Пламенный клинок - Вудинг Крис

— Граб уходит, когда хочет. Сыр еще остался. — Он взял сырную голову и отхватил кусок, разглядывая друидессу.

— Если тебя ищут страхоносцы, ты, наверное, важная птица, предположила Вика, приподняв Арену веки и глядя на белки глаз. — Страхоносцы не тратят время на беглых мальчишек и чужестранцев.

— Никакие они не важные птицы, — возразил Гаррик, входя в дверь. — Да и мы тоже. — По его голосу стало понятно, что расспросы пора прекращать.

— Их трое, — заторопился Кейд. — Один с молотом, другой с луком, а третий…

— С двумя клинками, — перебила Вика. — Я их видела.

— Правда?

— Наши пути пересеклись близ Солт-Форка. — Друидесса помрачнела. Вряд ли она случайно столкнулась с этими страхоносцами, которые и раньше охотились за беглецами. Теперь, через много лиг и много месяцев, они объявились снова.

— Кто они такие? — спросил ее Кейд.

— Их прозывают Крах, Тлен и Плач, — сказал Гаррик. — Я тоже видел их в Солт-Форке. А еще я знаю, что нам не по плечу с ними тягаться.

Вика повернулась к нему:

— Ты был в Солт-Форке?

— Ты попусту тратишь время с этим мальчишкой, — с бесстрастным лицом произнес Гаррик. — Если страхоносцы отыщут нас, к рассвету он будет мертв, а у нас нет ни сил, чтобы их одолеть, ни умения, чтобы от них ускользнуть. Если знаешь, как помочь, говори. Если же нет, уноси ноги, пока есть возможность.

— Не указывай мне, Гаррик, — ответила Вика. Потом извлекла из-под плаща мешочек сушеного эльментгорна и протянула Кейду: — Всыпь в воду и перемешай. До кипения не доводи.

— Как пожелаешь, — сказал Гаррик. — Я предостерег тебя дважды. Будем надеяться, что Воплощения окажутся к тебе милостивей, нежели к тем, кто полагался на них в Солт-Форке.

Он собирался уйти, но Вика его остановила.

— Твой меч, — сказала она. — Покажешь мне?

Гаррик нахмурился, но выполнил ее просьбу. Меч был старинный, изящной работы, покрытый зазубринами, напоминавшими о множестве сражений, и испещренный пятнышками засохшей крови.

— У него есть имя? — спросила она, вспоминая светлый меч из своего видения, пылавший, подобно солнцу.

— Имена даются благородным клинкам за великие подвиги, — ответил Гаррик. — Оссия перестала быть страной героев с тех самых пор, как мы продались кроданцам. И меч у меня самый обычный.

Вика услышала в его голосе горечь и разочарование и разозлилась. Ему, пожалуй, за пятьдесят. Когда пришли кроданцы, он был вполне взрослым. Успел обмануться во всех надеждах и мечтах, застал падение своих богов, лишился всего, чем дорожил. Возможно, Гаррик и не заступник из ее видения, но он побывал в Солт-Форке, а в его голосе слышна пусть и надломленная, но стойкость. Он хотя бы дал отпор противнику. А это больше, чем сделала она.

«Каждому из нас выпадают свои испытания».

Она запустила руку под плащ и проворными пальцами вытащила глиняный пузырек с сургучной печатью. Протянула его Гаррику:

— Пусть все сделают по глотку. Но будьте осторожны! Если выпить больше, можно не выжить. — Она оглянулась на мальчика, лежавшего на тюфяке. — Сейчас я за ним присмотрю, но потом кому-то придется нести его на себе.

— Граб понесет, — откликнулся скарл. Кейд с удивлением взглянул на него. — У Граба еще много свободной кожи для татуировок, — добавил он и ухмыльнулся: — Размалеванная дело говорит.

— Что это? — спросил Гаррик, с сомнением оглядывая пузырек.

— Снадобье, которое придаст крепость вашим телам. Скажи другим, чтобы взяли одежды и съестных припасов, сколько смогут унести. Вы устали, я вижу, но путь предстоит трудный, а идти придется быстро.

— Куда идти?

У Вики сжалось сердце при мысли о том, на что она готова решиться.

— В такое место, куда не доберутся даже страхоносцы. Если я вообще сумею его отыскать.

Нахмуренный лоб Гаррика разгладился: бородач все понял.

— Ты имеешь в виду Скавенгард?

