Пламенный клинок - Вудинг Крис

Гаррик положил руку ему на плечо.

— Твой брат о них позаботится.

— Ну да, — с горечью ответил Киль. — Но это моя обязанность.

Кейд с удивлением услышал сердечную теплоту в хриплом голосе Гаррика. Все остальные приходились друг другу лишь товарищами по оружию, но эти двое были друзьями. Настоящими друзьями ближе братьев. До сих пор он этого не замечал.

— Встанем караулом снаружи, — предложил Килю Гаррик, и оба вышли наружу, затворив за собой дверь. О чем бы ни завели они разговор, их беседа останется между ними, и свидетелем ее будет лишь мрак.

Жар от печки быстро наполнял тесную хижину. Пальцы Кейда понемногу отогревались под перчатками, но все его внимание было приковано к Арену, бессвязно бормотавшему под одеялом. Фен возилась у огня, занятая собственными мыслями. Граб, облаченный в новый полушубок, нарезал сыр и принялся его поглощать, явно не собираясь делиться с остальными. Осман обеспокоенно топтался за спиной у Кейда, с тревогой глядя на Арена.

— Мы так и будем сидеть и ждать, пока они сюда нагрянут? — наконец спросил Кейд.

— Да, иначе они застанут нас в дороге, когда мы будем не в силах обнажить клинки, — сказал Осман. — А так мы хотя бы дадим отпор.

— Только не Граб, — с набитым ртом заявил скарл. — Граб здесь не останется. Граб попытает счастья в горах. Только сначала покончит с этим сыром. — И обмакнул очередной кусочек в банку с крыжовенным вареньем.

— Нам будет тебя не хватать, — язвительно заметила Фен, не отводя взгляда от огня.

Ночную тишину прорезал вой, унылый и жуткий. Граб вскинул голову; подбородок был заляпан вареньем, изо рта торчал кусок сыра. Спустя мгновение внутрь ворвался Гаррик с мечом в руке.

— Все наружу! — рявкнул он.

— Доедай быстрее, скарл. — Фен схватила лук и поспешила к выходу. Граб, встревоженно вытаращив глаза, озирался по сторонам. Осман тоже взял лук и направился следом.

— Кейд, возьми меч у Арена, — посоветовал он. — Встретим гибель достойно.

Кейд взглянул на друга, напоминающего белое восковое изваяние. Но на жалость времени не оставалось. Он запустил руку под одеяло и вытащил меч Арена из ножен.

— У тебя есть татуировки за убийство страхоносцев? — спросил он у Граба. Тот помотал головой. — Так я и думал.

Неуклюже сжимая тяжелый меч, Кейд шагнул в темноту. Его встретили резкий ветер и безжизненные, залитые луной холодные скалы. Все остальные уже стояли наготове вокруг хижины, высматривая врагов. Сверху опять донесся пронзительный вой. Граб вывалился из хижины с ножом в руке. Взгляд у него был испуганный и одичалый, как прошлым вечером, когда кроданцы прижали их расселине.

— Вон там! — крикнул Киль, указывая пальцем.

На вершине склона показалась закутанная в плащ фигура, в лунном сиянии напоминающая призрак. Она медленным, опасливым шагом направилась в их сторону, и у Кейда кровь застыла в жилах.

— А остальные двое? — спросил Осман, отчаянно озираясь.

— Какая разница? Стреляйте! — взревел Киль.

Фен и Осман натянули луки; но Гаррик вдруг вскинул руку:

— Стой!

Оба удержали стрелы на тетиве.

— Не видал я, чтобы страхоносцы ходили с посохами, — заметил Гаррик. — И собаки не выносят их присутствия.

Теперь, когда фигура показалась в полный рост, Кейд понял, что Гаррик прав. В руке у нее был заскорузлый посох с заостренным концом, рядом семенила лохматая собака. Плащ с капюшоном, пошитый из звериных шкур, колыхался при каждом шаге.

— Кто идет? — спросил Гаррик.

Из-под откинутого капюшона показалось размалеванное черными и белыми полосами лицо, вокруг которого кудрявились длинные черные волосы.

— Я Вика, Шагающая по Курганам, — последовал ответ. — Увидела свет и хочу попросить пристанища.

ГЛАВА 21

«Причудлив язык духов. Они направят тебя извилистыми тропами».

