Африканский квест - Лин Гамильтон

Я видела, как Бен пытался встать, но не мог. Он на четвереньках подполз к Брайерсу, и одной рукой — другой зажимал рану на груди — развязал веревку. Освобожденный Брайерс вскочил и тоже схватил Нору. Во время борьбы нож вылетел из ее руки и заскользил по полу. Мы все трое устроили свалку, пытаясь завладеть им, Нора колотила руками и ногами и выла от ярости.

Напрягая все силы, мы с трудом повалили ее вниз лицом на пол.

— Я держу ее, — сказал Брайерс. — Зовите подмогу.

13

— Я очнулся наутро, когда мои ноги коснулись песчаного берега, — говорил Карталон. — Капитан исчез в ночи. Я клял день своего рождения из-за того, что уцелел я, а не безупречный капитан, но помнил о данном ему обещании. Я не знал, где нахожусь, и как добраться до Карт Хадашта, но знал, что должен это сделать. Вдали на юге виднелся город, очевидно, Хадрамаут, но опасался идти туда из страха, что его захватил Агафокл. Я много дней скрывался, находил кусочки еды на свалках маленьких городов, спрашивал направления у сельских жителей, которые не без основания смотрели на меня с подозрением, и, главным образом, шел вдоль берега к северу. Если те, от кого я прятался, были не нашими союзниками, значит, то были войска Агафокла. Наконец я дошел до Карт Хадашта и дома Ядамелека, под покровительством которого я нахожусь здесь.

— Раз ты здесь, что пришел сказать нам? — спросил один из членов Совета. — Что груз погиб?

— Мы санкционировали груз и миссию, — сказал другой. — Этот парень лжет.

— Возможно, миссию санкционировали вы, — заговорил Карталон. — Но были и другие, о планах которых вы ничего не знали. Нас окутывает ядовитая атмосфера предательства и проникает гораздо глубже, чем вы думаете. Величайшей опасностью для нашего города, его политических учреждений и нашего образа жизни кроется не в Агафокле, а в этих стенах. Даже в этом зале. Некто здесь строит план воспользоваться уязвимостью наших граждан в то время, когда мы сражаемся с греками, чтобы сыграть на страхе поражения.

— Это вздор, — закричали несколько членов Совета. — Если кого-то подозреваешь, назови его. Но на свой страх и риск.

— Этот человек предатель, — вскочил один из членов Совета. — Его нужно казнить.

— Вижу, с затонувшего судна спасся не только я, — продолжал Карталон. — Говорящий, достойный член Совета, человек по имени Гиско, тоже находился на том судне.

— Лжешь! — крикнул тот.

— Ты обвиняешь члена этого Совета? — крикнул другой.

— Да, — ответил Карталон.

— Тогда твое слово против его слова, — сказал другой, и многие закивали.

— Вам не нужно верить мне на слово. Как нам всем известно, дела говорят громче слов, — ответил Карталон. — И я буду говорить вам о предательских делах, которые совершаются прямо сейчас. Человек, который готовил судно Газдрубала к плаванию, и думаю, вы согласитесь, что Газдрубал достойный человек, преданный городу…

— Мы только поэтому и слушаем тебя, — крикнул кто-то.

— Вскоре вы увидите, что я говорю правду, — решительно продолжал Карталон. — Этому человеку вы доверяли как одному из всего двух военачальников, которые поведут нас в бой против Агафокла. Он даже сейчас собирает свои войска возле старого города, но не затем, чтобы сражаться с греками, а чтобы захватить Карт Хадашт.

Даже я с трудом поверил, когда Газдрубал высказал мне свои подозрения. Имя этого предателя, достойные мужи, Бомилькар. Если у вас есть план, как справляться с таким предательством, советую немедленно привести его в действие.

— Это возмутительно, — крикнули несколько членов Совета. Однако еще несколько выбежали из зала.

— Посмотрите сами, — сказал Карталон. — Как смотрел я. И не медлите с этим.

— Я шел сообщить вам, — сказал Бен, он полулежал на гостиничной кровати, привалясь спиной к подушкам, — когда, как вы только что заметили, так грубо помешал вашей казни, что хочу кое-что показать. — Похлопал по лежавшему подле него пакету из плотной бумаги. — Но сперва вы должны рассказать мне обо всем, что случилось. Последнее, что я помню — вопрос Джимми, не мертв ли я. Уверен, что затем последовало бы язвительное замечание, мол, мир стал бы лучше, окажись в нем одним гомосексуалистом меньше. Полагаю, вы поняли, что Эд не мой племянник. Однако мы уже не пара. Он сошелся с более молодым и темпераментным партнером. Но мы планировали это путешествие несколько месяцев и решили все-таки поехать. Так сказать, последнее «прости». Кстати, поскольку сейчас время признаний, вы не сошлись?

— Нет, — сказала я.

— Бен, я пытался, — сказал Брайерс. — Она меня отвергла.

Я пропустила это мимо ушей.

