Кунгош — птица бессмертия - Михаил Юхма

— Тот самый Вахитов? Мусульманский комиссар?

— Ну да.

— Так ведь он же большевик! Советам продался!

— Кто продался?! — вспыхнул гневом Абдулла. — Комиссар Вахитов продался?

— Погоди, погоди, — вдруг цепким, чужим взглядом посмотрел на него Ильяс. — Да ты сам-то кто? Уж не большевик ли?

— Нет, я не большевик, — сказал Абдулла. Он уже остыл немного, вспомнив наказ Мулланура быть осмотрительным и не горячиться. — Я в партию не записывался, да и никто меня туда пока не звал. Но в Красной гвардпд служил. В мусульманском батальоне.

— В мусульманском? — вытаращил глаза Пльяс. — Да разве в Красной гвардии есть такие?

— А как же! Созданы по указанию самого товарища Ленина.

— Постой, — ошалело сказал Ильяс. — А Вахитов этот — он разве за Ленина?

— А как же! Его Ленин и комиссаром назначил!

— Ничего не понимаю! — в отчаянии вцепился себе в волосы Ильяс. — Про Вахитова мне верные люди сказали, что он предатель, злейший враг всех мусульман. Советам продался. А Ленина я уважаю. Ленин стоит за бедняков, за нашего брата рабочего…

«Ну и каша у него в голове, у бедняги! — подумал Абдулла. — Ленина уважает, а Советскую власть клянет!»

И опять ему вспомнились слова Мулланура о темных людях, которых буржуи обманом завлекли в свои «железные дружины». Видно, этот Ильяс как раз из таких.

И тут с Абдуллой прямо какое-то чудо случилось. Он заговорил, да так, словно не метлой да лопатой орудовал весь свой век, а был ученым муллой, прочитавшим тысячи святых книг и весь век учившим детей в медресе. Откуда только нашлись у него слова! Всю свою жизнь пересказал он Ильясу. И про то, как хозяин выгнал его на улицу, и про то, как встретился ему молодой мусульманский комиссар, как решил он записаться в мусульманский отряд и пойти на фронт сражаться за свою, рабочую власть, и про то, какой удивительный телефон стоит в маленькой нише в кабинете комиссара Вахитова и по этому телефону звонит ему сам Ленин и подолгу с ним разговаривает.

Незаметно промелькнул вечер, настала ночь. Где-то рядом шушукались женщины, они хлопотали по хозяйству, вздыхали о сгоревших вещах, судили да рядили, как им теперь построить новое жилье, — не век же обременять семью сестры Ильяса, приютившую их после пожара. А речь Абдуллы все лилась и лилась, не умолкая. И Ильяс так заслушался, что совсем позабыл о несчастье, постигшем его и его семью.

— И ты сам слышал, как комиссар Вахитов разговаривал с Лениным? — не переставал изумляться он.

— Вот этими самыми ушами! Аллахом тебе клянусь! — отвечал ему Абдулла. — Телефон зазвонил, Мулланур взял большую трубку и сказал — негромко так, вот как мы с тобой сейчас говорим: «Здравствуйте, — сказал, — товарищ Ленин Владимир Ильич». И долго разговаривал прямо при мне, не стесняясь. У него с Лениным от нас, простых рабочих людей, нет никаких секретов. А под конец он ему так сказал: «Не волнуйтесь, товарищ Ленин Владимир Ильич. Есть у меня как раз такой человек, Абдулла зовут его. Абдулла — человек надежный, он все сделает, как вы сказали».

Потом пришел черед Ильясу говорить, а Абдулле слушать.

— Когда открылся съезд, мы все были рады. Наконец-то, подумалось, все у нас пойдет на лад. Если уж большевики решили принять участие в съезде, значит, Советы и Харби шуро, слава аллаху, помирились и теперь войне конец, настанет спокойная, мирная жизнь. Но Советы повели себя худо, очень худо. Наши дружно выступали против них, ругали их. Ну а если тебя ругают, надо терпеть: зря ведь ругать не станут. А они слушать не захотели. Обиделись. Прочли какое-то письмо и ушли. Показали, что совсем нас не уважают. А потом арестовали наших вождей…

— Каких еще вождей?

— Самых уважаемых у нас людей. Братьев Алкиных, Токумбетова, Музафарова…

— Никак я в толк не возьму, — удивился Абдулла. — Как это ты, бедняк, купцов толстопузых своими вождями зовешь, да еще уважаемыми людьми их называешь? Я на них нагляделся. Двадцать лет служил верой и правдой, а меня потом коленкой под зад…

— Постой! Так ведь этот хозяин твой был чужак, ты сам говорил! А это наши. Свои. Татары… Такие же мусульмане, как мы с тобой.

— Татарин, русский, пемец. Не все ли одно, если у него денег полный кошель, а ты гол как сокол. Богач бедняку не может быть братом.

— Э-э нет, друг! Это все не так. Что ни говори, одна кровь. А русские хотят прогнать нас с нашей земли, в Турцию выселить.

— Это кто ж тебе такую глупость сказал? Я, слава аллаху, воевал бок о бок с русскими. И мы с ними была как братья родные. Вместе сражались за то, чтобы не было больше на свете богатых и бедных, чтоб все были равны…

«Ну и каша у него в голове, у бедняги, ну и каша! — все повторял про себя Абдулла. — Этак мы, пожалуй, до самого утра проговорим!»

Но им не суждено было в ту ночь закончить этот разговор. Внезапно раздался громкий стук в оконную раму, послышались чьи-то резкие, властные голоса. Распахнулась дверь. На пороге стояли двое. В руках у них были винтовки.

— А ну побыстрее! Еле тебя разыскали. На месте твоего дома одни головешки. Хорош! Нечего сказать! Нашел время лясы точить.

— Да что случилось-то? — недоумевал Ильяс.

— Командир приказал срочно собрать всех наших!

И только тут они обратили внимание на Абдуллу.

— А ты кто такой?

— Это мой гость, — выступил вперед Ильяс. — Его мне нынче сам аллах послал. Он моих детишек от гибели спас.

— Ладно, чем языком болтать, собирайся лучше поживее, — одернул его один из пришедших. — Мусульманин? — обернулся он к Абдулле.

— Да, я татарин.

— В какой дружине?

— Я не дружинник, — сказал Абдулла.

— Какого дьявола! — заорал тот в ответ. — Мусульмании в такое тревожное время не имеет права отсиживаться около бабьих юбок! Сейчас все правоверные мусульмане — дружинники. Каждый, кто способен носить оружие. А ну собирайся! Пошли!

— Как ото собирайся? Куда? — не мог прийти в себя от изумления Абдулла.

— Собирайся, собирайся, тебе говорят! Не был дружинником, так будешь! У нас тут военное положение.

— Как можно! Ведь он же гость, — вновь попробовал вмешаться Ильяс.

— Молчать! — властно оборвал его тот из пришедших, который, судя по всему, был старшим по званию. — Взять его! — обернулся он ко второму.

Тот молча положил руку Абдулле на плечо.

Делать было нечего: Абдулла неторопливо поднялся и молча двинулся вслед за Ильясом. Дружинники шли сзади, время от времени подталкивая его прикладами своих винтовок.

2

Казармы образцовой «железной дружины» размещались в бывших торговых рядах. Туда и привели Абдуллу с Ильясом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});