История Бессмертного. Тетралогия (СИ) - Ефремов Андрей Николаевич "Брэм"

Мир вокруг меня резко меняется. Проморгавшись, я нахожу себя сидящим за партой в большой аудитории, до отказа забитой студентами, или, точнее сказать, студиозусами, так, по-моему, их называли раньше. Все молодые парни и девушки были одеты в новые робы различных цветов, по-видимому, означающими принадлежность к определенной магической стихии. На лицах сосредоточенные выражения, все внимательно слушают немолодого профессора, стоящего в центре класса. Одет он в черную мантию с широкими рукавами. Руки сложены одна на другую перед собой так, чтобы рукава полностью их скрывали. Профессор расхаживает по помещению и произносит имена и фамилии студиозусов. Закончив знакомство, он останавливается в центре и, наконец, начинает лекцию:

— Первое, что вы должны знать, — тихим, но уверенным голосом произнес он, — магами не становятся, магами рождаются! И только так! Второе — свою стихию мы выбираем во время инициации. У каждого она происходила в разное время и при разных обстоятельствах. Стихия — это отражение внутреннего мира волшебника, его самый лучший друг. Стихия для мага — это все! Никогда человек, не умеющий плавать, не сможет выбрать себе союзника в виде стихии воды. Стихия земли не подчинится вандалу, без угрызения совести рубящему молодые деревья. С воздухом не подружится боящийся грозы. А огонь могут обуздать немногие, сердце у такого разумного должно гореть яростным пламенем, и в то же время ум должен оставаться холодным для понимания мощи, на которую он покусился.

Лектор замолчал, а меня проняло, аж мурашки по коже побежали, я оглядел собравшихся в зале и заметил, что ярко-красных роб очень мало, я насчитал всего три огневика на 100 студиозусов. После небольшой паузы профессор продолжил:

— И третье, — еще тише проговорил он, а я машинально придвинулся поближе, чтобы ничего не пропустить. — Если вы предадите свою стихию, то она может от вас отказаться навсегда, и в этом случае магом вам больше не быть никогда.

Я замер, пораженный полученной информацией, как это? Меня могут лишить класса мага? И что значит предать стихию? Похоже, не меня одного взволновало полученное известие, по залу пробежала волна шепота, а профессор, ничего не замечая, продолжил:

— Отвечая на всеобщий невысказанный вопрос, могу сказать одно: как можно предать стихию, вы должны узнать самостоятельно. Когда научитесь вызывать стихийного помощника и сможете наладить с ним контакт. У каждого мага он индивидуален! — Профессор выделил это слово интонацией. — И является отражением жизненных принципов, как самого мага, так и принципов его семьи и государства, в котором он воспитывался.

Многие с облегчением выдохнули, среди них был и я. Против своих

принципов я не пойду, чего бы мне это ни стоило. Профессор сделал неуловимое движение рукой, и свет, образующийся от шаров, висящих под потолком, стал менее интенсивным. Эх, мне бы так научиться! Во время каста узора заклинания никто не увидел, наверное, он исчезает, когда заклинание достигает максимального уровня. То, что узор моей огненной стрелы стал менее заметным после перехода заклинания на новый уровень, я приметил не сразу, но, поняв это, пришел к выводу, что со временем он вообще исчезнет, и нападающий не сможет по узору догадаться, каким заклинанием я собираюсь его угостить. Вот и еще один стимул — быстрее довести владение заклинанием до максимума, помимо чисто практического мышечного навыка, еще и неожиданность для противника.

А в центре зала тем временем появилась иллюзия, и профессор сразу же начал комментировать:

— Существует шесть направлений магического искусства, которые практикуются в королевстве Мемория. — Я отметил про себя, что шесть — это только в Мемории, где-то могут быть и другие. — Магия стихий: Огня, Воды, Воздуха, Земли. И антагонисты: Магия Света и Магия Тьмы.

