Слишком много клиентов (сборник) - Рекс Стаут

– Вы говорите, Лора все еще считает, будто это я убил его? – проговорил Кэл.

– Может, она уже не столь в этом уверена. После того как другие ее ценные идеи ни к чему не привели, она должна поколебаться и в этой. – Я взглянул на нее: – Предположите, Лора. Если не Кэл, то кто?

– Не знаю.

– Как насчет Харви Грива? Он мой друг, но я не придам этому значения, если убийца – он. У него мог иметься мотив?

– Не знаю.

– А Роджер Даннинг? Эйслер приставал к его жене?

– Если и приставал, то я этого не видела. И чтобы кто другой приставал, тоже не видела. Она не… Ну, вы же видели ее – зачем ему? Когда можно полапать девушек. Ей же наверняка почти пятьдесят.

Эллен Даннинг, скорее всего, не была и днем старше сорока, но, вынужден признать, вид действительно имела несколько увядший. Я повернулся к Кэлу:

– Твоя очередь. Если не ты его убил, тогда кто?

Он покачал головой:

– Задали вы мне задачку. Обязательно один из этих шестерых?

– Да.

– Тогда я пас. Даже предположить не могу.

– Здесь нужно нечто поосновательнее предположения. Третья причина, по которой я трачу ваше время, не говоря уж о своем, такова: я хотел еще раз посмотреть на тебя и послушать. Ты единственный, у кого имелся мотив, и мотив этот мне известен. Ниро Вульф принял мое заключение, что ты вне подозрений, и я ничего не рассказал копам. Если я ошибаюсь, то влип по уши. Кроме того, Лора будет долго потешаться надо мной, а мне это очень не по душе. Это ты его убил?

– Вот что я вам скажу, Арчи. – Он и вправду осклабился, хотя между ним и судом стоял только я. – Я тоже не хотел бы, чтобы она потешалась надо мной. И она не будет.

– Понятно.

Я встал.

– Только, ради бога, не спускай с нее глаз. Ты знаешь, какой у Харви номер?

– Конечно. Он живет дальше по коридору. Пятьсот тридцать первый.

Я вышел.

Стук в дверь номера 531, сначала вежливый, а затем настойчивый, результата не принес. И все же я был решительно настроен повидаться с Харви. Он мог находиться в вестибюле, а если нет, его стоило поискать в Гардене. Я не видел необходимости спешить с возвращением домой, поскольку едва минула половина пятого, а Вульф спустится из оранжереи только в шесть.

Выйдя из лифта в вестибюле, я обнаружил, что за время моего разговора с Кэлом народу там прибыло. Побродив туда-сюда, Харви я не увидел, но зато приметил в углу трепавшегося с парочкой ковбоев человека, которого очень даже хорошо знал. Это был Фред Даркин. Фред, сыщик на вольных хлебах, значился вторым в списке агентов, снискавших доверие Вульфа и приходящих нам на выручку, когда требовалась помощь в расследовании.

Я взглянул на часы: шестнадцать тридцать две. С тех пор как я уехал с Лорой, прошло почти полтора часа. Этого времени Вульфу вполне хватило бы, чтобы позвонить Фреду, проинструктировать его и отправить на задание. Но делал ли это Вульф? Само собой, Фред мог выполнять поручение какого-нибудь из детективных агентств, прибегавших к его услугам, но это было бы слишком уж удивительным совпадением, а совпадений я не люблю.

Впрочем, ответ на этот вопрос мог и подождать. Зная, что Харви Грив не прочь пропустить стаканчик, если таковой отыщется в пределах досягаемости, я пересек вестибюль и вошел в бар. Толпа здесь была поменьше, зато шумнее. Харви мне на глаза не попался, но мог сидеть в одной из расположенных вдоль стены кабинок. Я побрел проверить их и действительно его обнаружил. Он не заметил моего появления, поглощенный беседой. Не обратил на меня внимания и его собеседник. Я прошел мимо, сделал круг, вернулся в вестибюль, а оттуда двинул на улицу.

С Харви разговаривал Сол Пензер, не только лучший из трех оперативников, время от времени работающих на Вульфа, но и самый ушлый детектив к югу от Северного полюса. Таким образом, ответ был получен. Присутствие Фреда еще удалось бы списать на случайность, но не обоих сразу. Вульф принялся их обзванивать, стоило мне только выйти за порог, или же весьма скоро после этого. Что за муха его укусила? Этого я не знал.

На Девятой авеню я поймал такси. Услышав номер дома на Западной Тридцать пятой улице, водитель отреагировал живо:

– О, какая честь! Арчи Гудвин собственной персоной. Ваше имя снова в газете, но на этот раз не в качестве подающего мяч. Парня задушили лассо прямо на Парк-авеню. Сумеете вы отбить такой удар? Кто убийца?

Известность меня не обременяет, но я был слишком занят своими мыслями, чтобы даже отшутиться.