— Именно. Пожалуй, там вас ждут ужасы пострашнее тех, что следуют за вами по пятам. Но такая возможность лучше, чем никакая.

Вести их в Скавенгард — чистейшее безумие, но если ее вера хоть что-то значит, если вся ее жизнь не была сплошной ложью, другого выхода нет. Если она оставит их сейчас, то может сложить с себя звание друидессы. Она погрузила пальцы в теплый мех на загривке Скирды и сразу обрела уверенность, в которой так нуждалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Почему ты присоединяешься к нам, зная, что за нами охотятся? — В словах Гаррика уже не было мрачной подозрительности, ведь он понял, что Вика поступает по совести; теперь он, скорее, удивлялся.

— Если Воплощения безмолвствуют, это потому, что мы разучились слушать, — ответила она. Так сказала Агали во время их последней встречи. Вика поднялась и решительно посмотрела в лицо Гаррику: — А я теперь слушаю.

* * *

Под пронизывающим ветром они вереницей пробирались вперед, словно букашки на голом склоне, над краем смертоносного обрыва. Уступ в ширину едва превышал размах рук; внизу серели холодные скалы. Солнце еще не поднялось над вершинами. Небо было безмятежно голубым, хотя кое-где клубились облака. На востоке горы окаймляло яркое зарево.

Меховой капюшон колыхался от ветра и хлопал Вику по лицу, а она, твердо опираясь на посох, вела отряд по узкой тропинке. Ее взгляд блуждал по окружающей местности, ища доказательства, что она следует верным путем. Они обогнули расщепленную вершину, вышли к наклонному камню и водопаду. Но где же гребнистый кряж и расселина, ведущая в долину? Где же дерево, лестница и дверь? Минуло несколько часов, как водопад остался позади, и друидесса беспокоилась, что идет не в ту сторону.

Прошли годы с тех пор, как Хагат описал ей дорогу в Скавенгард, но даже эти сведения были получены из вторых рук. Только Полла, Взывающая к Водам, побывала там лично и вернулась с рассказами, от которых кровь леденела в жилах. Неужели Хагат забыл какую-нибудь подробность? Или же саму Вику подводит память? Возможно, зелья и видения настолько замутили ей разум, что явь и вымысел слились воедино.

Но нашла же Вика расщепленную вершину, наклонный камень и водопад. Благодаря Сопричастию, объединяющему друидов общими знаниями, у нее появилась возможность спасти жизнь этим людям. Ей очень хотелось верить, что она на верном пути.

Она оглянулась. Прямо за ней, опустив голову и высунув язык, семенила Скирда. Позади собаки шагал Кейд, а за ним — скарл по имени Граб, тащивший на плечах больного мальчишку. Дальше в суровом молчании следовали остальные. После побега они шли уже целую ночь, день и еще одну ночь, отдохнув в общей сложности всего несколько часов, но по-прежнему оставались бодры. Их подкрепило снадобье Вики. Они пока не чувствовали усталости, но рано или поздно изнеможение настигнет их.

— Арен выживет? — спросил Кейд, поймав взгляд друидессы.

— Если дать ему покой, он поправится, — ответила Вика. — Но лучше бы поскорее добраться до убежища. Следующего буйства стихии он не переживет.

— Мы уже близко?

— Думаю, да, — ответила Вика с ободряющей, как она надеялась, улыбкой. Привыкнув к одиночеству, она даже в самом приятном обществе чувствовала себя неуютно. Друидесса зашагала дальше, но Кейд у нее за спиной не унимался:

— Ты боишься Скавенгарда, верно?

— И тебе бы стоило.

— Матушка рассказывала о нем, но я думал, это лишь выдумки. Она говорила, будто там обитает один из королей-чародеев.

— Ажмат Джаал, — рассеянно ответила Вика, обозревая бесприютные окрестности. — Короли и королевы Древней Оссии обладали великим могуществом, но при этом были смертными людьми: то благородными и справедливыми, то развращенными и жестокими. Под конец жестокость возобладала над справедливостью. Но имя Ажмата Джаала все равно гремит в веках. Не знаю, что за бедствие разрушило Вторую империю, и не знаю, что сталось с древними королями-чародеями. Но в Скавенгарде творились страшные дела, воспоминания о которых по-прежнему населяют эти безмолвные чертоги. — Ее раскрашенное лицо помрачнело. — Говорят, там бродит нечто, не терпящее живых. — Внезапно они взмахнула посохом. — Ага! Вот наша тропа!