некогда!), а когда-нибудь после. Немножко нездоровится. Вчера весь день хворал. Крепко жму руку. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва. Доктору Петру Ивановичу Куркину. Тверская, мебл. к-ты "Гельсингфорс".

{09016}

3004. НЕИЗВЕСТНОМУ 18 января 1900 г. Ялта. 18 янв. 1900 г. Милостивый государь Сергей Феоктистович! Я не отвечал так долго на Ваше письмо, потому что все наводил справки и придумывал, нельзя ли как-нибудь Вас устроить. Здесь в Ялте, есть "Попечительство о приезжих больных", оно помогает приезжим, рассчитывает устроить когда-нибудь санаторию, но средства у Попечительства крайне скудны, так что помогать приходится только немногим и понемногу, а санатория будет построена еще очень, очень нескоро. Когда Вы приедете в Ялту и поближе познакомитесь с положением дела, то удивитесь здешней, прямо можно сказать, бедности. У П(опечительст)ва нет и тысячи рублей, которыми оно могло бы располагать в течение зимы, а всё, что могла дать местная благотворительность (жители Ялты), всё давно уже исчерпано. Но всё же больные приезжают сюда и устраиваются кое-как и выздоравливают в большинстве случаев. Обыкновенно привозят с собой хотя что-нибудь, чтобы устроиться в первое время. Вот хорошо, если бы в Москве Вы изыскали какие-нибудь, хотя маленькие, средства; хорошо, если бы Вам оказало поддержку "О(бщест)во вспомоществ(ования) учителям", которое есть в Москве и работает успешно, и если бы кто-нибудь пообещал высылать Вам ежемесячно понемногу; а остальное можно было бы выхлопотать у Попечительства. Как бы ни было, напишите, что и как. Напишите о результате Ваших хлопот, а я в ответ сообщу Вам, как ехать, где остановиться и т. д. Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. А. Чехов.