Водителю выпала еще не такая честь. Когда машина притормозила возле облицованного бурым песчаником особняка и я выбрался на тротуар, из припаркованного сзади автомобиля вышел человек и обратился к таксисту. Это был сержант Пэрли Стеббинс. Водителю он бросил:

– Оставайся на месте! Полиция. – А мне: – Ты арестован. Вот ордер.

Он извлек из кармана бумажку и сунул мне.

Стеббинс получал от происходившего явное удовольствие. И оно было бы еще полнее, доведись ему наблюдать меня в корчах. Поэтому я и бровью не повел. Даже не взглянул на бумажку.

– На основании вновь полученной информации? – вежливо осведомился я. – Или просто из принципа?

– Инспектор объяснит. На этом такси и поедем. Залезай.

Я подчинился. Сержант уселся рядом со мной и назвал адрес:

– Западная Двадцатая, двести тридцать.

Мы тронулись.

Я избрал тактику игнорирования Пэрли. Он, конечно, ожидал от меня подходящих к случаю шуточек, но не дождался ни одной. Я не раскрывал рта с того самого момента, как он усадил меня в такси, и до того, как был отконвоирован в кабинет инспектора Кремера на третьем этаже обшарпанного старого здания, давшего приют полицейскому участку. Не раскрыл даже тогда. Выждал, пока не оказался на стуле перед столом Кремера и не услышал от него:

– Я еще раз перечитал твои показания, Гудвин, и желаю побольше узнать о твоих перемещениях вчера днем. Окружной прокурор тоже желает, но я попытаюсь первым. Ты ушел вместе с Вульфом, чтобы отвезти его домой, в двенадцать минут четвертого. Так?

Тут я заговорил:

– Все это есть в моих показаниях. Я ответил на тысячу вопросов, на некоторые – по десять раз. И хватит на этом. Теперь я умолкаю, если и пока вы не сообщите, на каком основании меня арестовали. Если полагаете, будто что-то накопали, скажите что.

– Это будет зависеть от того, как у нас пойдут дела. Ты ушел с Вульфом в пятнадцать двенадцать?

Я откинулся назад и зевнул.

Он окинул меня долгим взглядом. Потом перевел его на Стеббинса, который так и остался стоять. Тот заговорил:

– Вы же его знаете. Он слова не произнес, после того как я его арестовал.

Кремер снова воззрился на меня:

– Днем в отдел позвонила женщина. Заявила, что видела тебя вчера в половине четвертого на террасе позади пентхауса. Во времени звонившая не сомневалась. Она не назвалась. Не надо объяснять тебе, что, если Вульф добрался до дому на такси, мы найдем водителя. Ты ушел с ним в пятнадцать двенадцать?

– Благодарю за предупреждение. Когда позвонила эта женщина?

– В пятнадцать тридцать девять.

Я обдумал ситуацию. Мы с Лорой прибыли в гостиницу примерно в двадцать пять минут четвертого. Когда освобожусь, перво-наперво сверну ей шею и брошу труп в реку.

– Ладно, – заговорил я, – ваше любопытство объяснимо. Говорите, окружному прокурору тоже не терпится? Значит, дискуссия затянется. Я не стану говорить, пока не сделаю один телефонный звонок. Могу я воспользоваться вашим аппаратом?

– Я буду слушать.

– А то как же… Ведь это ваш телефон.

Он передвинул его мне. Я снял трубку и набрал номер. Ответил Фриц, и я попросил его соединить меня с оранжереей. Через некоторое время раздался голос Вульфа, раздраженный, как и всегда, когда его беспокоят наверху.

– Да?

– Это я. Звоню от Кремера. Из его кабинета. Когда я подъехал к дому, меня поджидал Стеббинс с ордером. Неизвестная женщина сообщила по телефону в полицию, что якобы видела меня вчера в половине четвертого на террасе мисс Роуэн. Если вы считаете, что завтра я вам буду нужен, лучше вызовите Паркера. Из двух противоречивых показаний, которые вы посылали меня проверять, правдивы первые. Попросите Фрица оставить мне немного телячьей ножки. Завтра он разогреет.

– Вчера в половине четвертого ты находился со мной в машине.

– Я-то знаю, а они вот нет. Кремер отдал бы месячное жалованье, чтобы доказать, что меня в ней не было.

Я повесил трубку и откинулся на спинку.

– Так о чем это мы? Ах да. Я ушел с мистером Вульфом в пятнадцать двенадцать. Следующий вопрос?

Глава седьмая

В 10.39 утра среды, ожидая такси на тротуаре Леонард-стрит, я изливал свое возмущение Натаниэлю Паркеру, адвокату:

– Это же гнусное оскорбление! Вы сказали, пять сотен?

Он кивнул:

– Вроде пощечины, да? Как твой адвокат, я едва ли мог предложить бо́льшую сумму. Гонорар, конечно, будет выше… Ага, едет.