Непокоренная Березина - Александр Иванович Одинцов

и боеприпасами пока обходимся. Начинаем готовить новую базу. Связь с новыми соседями пока не установили. Изучаем обстановку. Настроение личного состава боевое».

Из Москвы незамедлительно пришел ответ. Центр поздравлял с большим успехом и настоятельно рекомендовал установить связь с Могилевским подпольным обкомом партии. Твердо подчеркивал задачу не прекращать боевые действия и разведку на главной магистрали Минск — Смоленск.

— Ну что ж, товарищи. Действительно пора нам и представиться местным партийным органам и Советской власти, — сказал командир Сороке и Ероцкому. — Дорогу к ним наши хлопцы уже отыскали. Так что собирайтесь в путь.

— А далеко ли?

— Ну не в полном смысле на краю земли, но далеконько. Партийный штаб — это высший наш штаб. Вспомните, в какую даль пускались делегаты к Ленину. И никогда, где бы ни находился вождь партии, связь с ним не терялась.

Лесной массив западнее Могилева — это, примерно, сорок километров с запада на восток и более шестидесяти с севера на юг. Лес девственный, не знающий топора испокон веков. Попробуй отыскать в таком урочище укромно и надежно упрятанные землянки подпольного обкома. Ни дорог, ни указателей… Но бойцы-разведчики уже через два дня после того разговора вели свое командование в подпольный обком довольно уверенно. Примерно, в три часа пополудни на еле заметной в бруснике тропе раздался окрик часового, требующего остановиться и назвать пароль. Через километр пароль потребовался снова, но уже другой. А за ним и третий… Это привело в сущий восторг Ероцкого и Сороку.

— Вот это строгость, порядок. Молодцы обкомовцы!

— Само собой. Без строгости не будет и конспирации.

— И все равно в каждой деревне знают, что подпольный обком действует, что он вместе с народом. Советская власть тоже!

— Интересно получается… Вроде все знают, а гестапо рыскает по округе, всем ногти рвет, а докопаться не может — где именно, — проговорил один из разведчиков.

— В Борисове даже существует специальная школа гестапо по подготовке диверсантов из числа предателей. Сколько ее выкормышей засылалось в партизанские отряды для убийства командиров, отравления колодцев и ведения разведывательной работы, но главным образом — выследить обком. И всех их вылавливали! Тут и наша бдительность, и помощь местных жителей. Вот уж кого не проведешь! Глядишь, бабуся тихая, серенькая, дедок вроде совсем туг на ухо и глазами совсем слеп. А чужака нюхом чуют. И сразу сигнал нам — хватайте гада, пока не ушел!

— А как же! Народ сам охраняет свою партию и свою Советскую власть.

Работники обкома партии принимали десантников в просторной сравнительно светлой землянке. На широком столе, застланном белой, расшитой по краям белорусским национальным узором скатертью, стояли тарелки с салом, квашеной капустой, солеными огурцами, дымящейся разваристой бульбой, черным, домашней выпечки, хлебом. Среди всего этого богатства шипел, попыхивая парком, большой самовар.

Беседа началась с расспроса о прибывших отрядах, их оснащенности оружием, участии в боевых делах. Гости обо всем рассказали откровенно, по-братски. Огнивцев подробно изложил задачу, которая поставлена перед десантниками военным советом Западного фронта, и для убедительности показал мандат, где предписывалось командирам партизанских отрядов всеми средствами оказывать его предъявителю полное содействие в работе. Все это произвело на работников обкома большое впечатление. Потом заговорил секретарь обкома:

— Вот так мы живем и работаем. Со дня оккупации области. Трудностей немало. Особенно хватало их на первых порах. Пришлось преодолевать и растерянность, и пессимизм некоторой части людей, и распыленность партийных рядов. Начинали с создания партячеек и партийных групп. Костяк — местный партийный актив, коммунисты-армейцы, оставшиеся по разным причинам в тылу врага, и еще товарищи, прибывшие из-за линии фронта. Немало верных, преданных Родине патриотов оказалось и на местах. Их мы в партию приняли уже здесь. Ну, и результат! Если в первые месяцы нас было раз-два и обчелся, то теперь наша партийная организация — огромная сила. Ее влияние велико. Люди партии есть почти в каждом селе.

— Сейчас у нас уже есть целые освобожденные от врага районы, — с гордостью добавил председатель облисполкома. — В них созданы отряды самообороны. Не удивительно, что враг не показывает там и носа!

— А каково положение в Могилеве? — спросил Огнивцев.

— Весь в развалинах. Но борется. Там действуют несколько надежных и сильных наших подпольных групп.

— Связь с ними есть?

— Да, конечно. Без связи какое же партийное руководство.

— Значит, если нам понадобится, можно надеяться на их помощь?

— Безусловно. И тем более для вас, выполняющих особое задание военного совета фронта.

— В свою очередь, мы обещаем помогать вам, — заверил секретаря обкома Огнивцев. — У нас хорошие новейшие радиостанции, опытные связисты. На территории вашей области в среде врага ведут работу испытанные, преданные Родине люди. В самих наших отрядах собраны хорошие специалисты по подрывному делу. Они смогут научить партизан этому нелегкому боевому ремеслу.

— Спасибо. Учтем. Мы обязательно воспользуемся вашими радиостанциями, так как у нас хороших «дальнобойных» пока еще нет. А многие отряды вообще никаких не имеют. Пригодится нам помощь и ваших подрывников.

— Хотелось бы, если это возможно, уточнить дислокацию партизанских отрядов в нашем лесу, — продолжал командир. — Нам нужно четко согласовать наши предстоящие действия с партизанами. А то вдруг случайно столкнемся с ними, чего доброго, перебьем друг друга.

— На войне как на войне. Каждую кочку надо сообща обследовать, — улыбнулся молодой чернявый с густой шевелюрой человек в кожаной тужурке. — Сообща!

— Знакомьтесь, — кивнул секретарь обкома. — Осман Мусаевич Касаев — командир 121-го партизанского отряда. Гроза фашистов и верный страж наших лесов.

— Очень приятно. Будем знакомы.

Командиры обменялись рукопожатием. Касаев сказал:

— Добро пожаловать в Могилев. Ключи от города в наших руках.

— С радостью воспользуемся, — сказал Огнивцев. — Как только вызреют обстоятельства.

Секретарь обкома наполнил кружки густым ароматным чаем.

— Будем считать, что мы приняли десантные отряды в нашу семью. Уточните районы вашего расположения у военных товарищей в обкоме и располагайтесь, как вам удобнее. Будем помогать в выполнении ваших специальных заданий всеми силами. Можете всецело рассчитывать на нас. На носу зима. Подумайте о предстоящей зимовке. Дело это хлопотное. При подготовке ничего упускать нельзя.

— А как с партизанскими отрядами? — спросил Семен Ероцкий.

— На общих основаниях. С сегодняшнего дня партизанские отряды, прибывшие из северных лесов, будут подчиняться обкому партии и действовать по его указанию.

— Как обстановка в лесах севернее шоссе Минск — Могилев? — спросил председатель облисполкома.

— Довольно сложная, — докладывал Ероцкий. — Фашисты там сосредоточили около двух дивизий, чтобы расправиться с партизанами и десантниками раз и навсегда. Едва выскользнули из их объятий.

— С местными гарнизонами и полицией около трех, — поправил Огнивцев. — Задумка у них была неплохая: зажать нас в междуречье Березина — Друть, оттеснить к шоссе Минск — Могилев и перебить всех до