Огнем и мечом (СИ) - Марченко Ростислав Александрович

— Ворота оставишь открытыми, а сам оттянешься чуть дальше от стен, чем требуется, капитан? — первым сориентировался колдун. Мы с Хораном привычно переглянулись. Киран нам двоим очень нравился и мы ему, честное слово, полностью доверяли! Киран ан Крайд без каких либо сомнений был отличным парнем, надежным другом и великолепным бойцом. Но до какой же степени он при этом был мутным! И об обстоятельствах своего исчезновения из столицы тоже слишком много умалчивал.

Лойх с непроницаемым лицом похлопал в ладоши.

— Браво, фер Киран! Без меня, тебя и фенна Хорана мы можем выставить тридцать восемь конников. Считаю, что этого для победы будет достаточно.

Возражать, что характерно, никто не стал. Внезапная, как удар кинжалом из под полы атака сорока всадников, в хоть сколько — то удачно сложившихся обстоятельствах могла показать очень страшные результаты. Даже в противостоянии с хорошей, умеющей держать строй пехотой прецедентов тому хватало. И здесь, и уж тем более в земной истории, где при безусловном доминировании масс тяжелой пехоты в крупных сражениях эры Ренессанса, в малой войне тех били нередко. Вплоть до фактического истребления заночевавшего на старом кладбище отряда швейцарцев около восьмидесяти человек численностью, всего лишь одним рыцарем с умеющими пользоваться мечами слугами. Как бы дети гор не были храбры, умелы и отморожены, неспособность собраться в плотный строй перед лицом конного противника все зарешала. Ну а кладбищенская ограда не позволила неудачникам разбежаться, чем спастись.

— А ты что думаешь? — спросил меня Боу.

— Браво тут капитану надо кричать. В нашей профессии у него большое будущее. Их больше, но конников нет. Значит, не смогут не попытаться охватить с флангов и тыла. Единственное чем хочу поинтересоваться. Нашу конницу в вашей битве за башней кто нибудь видел?

— Нет. — Улыбнулся довольный как слон капитан. — Мы их в пешем порядке задавили. Почему я на этот удар так рассчитываю.

— Фер Лойх, располагайте мной! — еще раз дружески польстил я.

— Но нужно спешить! — Хоран был более скептичен.

— Да, но наш лох на коне и ополченцы ан Бойгенов не видели, — качнув головой, возразил ему маг. — Ездящая пехота у много кого есть. Умение хватать за ноги это важно, но истинную ценность кавалерии определяет готовность к фронтальной сшибке.

— Это цитата? — Заинтересовался я.

— Дед любит что нибудь такое сказать. Не знаю, его ли или подцепил где — то. — Смущенно улыбнулся ан Крайд. — Он немало повоевал.

— И как тут можно возразить столь мудрому человеку!? Но ключевой момент чтобы наши недруги с тобой согласились…

* * *

Недруги с колдуном действительно оказались согласны.

Из бойницы караульного помещения было прекрасно видно, что хитроумные супостаты с оплетающим корабль кракеном на гонфалоне выставили почти что вдвое более глубокий строй, чем пехота «Вепрей». Ну а резерв у них был не намного больше нашего, максимум четыре капральства. Человек до пятидесяти.

В целом, обход с флангов и тыла ан Феллем, конечно, по имеющемуся у нас опыту боевыми повозками осложнил, но в то, что исход битвы будут решать одной тупой как чугунная сковородка фронтальной мясорубкой, ни он, ни я почему — то не верили. Да, использовав незадействованных в бою людей эффективно «обтечь» фланги строя противнику теперь будет сложнее, но не более. Кто бы не командовал вражескими наемниками, он должен был понимать что «Пиррова победа» для его бизнеса это тот же проигрыш.

Из последнего следовал вывод что охватить «Вепрей» противник так или иначе, но попытается. Соответственно, предварительные планы сражения не менялись.

Как только резерв «Кракенов» начнет штурмовать повозки — наступал мой выход.

Если противник свяжет роту боем и отправит резервный отряд к замковым воротам — наступал мой выход.