Когда профессор произносил каждый вид магии, ее иллюзия загоралась в центре зала, и последующие накладывались на предыдущие. В итоге получилось замысловатое переплетение стихий, окруженных единым кольцом света и тьмы. Свет и тьма закручивались в спираль, похожую на молекулу днк, картинку которой показывают в школе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Взгляните, — продолжил старый маг, — вы узнаете этот символ? — задал он вопрос залу. Все, за исключением меня, синхронно кивнули. — Это символ нашего университета — четыре стихии и неразрывное кольцо света и тьмы, ибо если не будет одного, то не будет и другого.

Профессор хлопнул в ладоши, и проекция исчезла, а в зале вновь ярко засиял свет, разгоняя все волшебство момента.

— Так, вводная часть закончена, приступаем к основной теме лекции.

Перед глазами появился черный прямоугольник размером 40 на 20 сантиметров, и в нем начали появляться слова: Лекция № 1 Заклинания: Классы. Ранги. Совершенствование. Доступное количество. Я обалдело уставился на экран, а по-другому я это назвать не могу, вот это я понимаю — современные технологии в обучении. Когда первый шок прошел, я покосился на соседа, тот, схватившись за края экрана, сделал его поменьше и передвинул в удобное для него место, чтобы он не загораживал профессора. Быстренько проделав то же самое, я сосредоточился на лекции.

— Всего существует 4 класса заклинаний, — начал свое повествование профессор. — Обычный класс. Это большой раздел общедоступных заклинаний. Им вы можете научиться у любого мага в академии или у встреченного вами на вашем пути, конечно, если вы подходите по уровню силы и договоритесь с учителем. Далее идут редкие заклинания. В королевстве Мемория редким заклинаниям обучают магов, решивших навсегда связать себя со службой государству и поступивших в столичный гарнизон. Как вы все знаете, каждый маг в королевстве военнообязанный, но после учебы в академии маг вправе вернуться в свой родной город и присоединиться к силам прикрытия, ведь практически у каждого города располагаются несколько порталов и разломов, требующих постоянного контроля. Особо отличившиеся ученики могут заслужить право обладать редким заклинанием без поступления в столичный гарнизон, но таких случаев немного. Редкие боевые заклинания обладают большой разрушительной силой, и применять их надо с особой осторожностью, так как этой силе не важно, кто перед тобой, друг или враг, стихия не пожалеет никого. Редкие заклинания требуют много магической силы и становятся доступны для изучения только после 30 уровня.

А вот это уже интереснее, подумал я. Как бы мне заполучить редкое заклинание? Судя по описанию, очень полезная штука. Профессор сказал, что доступ к ним открывается только в столичном гарнизоне, а идти в армию у меня что-то желания нет, но это касается только Мемории, в других королевствах и в свободных землях все может быть не настолько строго. Но после следующих слов настроение мое резко упало:

— Знание редких заклинаний осталось только у четырёх народов: Люди, Эльфы, Орки и Драконы. И знания эти попадают под раздел государственная тайна. Каждый, кто изучил такое заклинание, приносит клятву о неразглашении, попытка научить кого-то полученным знаниям приравнивается к предательству своей стихии, а что это такое, я уже объяснял.

Подстава, никто, находящийся в здравом уме, не захочет лишиться магии. Ну не может же все быть настолько сложно, может, для бессмертных есть какие-то другие возможности получить эти знания? Загорелся индикатор блокнота. Ну вот, очередной вопрос добавлен в список. А профессор продолжил вещание:

— Далее идут уникальные заклинания. К ним я вернусь, когда буду говорить о рангах. И последний класс известных нам заклинаний — внеранговые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну, хоть что-то я знаю, подумал я и продолжил слушать.

— Это заклинания, которым невозможно научиться, это дар от хранителя нашего поврежденного мира. Но знайте, что хранитель соблюдает нейтралитет, ему все равно, как мы будем обращаться с его даром, главное, чтобы не нарушалась слово, данное ему в момент получения такого заклинания, — профессор довольно значительно повысил голос, чтобы подчеркнуть важность своих слов, и сказал, — запомните, что заклинания даются не только за благие дела, — и более спокойным тоном продолжил, — разумные не могут быть только хорошими, а хранителю все равно, он нейтрален.