— Бен, возможно, вы правы насчет того, что сказал бы Джимми, представься ему такая возможность, но вам, наверное, приятно будет узнать, что Бетти оборвала его на полуфразе. Сказала, что была библиотекаршей, когда познакомилась с ним, что была, как он снисходительно называл ее более тридцати лет, его новобрачной, но теперь хочет снова стать библиотекаршей.

— Выходит, я разрушил гетеросексуальные отношения?

— Не думаю, что только вы, хотя она очень расположена к вам и Эду. Помню, во франкфуртском аэропорте я подумала, что не удивлюсь, если этот брак распадется еще до окончания тура, и, пожалуй, это единственный со времени отъезда случай, когда оказалась права относительно кого-то.

— А Нора?

— Она призналась, что убила Рика и перезаправила баллоны на судне Брайерса. Вот и все. Упорно утверждает, что не имела никакого отношения к Кристи, не устраивала пожара на «Сюзанне» и никогда не слышала о Рашиде Хуари. Вполне возможно, что Кристи сама повинна в своей смерти, и Рашид тоже, хотя по-прежнему считаю это маловероятным. Но его убийство может быть отдельным преступлением, никак не связанным с другими. Я разговаривала с бен Османом. Он едет сюда. Бен Осман говорит, что если немного поговорит с Норой, она может сознаться и в других преступлениях. Да, и знаете, в чем она еще призналась? Что столкнула Кэтрин с лестницы и перекладывала ее одежду. Старалась отдалить Кэтрин от Клиффа. Кажется, она удивляется, что Кэтрин так долго не понимала, в чем дело.

— Хотела, чтобы Клифф принадлежал только ей, да?

— Пожалуй, не в том смысле, что вы думаете. Она стала жить вместе с Клиффом, управляла его жизнью, но не думаю, что она хотела выйти за него замуж или хотя бы иметь с ним интимные отношения. Ей была нужна надежность. Она заставила его подписать юридическое соглашение, где он соглашался полностью содержать ее, пока она живет вместе с ним. Думаю, Клифф считал, что это самое меньшее, что может сделать, учитывая ее полное бескорыстие в заботе о его жене и о нем. Нора сказала, что ей пришлось оставить свою работу и квартиру, и он наверняка чувствовал себя ответственным за это. Правда, не уверена, что дом или квартира были большой потерей. Думаю, Норой двигал авантюризм, а не самопожертвование. Она была разорившейся, одинокой, и потеря сына стала незаживающей раной. Думаю, она ежечасно строила планы мести за смерть сына, хотя не имела возможности отомстить. Муж бросил ее. Они истратили все деньги на гонорары адвокатам и судебные издержки, когда привлекли к суду «Стар сэлвидж» и Брайерса; они заложили дом, чтобы вести дело. Потом Нора случайно познакомилась с Филдингами.

По словам Норы в полиции, Клифф должен был, если женится снова, выплатить ей значительную сумму за нарушение соглашения. Не знаю, как воспринял бы это соглашение суд, но в данных обстоятельствах она почти наверняка получила бы кое-что. Вряд ли это значило так много, как сознание, что ее содержат и заботятся о ней.

— Эти отношения между ней и Клиффом кажутся слегка… Какое слово я подыскиваю? — сказал Брайерс.

— Нездоровыми? — спросил Бен. — По-моему, да. Прошу прощенья, что не могу проявить больше сочувствия, но она серьезно меня ранила. Насколько я понимаю, Уинслоу ее девичья фамилия?

Я кивнула.

— Нора снова взяла ее после развода.

— Почему она охотилась за мной, я знаю, — сказал Брайерс. — Но за что убила Рика?

— Рик, так сказать, наткнулся на нее на «Элиссе Дидоне». Он отправился туда, чтобы устроить беспорядок, попытаться помешать вам найти затонувшее судно. Кстати, этот идиот действительно добирался туда вплавь. Нора, гораздо более находчивая, взяла напрокат без ведома владельца маленькую гребную лодку. Возможно, собиралась перезаправить баллоны, но появился Рик, они вдвоем устроили кавардак на судне, Нора доставила его на лодке к берегу, и они договорились не говорить об этом никому.

Но вы знаете, каким был Рик. Этот человек не мог держать язык за зубами. На обратном пути он все время бубнил, и когда они подошли к гостинце, Нора решила, что он непременно проговорится о том, что они сделали и что она была там. Он даже попросил у нее денег в долг. Поэтому ударила его первой же попавшейся вещью, подходящей для этой цели, крокетным молотком, а потом бросила в бассейн. Ей пришлось снять с него рубашку и шорты, но он был уже в плавках. Видимо, они и навели ее на эту мысль. Потом она вошла в гостиницу: еще не рассвело, и за конторкой никого не было. Она поднялась, переоделась для бега трусцой, взяла с собой Сьюзи и они отправились на пробежку. У нее не было времени вернуться на судно, закончить то, что начала, поэтому она дожидалась другой возможности.