Ну а если капитан «Кракенов» все же окажется слишком осторожным и сочтет достаточной для победы глубину строя — я все также должен был вылететь из ворот и как следует разогнавшись, на него обрушиться. Только в этот раз сразу же на фланг или же тыл вражеской коробки, а не предварительно раскатав оторвавшееся подразделение.

Что тут могло пойти не так? Да решительно ничего, если конечно солдаты «Вепрей» окажутся достаточно стойки.

Они оказались. Даже, несмотря на то, что вражеский капитан оказался достаточно осторожен, чтобы с началом ближнего боя не поддаться искушению так напрашивающегося решения, наши наемники выдержали. Ну а далее из ворот никто не показался, потери во фронтальной резне начали казаться слишком значительны и солдатня супостата начала подозрительно скапливаться у самых слабых мест строя «Вепрей» — углов обращенной к нему «подковы», на стыках между повозками и людьми. Счет пошел на минуты…

— Кажется, что мой выход — глубоко вздохнув, сказал я стоявшему у соседней бойницы ан Нигану и нырнул вниз. Наблюдателей противника не следовало наводить на дурные мысли обнаруженным на стене движением. Отчего она собственно и стояла абсолютно пустой.

На голове моего коня поблескивал чеканкой богатый альвийский стальной наголовник, шею и грудь «Барона» прикрывали их же кольчато — пластинчатые доспехи, бока были прикрыты попоной, так что вместе мы выглядели и были средневековой машиной смерти, которая жаждала сегодня искупаться в крови. Я во всяком случае нервную поступь коня расценил именно таким образом. Все что от меня требовалось, это четырехногого друга не разочаровать.

В седле Даннер подал мне длинное боевое копье украшенное вымпелом с грубо намалеванным гербом на нем. Нужно было что — то сказать. Но ничего пробирающего людей до костей с ходу не лезло в голову.

— Ну что, сукины дети! — Все же подобрал я подходящую моменту цитату. — За мной! Или вы собираетесь жить вечно?

Автор оригинала, конечно, потом божился, что высказался гораздо культурнее, но мне в это почему то не верилось. С его зверской рожей и двумя Почетными Медалями Конгресса только о Христе в разгар боя и говорить.

За воротами я забрал слегка в сторону, на ходу выстраивая своих всадников усеченным клином, или по русски «свиньей» и пошел на разгон, находясь, прямо как Болдуин IVпри Монжизаре в центре первой шеренги. В средневековых войнах такое бывает важным.

Двести метров для небольшого отряда кавалерии это очень немного. Сошлись мы менее чем через минуту. Причем я бы соврал, если бы сказал, что враг был не готов к атаке. Увы, «Кракены» успели и перестроиться, и даже вывести полусотню резерва на атакованный фланг.

Но я, лично я… не остановился.

Основная проблема конника при наезде на плотный пехотный строй это его яйца. Мои кукожики за последние месяцы толи немного набрали массы, толи немного крепости, но основная причина срыва конной атаки — сдерживание коня перед выставленными рожнами меня не коснулась. Я удачно поддел копьем ближайшего из алебардщиков — крепкого бородача в длинной кольчуге и тупо сшиб насаженным на него трупом еще несколько человек. В строю образовалась брешь. И словно этого для пехоты мало, в нее словно бы сам по себе влетел мой бронированный «Барон» с еще более бронированным всадником в седле.

Не могу назвать себя великолепным кавалеристом, да и умение сражаться в седле у меня оставляет желать лучшего. В этот момент, обнаженной скьявоной я убил или серьезно ранил, пожалуй, только одного вражеского бойца. Еще одного алебардщика, неосторожно обратившего ко мне свое не защищенное кольцами койфа лицо. Еще несколько ударов, максимум, что оставили после себя, это легкие ранения. Основную работу за меня делал конь.

Считается, что боевой дестриэ был способен опрокинуть десяток солдат стоящих в затылок друг к другу. Я бы, пожалуй, не стал спорить с таким утверждением. «Барон» расшвыривал не успевших убраться из под его копыт солдат как кегли для боулинга. Ну а когда в проделанную мной прореху вломился Даннер, а за ним и еще несколько сориентировавшихся рейтаров, все посыпалось еще более. И я незаметно для самого себя оторвался от рубящих во все стороны всадников. Где меня, конечно, заслуженно взяли в оборот.