За время учения у Агали, Поющей в Темноте, и в последующие годы скитаний Вика твердо усвоила этот урок. В Стране Теней все было переменчиво, особенно истина. Послания оттуда не поддавались однозначному толкованию, их смысл открывался постепенно. Ища один ответ, Вика часто находила совсем другой или обнаруживала, что сам вопрос изменился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И вот сейчас, на голом горном склоне, в непроглядную ночь она встретила путников. Трудно было не усмотреть тут какой-то смысл.

— Это друидесса? — спросил коренастый паренек с неожиданно тонкими чертами круглого лица. Ее огорчило удивление, прозвучавшее в его голосе. Он никогда не видел подобных ей.

Человек с черной бородой, который явно был главным, заставил стрелков опустить луки.

— Ты путешествуешь одна, — сказал он с нескрываемым подозрением. — Что привело тебя в этот унылый край?

— Скитания у меня в крови, — ответила Вика и положила ладонь на спину Скирде. — И, как видишь, я не одна.

Она отвечала искренне, и бородач это понимал, но как объяснить ему цель блужданий? От самого Ольдвуда Вика прокладывала путь, руководствуясь незаметными для несведущих знаками, которые посылали ей духи. Стаи скворцов направляли ее в одну сторону, серая лисица — в другую. Над горами она видела черные тучи, похожие на ладонь с растопыренными, как у кукловода, пальцами. Она сцедила в чашу собственную кровь и бросила туда кости, ища мудрости, и ей было повеление идти навстречу буре.

Вверившись судьбе, она взошла на Остенберг, хотя рассудок твердил, что это бессмысленно. Заступник, явленный ей, едва ли обретался среди голых скал. Но когда спустилась ночь и взошли обе луны, в ней зародился страх, ибо положение Сестер соответствовало видению, представшему Вике в Дирракомбе. Значит, время приспело.

А потом она завидела свет, мерцавший сквозь ставни путевой хижины в пронизанной ветром тьме, и сомнения рассеялись.

Она осторожно двинулась вперед, спускаясь по выщербленному сланцевому склону в сторону незнакомцев, собравшихся вокруг хижины. Их было шестеро, все настороженные, словно раненые волки. Друидесса чувствовала опасность, нависшую над ними.

— Я Гаррик, — представился чернобородый с застарелым рубцом на горле. — Мне отрадно видеть хранительницу веры, но здесь ты едва ли обретешь убежище. Поблизости бродят страхоносцы, и охотятся они за нами. Лучше ступай своей дорогой.

Страхоносцы. Это слово поразило Вику, будто громом. Неудивительно, что ночь такая зловещая; неудивительно, что Скирда завыла. Друидессе не будет пощады от страхоносцев.

Но что случится, если она и правда уйдет?

Вика знала, чего ждать, если она не отыщет Заступника. Ей показали это в Дирракомбе.

— Мой друг болен! — выпалил круглолицый мальчишка. — Ты поможешь ему?

Решение явилось само собой. По крайней мере, ей придется взглянуть.

— Да, помогу. — Она перевела взгляд на Гаррика. — Позволишь войти?

Гаррик угрожающе зыркнул на мальчишку, но отступил в сторону:

— Делай как знаешь, друидесса.

Провожаемая недоверчивыми взглядами, она вошла в хижину. Тепло, исходившее от печки, приносило блаженное облегчение после пронизывающего ветра, возле огня на тюфяке лежал больной мальчик. Она присела рядом на корточки, осмотрела его и мгновенно поняла, что дело плохо.

— Как тебя зовут? — спросила она крепыша, пробравшегося внутрь следом за ней. Скирда беспокойно металась по хижине, обнюхивая незнакомое помещение.

— Кейд из Шол-Пойнта.

— Согрей воды, Кейд. — Она показала пальцем на обшарпанный ковш, висевший на стене, и паренек немедленно наполнил его водой из бурдюка. Вика обнажила исхудалую грудь больного и приложила ухо к ребрам. Он был на полпути к голодной смерти еще до того, как разболелся.

— Расскажи мне, — попросила она, — почему страхоносцы охотятся за вами?

— Мы бежали из лагеря близ Саллерс-Блаффа! — с гордостью заявил Кейд. — Арен, я и скарл. Остальные нам помогают. — Он нахмурился. — Я так думаю.

— Граб, — поправил его Граб, снова входя в хижину. — А не скарл. Скарлов много. Граб один.

— Я думал, ты ушел, — ехидно проговорил Кейд. — Сейчас самое время.