Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

словах. Агния не рискнула посмотреть на него, поэтому не заметила, как Адриан показал Редьярду большой палец.

— Он обещал к утру доставить Дидье. Что значит — не явился?

— Возможно, Асгрим узнал от него то, что потребовало немедленных ответных действий, — вздохнул директор. — В любом случае, я доложил главам обо всем, что мы успели собрать, но вампирам новости не понравились, как и оборотням. Ульфхам не имеет такого веса в клане, как отец, а преступления Ингольфа Варга выглядят недоказанными. Сошлись на том, что они обсудят новости внутри делегаций, а вечером мы начнем полноценное собрание и заслушаем показания жены Ингольфа. Надеюсь, что к тому времени и Асгрим объявится, ведь Дидье — еще один наш козырь. — Магнус помолчал, а потом добавил: — Нечисть не может больше конкурировать с людьми. И кланы напуганы тем, что Комитет выступает против них, пусть они и не хотят этого признавать.

С первого шага все пошло наперекосяк.

Сила до сих пор не отзывалась, кланы вздумали ставить палки в колеса, да еще Асгрим впервые нарушил свое слово. Не успела она заговорить, как дверь в директорский кабинет распахнулась, и пропавший маг, собственной персоной, нарисовался на пороге. Он выглядел… погано, вот как. Глаза запали, словно он за ночь ни разу их не сомкнул, а глубокие синяки сделали его фарфоровую кожу еще бледнее.

— Директор Магнус, — начал Асгрим, даже не взглянув на остальных. — Есть важные новости.

— Дидье рассказал что-то полезное?

— Не он, кое-кто другой.

Агния удивленно приподняла брови, но Асгрим объяснять ничего не пожелал и настаивал на том, чтобы Магнус пошел с ним.

— Я его никогда таким не видел, — шепнул ей директор. — Узнаю, что там, а ты пригляди за остальными.

Взволнованный Магнус поспешил за Асгримом, и Агнии осталось только искать своих. Нашлись все в комнате, в которой они обычно проводили планерки или коротали время между заданиями. Она с тоской окинула взглядом остатки команды — не было больше надоедливого Энтара и бесстыдной Геры, а Ульфхам почти все свое время проводил рядом с невестой и больной матерью.

Близнецы наседали на Редьярда и что-то ему втолковывали, но тот молчал, скрестив руки на груди, и держал оборону, Свейн потягивал кофе — видно, даже он устал, ведь раньше терпеть его не мог. В ноздри Агнии ворвался терпкий запах, и она поймала себя на отчаянном желании сделать глоток. Она уставилась на чашку в руках Свейна.

В груди противно ныло.

Агния несколько раз сжала и разжала кулаки, не понимая, что её беспокоит. Потом приложила ладонь к тому месту, где у неё раньше билось сердце. То ли её пальцы дрожали, то ли грудная клетка, по всему телу шли неприятные волны, а шея горела огнем.

Она опустилась на стул и зажмурилась, а Редьярд подскочил к ней, позабыв о субординации.

— Агния?

— Госпожа?

Свейн оставил чашку и тоже поднялся, но Агния не хотела, чтобы остальные видели, насколько она ослабла. Неужели ей так плохо из-за пустого резерва? Она потратила слишком много сил?

— Все вон, — велела Агния и добавила сквозь зубы: — Пожалуйста.

К её удивлению, близнецы даже не стали спорить, только глянули на Редьярда, прежде чем выйти. Свейн снова попытался предложить свою помощь, но после демонического рыка и тот ушёл.

— Что с тобой?

Редьярд опустился рядом с ней на колени, но Агния не могла ответить. Она задрожала, в тело будто вонзились иглы — так бывало в далеком прошлом, когда после вымораживающего холода она попадала в тепло дома.

— Агния, что происходит? Скажи что-нибудь.

Самая яркая вспышка боли прошила горло, и Агния схватилась за шею, сползая на пол. Слишком непривычными и сильными были ощущения, такими, что она скорчилась на полу, а потом глухо застонала, не разжимая зубов.

— Это рана? Зажми посильнее, я сейчас.

Редьярд стащил с себя футболку и быстрыми движениями начал разрывать ее на полосы.

— Так и знал. Боялся, что моя сила тебе навредит. Агния, скорее, дай перевяжу.

Но Агния, не слушая его, рванула ворот, и ткань с треском разошлась. Но она не зажимала рану, наоборот, попыталась разогнуть скрепляющие ее скобы.

— Врастают… — простонала она. — Больно.

Она дёрнула вошедший в плоть металл, и из места прокола потекла прозрачная жидкость, перепачкавшая её пальцы. Воздух стал тяжёлым от сладкого дурманящего аромата.

— Что?..

Редьярд сидел рядом на полу, его руки так и были протянуты к ней. Он замер и смотрел, широко распахнув глаза.

Голова кружилась, тело трясло, будто начиналась лихорадка. Агния совсем забыла, как это — чувствовать так много. Пальцы слушались плохо, и она с трудом вытащила последний зажим. Наконец Агния поняла, отчего так горит в груди, и сделала жадный вдох. Легкие наполнились кислородом, и удушье отступило. Агния продолжала глотать воздух, чувствуя, как из глаз текут слезы, а Редьярд притянул её к себе на колени.

— Нужна помощь. Директор. Да! Надо позвать директора.

Агния хотела сказать, что тот все равно у Асгрима, но из горла вырвался только хрип. Редьярд осторожно поднял её и перенес на короткий диванчик.

— Я приведу помощь.

Он погладил её лицо дрожащими пальцами, а потом быстрым шагом вышел из комнаты. Агния снова зажмурилась. Каждая кость в её теле будто ломалась и срасталась заново. По венам тек огонь, кожа так горела, что слезы казались прохладными.

Услышав, как дверь снова распахнулась, она даже через боль удивилась, что Редьярд вернулся так быстро.

Только это был не Редьярд.

Её лица коснулись прохладные руки, но Агния никак не могла понять, кто это — пелена слез искажала мир вокруг.

— А я все гадал, как влить зелье в существо, которое не пьет и не ест. Какая удача, — сказал этот кто-то с коротким смешком. — Разор так волновался, так просил о помощи. Как я мог отказать?

Свейн!

Агния дернулась, но тело не слушалось, и к её губам прижалось стекло, а в рот полилась горькая жидкость. Боль отступила, и Агния успела решить, что слова Свейна — просто галлюцинация. Но потом на её сознание начал опускаться туман, в котором поблекли все мысли. Она из последних сил толкнула Свейна.

— Вот и все, не сопротивляйся. Не получится.

Дверь хлопнула, и она услышал взволнованный голос Редьярда — видно, тот понял, что ему не добраться до директора, и решил поскорее вернуться. Только язык больше не