Роковая точка «Бурбона» - Анатолий Терещенко

Мы любовь без боли не понимаем. И все же он был из той категории людей, которые, по меткому выражению Салтыкова-Щедрина, путали два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».

С мимикрией он был на «ты».

Но вернемся в Рангун.

* * *

Об обнаружении «Бурбона» американцами в Бирме существует две вполне правдоподобные версии: первая — советская и вторая — британская.

Версия первая.

Вскоре после прибытия советского офицера к новому месту службы от руководителя посольской резидентуры США в Рангуне в штаб-квартиру американской разведки в Лэнгли полетела шифрованная телеграмма. Адресована она была начальнику советского отдела ЦРУ Дэвиду Мерфи о том, что прибывший военный атташе СССР полковник Поляков проявляет необычно дружественное расположение к американским сотрудникам, особенно к тем, кто занимается разведывательной деятельностью. Пытается завязать с ними разговоры, что нетипично для советских офицеров такого ранга.

Взглянув на присланную фотографию советского военного атташе, Мерфи от неожиданности подпрыгнул и чуть было не воскликнул: «Эврика!» Он понял, что нашел наконец-то своего агента после почти годичного молчания. Это действительно дорогая находка для разведчика, потерявшего связь со своим агентом, тем более такой величины и стажа.

«Вот и считай — с судьбою вечного союза не бывает», — обрадовался он. Судьба послала ему того, кого он потерял.

Версия вторая.

В конце 1965 года начальник советского отдела ЦРУ Дэвид Мэрфи, совершавший рутинную поездку по странам Дальнего Востока, сделал короткую остановку в Бирме. От резидента ЦРУ в Рангуне он узнал, что недавно в советской колонии появился старший офицер, который делал какие-то явно «дружеские жесты» по отношению к сотрудникам его резидентуры. Такое дружелюбие всегда привлекает внимание любой разведки.

Американский резидент пока располагал лишь самыми минимальными анкетными данными этого советского офицера, но, когда сотрудники добыли его фотографию и показали Мэрфи, представитель центрального аппарата ЦРУ сразу же узнал агента ФБР «Топ-Хэта» и ЦРУ «Бурбона».

Мэрфи тут же отправил шифровку в Лэнгли о появлении в Бирме своего агента и спросил разрешения на продолжение оперативных контактов с ним. Следует заметить, что Мэрфи являлся одним из нескольких сотрудников советского отдела ЦРУ, кто знал не только установочные данные агента «Топ-Хэта», работавшего в то время на ФБР, но и лично его.

Как могло такое случиться — это тоже одна из до сих пор не разгаданных загадок, всплывшая уже после обезвреживания «крота».

* * *

Американцы быстро подсуетились с налаживанием плодотворной деятельности с потерянным агентом. Надо было наверстывать упущенное. Для восстановления связи и организации предметной работы с агентом в Рангун вылетели два опытных сотрудника ЦРУ — Джим Флинт и Пол Диллон.

Они потирали руки и готовы были продекламировать: «Хорошо, что в этом месте мы с тобою будем вместе!»

Но и в данной ситуации не обошлось без сопротивления «подозрительного» Энглтона. Против решения Дэвида Мэрфи о восстановлении связи с Поляковым выступил не только начальник внешней контрразведки ЦРУ, но и заместитель самого Мэрфи — Пит Бэгли, разделявший взгляды Энглтона на эту проблему, а потому и сомневавшийся в надежности агента, тем более советского офицера из разведывательной среды. К тому же прибывшего из Москвы — из самого центрального аппарата ГРУ Генштаба.

И все же Мэрфи настоял на своем решении, и в начале 1966 года «Бурбон» был включен в платежную ведомость финансовых расходов ЦРУ. Теперь доллары из оперативной кассы ЦРУ стал вновь отсасывать «Бурбон», что было приятно и для янки, — они знали на кого можно дополнительно списать «зеленые».

Цээрушники прекрасно понимали, что за товар такому высокопоставленному и капризному агенту, каким им представлялся старший советский офицер Поляков, придется платить немалые деньги. Возле бобла с расписками и без оных можно погреться и им самим…

* * *

По договоренности с американцами Поляков отправляет в ГРУ шифровку, в которой сообщает о появлении в поле зрения американца Флинта. Он представил руководству военной разведки вполне логическое обоснование о нем как о «вероятном кандидате на вербовку». Описывая его информационные рамки, оперативные возможности и черты характера, он вдруг стал спрашивать разрешение на его «изучение».

Таким образом, он открывал себе возможность почти легальных контактов со своим хозяином, что впоследствии активно использовал, не боясь быть заподозренным ни своими коллегами из ВАТ, ни офицером безопасности посольства, назначаемым, как правило, из числа сотрудников внешней контрразведки ПГУ КГБ. Это был его достойный конек, позволяющий логично прикрывать преступные контакты протокольными встречами, просмотрами кинофильмов, изучением обстановки среди иностранных дипломатов, в том числе и военных атташе.

Центр не замедлил с положительным ответом.

В шифровке Москва давала «зеленый свет» инициативам советского военного атташе. В документе указывалось, что для более глубокого оперативного изучения Флинта следует задействовать весь арсенал легальных поводов для общения с ним. Делались и небольшие оговорки, в частности, о соблюдении политической бдительности и оперативной конспирации. Остерегался Поляков также и возможности подставы со стороны американцев. Надо признать, что последними рекомендациями руководство Центра себя основательно обезопасило.

Но такие указания Центра «Бурбон» счел за чисто профилактически-предупредительные мероприятия, направленные на сохранение и закрепление нормального состояния не столько дела, сколько переписки.

Он понимал, что Москва, таким образом, подстраховывала и себя от возможных негативных неожиданностей с целью легкой расправы над «стрелочником».

* * *

Получив добро от руководителей ГРУ, советский военный атташе стал теперь частенько после работы заглядывать в американское посольство, навещая друга Джима. Приезжал Поляков обычно к половине девятого вечера, приурочивая время «деловых контактов» к началу просмотра вечерних киносеансов с «мыльными операми» в круто закрученные сериалы. Эти посиделки в кинозале в те времена практиковались американцами с вполне определенными целями — для завязывания контактов с интересными в плане изучения и вербовок иностранцами. Именно в таком режиме американский разведчик провел с «Бурбоном» тридцать встреч!!! Выходило по одной-две встречи в месяц.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});